Самые дебильные причины для ареста при Сталине

Грузинский поэт Тициан Табидзе проводил "вредительскую работу на фронте литературы и искусства", заодно шпионил на Францию

Дурново Николай Николаевич (1876-1937) - филолог-славист, автор более 200 трудов по русской диалектологии, истории русского и славянских языков, русской морфологии, теории грамматики, а также по древнерусской литературе. Член-корреспондент РАН. Арестован в Москве 28 декабря 1933г., обвинен в организации подпольного "филологического правительства". Получил 10 лет, выслан на Соловки. Повторно осужден 9 октября 1937 по обвинению в контрреволюционной, 27 октября 1937 расстрелян. В 1938г. расстреляны также оба его сына. 

Горбунов Николай Петрович (1892-1938) советский государственный и общественный деятель, учёный-химик, ректор Московского высшего технического училища им. Н.Э. Баумана, председатель научной комиссии Комитета по химизации, член Госплана СССР. В 1932—1935 гг. — начальник Таджико-Памирской экспедиции при СНК СССР, организатор и участник экспедиции по покорению пика Коммунизма. С 1935 год - действительный член АН СССР, секретарь Академии наук СССР. Арестован 19 февраля 1938 года в рамках дела «контрреволюционной террористической организации туристов и альпинистов». Осужден и расстрелян 7 сентября 1938 года. 

Служивший в РККА с 1927г. Ландсберг был арестован по подозрению в шпионаже. В качестве основного доказательства следователи использовали факт его учебы в Пражском университете. Ландсберг на допросах заявил, что его вербовщиками являлись Палацкий (чешский ученый, умерший в 1876г.), Гавличек-Боровский (чешский писатель, умерший в 1856г.) и Гец фон Берлихинген (немецкий рыцарь, умерший в 1562г.) Следователи, обрадованные тем, что подследственный "раскололся", радостно внесли эту чушь в протоколы. Вскоре Ландсберг был приговорен "тройкой" НКВД по Ленинградской области к расстрелу. Прокурорская проверка, проведенная в апреле 1941г., показала, что никаких данных, кроме фантастических "признаний" самого Ландсберга, в деле не было. 

Заведующего библиотекой одного из Домов Красной армии (БОВО) Бойко обвинили в том, что он занимался распространением среди военнослужащих и их семей запрещенной Главлитом литературы... Бойко обвинялся в том, что выдал интенданту 3-го ранга Ильюшенко «Историю народов СССР» Ванага, жене военнослужащего роман Никифорова «У фонаря», военнослужащему Гусеву дал хороший отзыв о повести А.С. Серафимовича «Железный поток», а одному из военнослужащих выдал (о, ужас!) книгу «ВКП(б) в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК». При внимательном дополнительном расследовании было установлено, что книга Ванага была выдана в 1936 г., а изъята приказом Главлита 27 марта 1938 г., роман «У фонаря» выдан в мае – июне 1937 г., приказ Главлита об изъятии издан в январе 1939 г. Повесть «Железный поток» не допускается к распространению только в том случае, если в предисловии имеются ссылки на Ковтюха (комкор Е.И. Ковтюх – прототип Кожуха – был уже расстрелян). Ни одно издание «ВКП(б) в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК» вообще не изымалось. И тем не менее именно по вышеперечисленным обвинениям Бойко был 29 июня 1938 г. арестован, провел в тюрьме больше года. И только в июле 1939 г. военной прокуратурой БОВО дело Бойко было прекращено и он был освобожден из-под стражи [128].

Капитан Богданов (18 СК, ОКДВА) сдавал свою часть Дмитриеву и в процессе передачи отдал ему 50 различных книг и попросил просмотреть их, нет ли среди них запрещенных. Дмитриев (впрочем, как и Богданов) сам не проверил, а послал в качестве цензоров двух красноармейцев. Один из них увидел хрестоматию по ленинизму издания 1926–1927 гг. и, влекомый духовной жаждой и стремлением овладеть передовым учением, взял ее к себе в казарму почитать. Казалось бы, святое дело – красноармеец хочет припасть к первоисточнику. Но бдительные особисты, обнаружив эту хрестоматию на красноармейской тумбочке, нашли в ней статьи «врагов народа». Незадачливый капитан Богданов был арестован и осужден на 6 лет тюремного заключения [129].

Молодой кудрявый начальник боепитания Забалуев, причесываясь у зеркала и любуясь собой, сказал: «Ну и шевелюра у меня… Прямо как у Зиновьева». Кто-то донес, Забалуев был арестован и в обвинительном заключении эта губительная по тем временам фраза получила такое истолкование: «…среди начсостава восхвалял и пропагандировал врага народа Зиновьева». Скажете, шутка? А Забалуев четыре месяца просидел в тюрьме. И ему еще повезло. Малограмотный красноармеец Белкин что-то слышал на политзанятиях про Конституцию 1936 г., и как-то заявил, что построение социализма у нас началось не в 1924, а в 1936. Сразу же последовал арест, суд и – 8 лет лишения свободы [130].

О печальной судьбе другого красноармейца рассказал в апреле 1938 г. главный военный прокурор РККА Н.С. Розовский. Судя по всему, этот красноармеец искренне хотел бороться с недостатками в боевой подготовке. В ротной стенгазете в заметке о повышении внимания к стрелковой подготовке, желая быть как можно более убедительным, он написал: «Пуля своенравна и летит, куда ей вздумается, и обязательно не в цель». Этот солдатский «юмор» дорого ему стоил. Красноармейцу «приклеили контрреволюцию», арестовали и осудили на 8 лет лишения свободы [131].

Помполиту 14-го кавполка батальонному комиссару В.Н. Гришину было вменено в вину и то, что до осени 1935 г. хранил у себя групповой фотоснимок лиц, среди которых был и «враг народа Троцкий». 23 сентября 1937 г. военный трибунал Киевского военного округа осудил батальонного комиссара на 10 лет лишения свободы с последующим поражением в правах на 5 лет [136].

 Еще интереснее поступали в одной из частей Белорусского военного округа. Секретарь бюро ВЛКСМ Антоненко рассказывал на Всеармейском совещании комсомольских работников РККА (май 1938 г.): «У нас, например, в части, где комиссар Бессмертный, наломали много дров, когда врагов народа искали по окончанию фамилий; например, оканчивается фамилия на «ий» и «ч», значит, ищи врага народа» [137].

Основным «доказательством виновности» военного комиссара 12-го стрелкового корпуса дивизионного комиссара Д.Д. Плау был фотопортрет расстрелянного в июне 1937 г. бывшего командира этого корпуса комкора В.М. Примакова с собственноручной надписью на нем. Вот криминал так криминал – командир корпуса подарил на память свой фотопортрет комиссару корпуса. И этого оказалось достаточно, чтобы прокурор 12 СК Майоров дал санкцию на арест военкома корпуса [154].

Шпионаж - вовсе не дебильное преступление. Однако главный инспектор ВВС комкор Хрипин участвовал в "военно-фашистском заговоре" и одновременно работал сразу на 5 иностранных разведок! Вот выписка из обвинительного заключения по его делу: «Следствием установлено, что Хрипин, происходящий из дворянской семьи, офицер-монархист, начал свою контрреволюционную, шпионскую и предательскую деятельность с первых дней гражданской войны... В своей шпионской деятельности Хрипин был совершенно свободен, т.к. по своему служебному положению он неоднократно ездил в Германию, Англию, Чехословакию, Францию, Польшу и в СССР имел непосредственные связи с приезжавшими от этих стран представителями. Хрипин передавал разведкам этих стран абсолютно все данные, касающиеся авиации РККА, авиапромышленности и т.д.» Военная коллегия в своем заседании от 29 июля 1938 года приговорила к расстрелу, с лишением воинского звания «комкор» и конфискацией имущества. Расстрелян в тот же день. 

В октябре 1938г. в Ленинградском округе особист воинской части заявил комиссару полка, что "забирает начклуба политрука Рыбникова". Комиссар полка понял так, что "арестовывает" и немедленно доложил начподиву Писклюкову. Тот тут же дал указание быстро провести партсобрание и исключить Рыбникова из партии. И в этот же день политрука исключили, причем все коммунисты проголосовали "за". На следующий день выяснилось, что произошла ошибка и политрука пришлось заново восстанавливать в партии. Разумеется, все коммунисты опять дружно проголосовали "за".

В 1937-38 в сибирских и даже уральских деревнях массово арестовывали "японских агентов". Что они там разведывали, понять трудно. В Челябинской области только по одному делу о шпионаже на Японию были осуждены 117 крестьян, 99 из них приговорены к расстрелу, 18 человек получили по 10 лет лагерей. Начальник КРО УНКВД по Иркутской области А. Н. Троицкий в марте 1938 г. писал своему помощнику Б. П. Кульвецу в Бодайбо о массовых арестах так: «Развёртывайте закупки по всем линиям шире». На это Кульвец рапортовал: «Закуплено 900 голов скота. Забито на мясо 280 дел. Скот продолжает с мест прибывать. Очевидно, ближайшие 3–4 дня будет тысяча с лишним голов. Следовательно, до 10 марта произвести забой закупленного скота не успею». Отвечая, Троицкий уже не шифровался: «Вам послали приговора по тройке на 326 человек по первой категории, проводите их в жизнь – вот вам некоторая разгрузка».

Сам Сталин в тот период любил в кругу придворной челяди рассказывать такой анекдот: "Профессор пристыдил невежду-чекиста, что тот не знает, кто автор «Евгения Онегина», а чекист арестовал профессора и сказал потом своим приятелям: «Он у меня признался! Он и есть автор!» [159]

Источники:

Тициан Табидзе https://ru-history.livejournal...

Крупнейшие ученые, уничтоженные при Сталине https://historical-fact.livejo...

Сувениров О.Ф. "1937. Трагедия Красной Армии" https://document.wikireading.r...

Комкор Хрипин http://www.breytovo.ru/dynamic...

Как крестьяне стали агентами японской разведки https://news.rambler.ru/other/...