(многобукв, но читается на одном дыхании)
АЭС «Олкилуото» – победа, превратившаяся в поражение
Борис Марцинкевич, 28 августа 2017, 21:03 — REGNUM
В предыдущей статье мы остановили рассказ об AREVA на событии 2003 года — на блистательной и решительной победе в тендере на строительство энергоблока АЭС «Олкилуото», объявленном финской компанией TVO. Российские конкуренты были повержены в прах, перед французскими реакторостроителями открывались блистательные перспективы. Первый в мире реактор поколения III, последнее достижение науки!.. Ждать оставалось недолго — контракт предусматривал, что ввод EPR-1600 в эксплуатацию состоится в мае 2009 года, за что заказчик и выплатит 3,2 млрд евро.
Наступивший 2004 год оказался первым и последним, когда все работы по проекту шли в штатном режиме. Была закончена договорная кампания между TVО и AREVA, без спешки и суеты подготовлена заранее выбранная финскими заказчиками площадка под сооружение энергоблока. Да, стоит сказать несколько слов о заказчике, поскольку TVO в Финляндии — не просто рядовая энергокомпания. 43% акций TVO принадлежит государству, из которых 27% находятся в собственности опять же государственной компании Fortum. Оставшиеся 57% долевого участия — это финские предприятия тяжелой промышленности. TVO не только управляла АЭС «Олкилуото», но и являлась владельцем обоих реакторов с кипящей водой шведского производства, на которых производилось 16% всей вырабатываемой в Финляндии электроэнергии. Еще одна отличительная особенность — вся эта электроэнергия потреблялась частными акционерами TVA, то есть и про АЭС, и про поставки электроэнергии в этой компании знают все «от корки до корки». Поэтому требовательность финских заказчиков была и остается не некими капризами «богатых выскочек», решивших заказать себе АЭС «для красоты», — это был и остается интерес профессионалов, прекрасно понимающих, что, как и в какой последовательности должно происходить и при капитальном строительстве, и при монтаже атомного и электрического оборудования, каким должен быть уровень безопасности, какое качество должно быть у всех деталей, компонентов и комплектующих. Третий участник действа — финский атомный регулятор STUK, широко известный своей крайней придирчивостью и жесткостью, требовательностью в устранении всех выявленных недочетов и недостатков. Это Северная Европа, тут с экологическими требованиями давным-давно никто не шутит.
Подрядчики — французский рекорд
Подготовка закончилась, начались бетонные работы и вместе с ними — первые проблемы на площадке. Ну, во всяком случае, тогда казалось, что только на площадке. Напомним, что перерыв в строительстве атомных реакторов у французских компаний составил более 10 лет, и то, что мадам Анн Ловержон не придала этому должного внимания, сказалось очень быстро. Да, две крупные государственные компании были на месте, но, как и в случае Westinghouse и Соединенных Штатов, с рынка атомного машиностроения ушли десятки и сотни небольших предприятий. Нет заказов — нет и смысла содержать специалистов, сохранять оборудование. Это капитализм, это рынок, тут чудес не бывает, борьба за прибыль и за сокращение любых издержек в этом случае не останавливается ни на один день. Консорциум AREVA-Siemens решил, что знает, как выйти из этой ситуации, и приступил к поиску поставщиков оборудования. Как бы это описать… Скажем так — мы трижды перепроверили эту цифру, подозревая, что запутались в «нолях», но ошибки не нашли. 1400 субподрядчиков из 27 государств. Тысяча четыреста. Двадцать семь государств. Как это комментировать? Эти милые люди считали, что смогут обеспечить качество и сроки. Нет, не будем комментировать — придумывайте эпитеты сами, уважаемые читатели. Мы же будем корректны. Очень новаторский подход к исполнению заказа такого уровня сложности и ответственности, требующий очень инновационного подхода к системе менеджмента и организации технических проверок.
Ну, а пока немецко-французские генеральные подрядчики подписывали контракты вот с этим количеством субподрядчиков, исключительную активность проявляли разработчики проекта. Представитель группы AREVA в США Том Кристофер высказался следующим образом:
«Урок, который необходимо извлечь из опыта строительства финского энергоблока, таков — не начинай строительство и не заключай контракт до того, как ты завершишь проектирование».
А неназванный сотрудник AREVA на правах анонимности был куда как более конкретен:
«Этот блок был продан тогда, когда финальный проект был готов только на 25−30%. Мы находимся в таком режиме, когда мы одновременно строим энергоблок, проходим лицензирование и завершаем проектирование».
Вот. Теперь попробуйте поставить себя на место менеджера AREVA, которому поручено разместить заказы у небольшенького количества субподрядчиков — скажем, у каких-нибудь 15−20. Отосланы чертежи деталей, расчетные группы в Индонезии, Англии, Германии и Чехии приступили к работе — посчитать, что почем получается. Через менеджера выясняют, кто делает вот ту финтифлюшку, которую нам предстоит совместить с нашей загогулиной, в которую потом вот на том заводе воткнут вот эту фиговину. Летают файлы взад-вперед, по кругу и зигзагами, нагреваются телефоны, никому не скучно. Согласовали. И вот в этот момент менеджера вызывает начальник и сообщает, что финтишлюшку надо сделать на 3% длиннее, а загогулину загнуть не туда, а вон туда на 5 градусов круче. Менеджер, который понимает, что в ближайшее время его на 7−8 языках обвинят в противоестественных половых связях, вместо двери выходит из кабинета начальника в окно…
Отчет STUK 2006 года — первые уроки «Олкилуото»
Ну, а в это время на строительной площадке тоже никто не скучал. Бетонные работы были поручены польской компании Heitkamp. Вот как эту работу описывала «Газета Выборча»:
«Находящимся в Олкилуото польским рабочим обеспечивается проезд до стройплощадки и бесплатные завтраки и обеды. После трудового дня в их распоряжение предоставляется спортзал, а по воскресеньям из Турку приезжает местный ксендз. Общение с финскими коллегами проходит на английском или русском языках».
Прекрасно. Чудненько. А вот цитаты из доклада STUK, подготовленного летом 2006 года.
«Для контрактов с фиксированной стоимостью главным критерием выбора субподрядчиков стали ценовые показатели. Возможности TVO на этапе выбора субподрядчиков по контролю за качеством и соответствием критериям безопасности будущих работ существенно ограничены. … Framatome ANP выбирает наиболее дешёвых субподрядчиков, не обращая внимания на повышенные риски, связанные с качеством работ. Framatome ANP не всегда включает в соглашения с поставщиками требования по безопасности, но пытается вести с ними дела, снижая цены. Из-за стоимостных ограничений и задержек в графике субподрядчики не стремятся исполнять дополнительные требования, превышающие те объёмы, что зафиксированы в исходных соглашениях. … При выборе поставщика бетона в условия тендера не были включены специализированные требования к качеству, применяющиеся на сооружении АЭС. В то же время в условиях тендера были чётко оговорены ценовые факторы. … Не была проведена подготовка персонала, участвовавшего в производстве бетона, с точки зрения принятой в атомной сфере практики и значимости безопасности. … Поставщик передаёт своим субподрядчикам информацию о специфических требованиях для работы в атомной области в ограниченном объёме. …Система качества, применяемая субподрядчиками и поставщиком, является недостаточной. … Обнаруженные ранее проблемы при проведении бетонных работ не были своевременно исправлены. … При производстве бетона не были соблюдены ранее одобренные спецификации бетона и требования к его составу. … По результатам последней проверки количество не устранённых претензий составило порядка 700».
Но ксёндз по воскресеньям — был.
Вы уж нас извините за столь обширное цитирование — мы это сделали только для того, чтобы не цитировать подобного рода информацию по всем прочим видам работ. Капитализм по-французски — это придавить субподрядчиков по цене так, чтобы на контракты шли только самые отчаянные, самые рисковые, причем риск в таких случаях бывает только одного типа — «авось кривая вывезет». Плевать на качество, на какие-то там дополнительные требования — авось проскочим. Нельзя исключать, что и проскочило бы, да вот — STUK и люди из TVO, которые на АЭС собаку съели.
Тендеры в атомной энергетике в теории и на практике
И мы предлагаем поставить «зарубочку» в памяти — как только основанием для победы в тендере на производство работ, связанных с атомным проектом, становится цена и только цена, риск срывов по срокам из-за низкого качества усиливается многократно. Чем жестче привязаны строительные предприятия к постоянным, регулярным заказам на «атомное строительство» — тем лучше. Чем больше полномочий на контролирование качества проводимых работ у генерального подрядчика — тем больше шансов на то, что брак будет выявлен своевременно. TVA на строительной площадке не держала на постоянной основе своих инженеров, контролеров, в результате дефектные участки выявлялись только по окончании того или иного этапа работ — значит, переделки занимали больше времени.
Еще одна удивительная особенность французско-финского контракта — то, как в нем были распределены возможности контактировать с субподрядчиками и со STUK. Надзирающий государственный орган мог контактировать с французско-немецким консорциумом только через TVA, а TVA не имело права контактировать с субопдрядными компаниями. Мелочь? Но вот это странное посредничество привело к огромной потере времени. Проектировщики AREVA внесли изменения, передали TVA, те передали этой STUK. STUK выявила недочеты, передала свои пожелания TVA, те передали их AREVA. Долго, муторно и лишено малейшего смысла. TVA видит, что на стройплощадку доставили явно дефектное оборудование, связываются с AREVA, французы общаются с дефектными субпорядчиками… Ну, и так далее. Мелочь, которая раз за разом приводила к потере времени. Вот еще одна цитата из того же доклада STUK 2006 года:
«Постоянное использование при сварке чрезмерных зазоров между свариваемыми кромками является прямым нарушением процедуры качества работ и абсолютно недопустимо. Подобные ситуации были бы невозможны при наличии хорошо отлаженной системы контроля за качеством. … Система качества, применяемая субподрядчиками и поставщиком, является недостаточной».
Под поставщиком в данном случае понимался франко-немецкий консорциум.
В случае «Росатома» примеров подобного рода проблем, проблем контактов в цепочке «заказчик — генеральный подрядчик — исполнитель» просто нет или они сведены к минимуму. Да, наличие в структуре «Росатома» множества предприятий атомного машиностроения — во многом наследство времен Минатома, советской идеологии. Но, как мы видим на примере AREVA и Westinghouse то, что некоторым кажется неким «дурным наследством советского бюрократизма», оказалось куда как более жизнеспособно, чем система тендеров и привлечения к строительству реактора организаций, напрямую не связанных с генеральным подрядчиком. Нет в России и проблем коммуницирования между заказчиком и генеральным подрядчиком, поскольку это всего лишь разные структурные единицы нашего атомного монополиста. Не нравится вариант «сам заказчик — сам исполнитель»? Купите билет в Финляндию, это не очень далеко. Есть теории об эффективном частном собственнике, о благодати конкурентного свободного рынка, но есть и практика, показывающая, какие результаты дает применение этих теорий в атомном энергостроительстве. На примере французов и американцев мы наглядно наблюдаем, что теории эти уж очень дорого стоят — «большая атомная тройка» распалась из-за двух масштабных экспериментов, обоснованных именно теоретически.
«В атомном проекте нет ничего важнее людей, которые его реализуют»
Перечислять все, что происходило на строительной площадке «Олкилуото», можно долго. Сварные швы, бетонные работы, изменения проекта на ходу, стальной контайнмент (защитная оболочка корпуса реактора), в котором заваривали одни технологические отверстия и вырезали новые, — очередной технотриллер. Но складывается впечатление, что контракт был проигран изначально, и дело не только в недоделанном проекте. Гигантское количество поставщиков и субподрядчиков — нарушение истины, которую журнал «Геоэнергетика» очень хочет сделать прописной:
«В атомном проекте нет ничего важнее людей, которые его реализуют».
Не было новых реакторов во Франции — и уходили в никуда высококлассные специалисты, закрывались предприятия. Кто-то продолжает критиковать российско-американский контракт ВОУ-НОУ? Но благодаря ему у наших атомщиков заказы были, и потому «Росатом» — есть. В США и во Франции заказов не было — и теперь этих стран практически нет на рынке реакторостроения. Конечно, вполне может быть, что Westinghouse на банкротных торгах достанется приличному владельцу, что государство Франция вытянет своих атомщиков из финансовой ямы, но нам-то остается только радоваться тому, что Россию миновала чаша сия. И государственная корпорация по атомной энергии «Росатом» ведет себя не так, как их бывшие коллеги по большой атомной стройке, — его предприятия активно ищут заказы вне атомной отрасли, включились в импортозамещение для нужд нефтяной и газовой отраслей.
Люди атомного проекта не должны ни на день оставаться без работы, не должны терять свою квалификацию, опыт, умения. Колонны для НПЗ? Да, пожалуйста. Ветрогенераторы? Нет вопросов. Программное обеспечение? Конечно, да. Что, кто-то подозревает, что победы в тендерах вот на это все — результат блата, коррупции и прочих ужасных ужасов? Да хоть бы и так, в конце-то концов! Это не отменяет честной работы профессионалов, которая помогает им оставаться в тонусе, которая обеспечивает нашему атомному проекту уже не только выживаемость, но и дает все шансы на развитие. Ничего подобного не было в США и во Франции — результат мы видим.
Попытки перестроиться на ходу, или «У семи нянек дитя без глаза»
Уже в 2006 году стало очевидно, что задержки с вводом в строй энергоблока на «Олкилуото» будут, на тот момент их оценивали в полтора-два года, называли 2010−2011 годы вместо контрактного 2009-го. Результатом доклада STUK стало то, что атомный надзор Финляндии и ответственные работники TVО получили возможность инспектировать поставщиков комплектующих непосредственно на производстве. Консорциум пытался сопротивляться такому изменению, но TVО нашло замечательный способ сломить сопротивление — финны просто приостановили платежи на пару месяцев. Капитализм, однако! Но и с этими инспекциями началось нечто фантастическое — они не смогли справиться с этой работой! AREVA для изготовления стального корпуса контайнмента подписала контракт с польской компанией EPG. Первая инспекция — выявлен брак при сварке стальных пластин. Устранили, переделали, исправили. Вторая инспекция — выявлен брак при сварке готовых сегментов. Устранили, переделали, исправили. И так раз за разом, по каждому элементу конструкции. Сроки, сроки, сроки…
В 2007 появились слухи о том, что задержка по срокам составит не менее трех лет, поскольку порядка на строительной площадке больше не становилось. То кран строительный пришлось демонтировать, поскольку установили его с нарушениями правил безопасности, то опять что-то не то получалось с качеством бетона. Весной 2007 дело дошло до того, что AREVA, отстранив финского изготовителя бетона, занялась его производством сама, для чего ей пришлось построить собственный бетонный завод. Размеры сметы от подобного рода затей, само собой, только росли. В августе 2007-го AREVA официально признала, что перерасход составит не менее 500 миллионов евро, новым сроком окончания работ обозначив 2011 год. Такой срок нельзя еще было назвать чем-то невероятным, ведь обычное время, которое требуется на возведение блока такой мощности, составляет от 6 до 7 лет. Но в контракте стоял совсем другой срок — 4,5 года! То, что AREVA согласилась на такое требование TVA, было вызвано только одной причиной — в противном случае контракт достался бы Минатому. В общем, в 2007 году — не 3,5 миллиарда евро, а 4,0 миллиарда и не 2009 год, а 2011-й.
«Рост зарплат» в исполнении AREVA
Летом 2008 года свои организационные выводы сделала TVО — за недостаточную компетенцию были уволены руководитель и исполнительный директор проекта АЭС. Осенью появились слухи о том, что цена вырастет еще на 500 миллионов евро, причем сотрудники AREVA объясняли это ростом цен на материалы и увеличением зарплат. «Рост цен», как и у американцев из Westinghouse, у французов приключился, как видите, тоже в момент кризиса, когда во всем мире валились на пол цены на сталь, бетон, когда падали расценки — у всех и везде, кроме AREVA в Олкилуото. Эдакая вот «экономическая география» у одной конкретной фирмы. Аргументы французов были особенно забавны на фоне информации, поступавшей от финского профсоюза работников строительной индустрии. Из 3600 человек, занятых на строительстве EPR-1600, 60% на тот момент составляли представители почти полусотни стран мира, зарплата которых составляла от 11,65 до 13,75 евро в час, в то время как финны получали не менее 30 евро. Такой вот «рост зарплат».
Скандал возник из-за требований польских строителей привести их зарплаты в соответствие с финскими средними, из-за чего поляков тривиально «выкидывали» с объекта. Только вмешательство TVO и STUKA помогло избежать начала забастовки, в которой были намерены принять участие не менее 1000 человек. Осенью 2008-го TVO констатировала, что задержка со строительством составит не менее трех лет, заодно оповестив, что все перерасходы будет оплачивать франко-немецкий консорциум, поскольку контракт был заключен с фиксированной ценой. Не 2011-й, а 2012-й. AREVA тут же подала исковое заявление в арбитражный суд Стокгольма, обвиняя своих заказчиков в умышленном затягивании сроков рассмотрения подаваемых французами изменений к проекту. Это был первый, но далеко не последний судебный иск, украсивший проект EPR-1600 в Финляндии.
Зимой 2008 года к проблемам, возникавшим из-за капитального строительства, добавились проблемы с оборудованием — STUK и TVО забраковали изготовленные итальянцами из Societa delle Fucine заготовки для компенсаторов объема — была использована сталь не того качества. Практически одновременно аналогичный брак был обнаружен и у деталей трубопровода от французского Creusot Forge. Финны затребовали переделки в обоих случаях, возложив дополнительные финансовые расходы на AREVA, которая не обеспечила должный контроль. Ситуация накалялась, французы пытались выйти из ситуации наймом дополнительных рабочих, стройка шла уже в три смены, то есть круглосуточно. Но 4000 человек на строительной площадке — это одно, а качество работ — совсем другое. Нанимать ведь по-прежнему продолжали тех, кто не имел никакого опыта работы в атомной энергетике. Новые проблемы продолжали увеличивать сметную стоимость, теперь сумма возросла до 4,7 миллиарда евро, то есть превысила предусмотренную контрактом на 1,5 миллиарда.
Уход Siemens
И вот тут не выдержал Siemens. Ему принадлежали, напомним, 34% акций AREVA NP, и, следовательно, теперь немцам предстояло расстаться с 578 миллионами. В январе 2009-го, оценив обстановку, Siemens высказался кратко — auf Wiedersehen, дорогие коллеги по бизнесу, поскольку слишком уж вы дорогие. Но финансовые вопросы были только одной стороной медали, вторая куда как менее симпатична для немецкой компании. В 2008 году STUK предъявила претензии к разработанной немецкими атомщиками программе «глубоко эшелонированной защиты» SPPA-T2000 — по мнению финского регулятора, эта программа была слишком сильно взаимосвязана с программой TELEPERM XS, отвечавшей за нормальную эксплуатацию станции. Можно спорить, насколько обоснованны были претензии STUK, но французы, которым осталось «в наследство» творчество немецких программистов, решали эти проблемы вплоть до 2014 года. По мнению многих экспертов, именно проблема с АСУ ТП (автоматизированная система управления технологическими процессами), частями которой были обе эти программы, и стала основной причиной срыва всех сроков строительства. Но даже беглый обзор того, что происходило на строительной площадке, какие проблемы возникали со множеством поставщиков оборудования, на наш взгляд, показывает, что проблема с АСУ ТП была лишь, пусть и важной, но только частью целого комплекса причин, которые привели AREVA к фиаско.
Свистопляска сроков и сумм
Уход Siemens из консорциума привел к тому, что срок сдачи энергоблока был перенесен еще на год — теперь новым сроком стали называть 2012 год. Побывавшая с инспекцией на стройплощадке в январе 2010-го Анн Ловержон на словах была настроена весьма оптимистично: «Я весьма ободрена достигнутым в Олкилуото прогрессом», — но от прямых вопросов журналистов о том, когда же этот прогресс закончится запуском реактора, она просто уклонилась. В марте 2010-го представители TVO уже официально известили, что пуск состоится не в начале, а к конце 2012 года — прогресс продолжался…
В апреле того же 2010-го был обнаружен очередной брак — в этот раз на сварных швах трубопровода, допущенный на заводе Nordon, поскольку AREVA снова не уследила за качеством, проводя контроль непосредственно на предприятии. Слухи о том, что пуск реактора будет перенесен на 2013 год, а начальная смета будет превышена вдвое, стали усиливаться. Еще через три месяца TVO решительно пресекла эти шепотки и сплетни, выбрав для этого очень жесткий вариант, — компания назвала 2013-й годом сдачи блока официально. Ну, и далее в том же духе. В конце 2010-го TVO перенесло срок сдачи с начала 2013-го на конец того же года, но тут уже таким уничижением своего достоинства возмутилась AREVA — 2014-й и никаких инсинуаций! В ноябре 2011-го оптимистичные, как никогда ранее, финны высчитали, что стоимость сооружения EPR-1600 с начальных 3,2 млрд евро поднялась до 6,6 млрд. Летом 2012-го стало очевидно, что, назвав годом окончания стройки 2014-й, сотрудники AREVA просто пошутили — на самом деле они хотели сказать «2015-й». Зимой 2013-го срок сместили на 2016-й, весной 14-го настал славный момент, когда французская компания вообще перестала называть дату — видимо, пребывала в глубоком шоке от новой оценки сметы, сделанной TVO, которая полагала, что уложиться меньше, чем в 8,5 млрд евро, уже не получится. Утомленные таким стилем AREVA, финны потребовали, чтобы на заключительных, предпусковых этапах реализации проекта на площадке появились специалисты из EDF.
Осенью 2014-го AREVA оценила готовность блока в 86%, но вывод сделала несколько странный — в 2016-м закончить не получится, в конце 2018-го все будет хорошо. И во время всего вот этого, название чему придумать затруднительно, AREVA/Siemaens и TVO продолжали судебную тяжбу друг с другом, время от времени увеличивая суммы взаимных претензий. В 2014-м, например, финны требовали в свою пользу уже 2,3 миллиарда, а французы, настаивавшие, что все проблемы возникли из-за заказчика, желали получить 3,5 миллиарда. В общем, складывается впечатление, что, если кто и заработал на проекте EPR-1600, так это только европейские юристы и адвокаты.
Да, конечно, дела на стройке и на монтаже потихоньку двигаются, но темп… По счастливому стечению обстоятельств корпус реактора в Олкилуото оказался вне скандала с качеством стали оборудования, выпускавшегося на заводе Creusot Forge, иначе бы и про 2018-й пришлось забыть. До конца нынешнего, 2017-го, TVO рассчитывает получить от STUK лицензию на эксплуатацию своего столь долгожданного блока и надеется, что в конце 2018-го состоится подключение реактора к электросети. При этом финны вынуждены быть зрителями того, как французское правительство реформирует AREVA, контроль над которой, как было решено летом 2016-го, будет постепенно передан в руки их «вечного конкурента» — компании EDF.
Расскажем об этом процессе реформирования и мы, но предварительно рассмотрим и прочие «соломинки», которые «переломили хребет» корпорации AREVA. Но «бревно» мы уже показали — им стал проект АЭС «Олкилуото». Краткие итоги — 2018-й год вместо 2009-го (если, конечно, все пойдет благополучно) и 8,5 млрд евро вместо начальных 3,2. Арбитражные суды второй инстанции летом этого года приняли решение по искам в пользу финских заказчиков, так что и EDF будет не так просто разбираться-справляться с таким наследством. Но если бы только это…
Подробности: https://regnum.ru/news/economy/2314824.html
Оценили 7 человек
11 кармы