Официальное богословие

"Когда я смотрю на запад или на восток, когда я смотрю на всю землю и даже на небо, я всегда и повсюду вижу благословенное Константинова руководство одной империей." Евсевий Кесарийский

Евсевий Кесарийский был, по всей вероятности, самым образованным христианином своего времени. Он был также одним из самых страстных почитателей Константина и его дел, что видно из приведенных выше слов, и именно поэтому его иногда изображают бесхарактерным человеком, позволившим ослепить себя блеском императорской власти. Но если рассмотреть его жизнь в целом, все выглядит не настолько простым.

Евсевий родился примерно в 260 году, скорее всего в Палестине, где провел большую часть молодых лет. Его называют Евсевием Кесарийским, потому что в этом городе он провел большую часть жизни и служил епископом, хотя и нет уверенности, что он родился именно там. О его родителях практически ничего не известно, неясно даже, вырос ли он в христианской семье или обратился позднее.

Во всяком случае человеком, оказавшим глубокое влияние на Евсевия, был Памфил Кесарийский. Памфил, родом из Берита - ныне Бейрута в Ливане, - учился в Александрии у Пиерия, известного учителя, продолжавшего в этом городе дело Оригена. Памфил занимал важные должности в Берите, а затем перебрался в Кесарию, по-видимому по просьбе епископа этого города. Церковь в Кесарии хранила библиотеку Оригена, и Памфил проводил много времени, работая с ней и пополняя ее. В этом ему помогали несколько человек, которых привлекали интеллектуальная любознательность Памфила и глубина его веры. Одним из тех, на кого ученый из Берита произвел сильное впечатление, был молодой Евсевий, отдававший ему долг признательности тем, что называл себя Евсевием Памфилом.

Памфил, Евсевий и еще два-три человека несколько лет работали одной сплоченной группой единомышленников, жили, вероятно, в одной комнате, ведя общее хозяйство. В конце концов ученик превзошел учителя - Евсевий предпринял всеобъемлющие исследования документов, касающихся происхождения христианства. В этот период совместной работы Памфил и Евсевий написали несколько книг, но большинство из них не сохранились.

Но затем мирной жизни, посвященной ученым штудиям, наступил конец. Еще не прошло время гонений, и угроза, которая не переставала маячить на горизонте, вылилась в бурю, разразившуюся при Диоклетиане. К июню 303 года гонения дошли до Кесарии, когда там впервые за много лет за веру погиб человек. Буря нарастала. В 305 году в сан императора был возведен Максимин Дайя, злейший враг христианства. Два года спустя Памфила арестовали. Как раз тогда буря на какое-то время затихла, и великий христианский ученый просидел в тюрьме более двух лет, прежде чем его приговорили к смертной казни. В течение этого времени Евсевий принимал участие в составлении пятитомника "Защита Оригена", к которому он после мученической смерти своего учителя добавил шестой том.

Самого Евсевия не арестовали. Почему, неясно. По крайней мере дважды он покидал город, и можно предположить, что причиной тому было желание избежать ареста. В то время большинство христиан не считало постыдным скрываться от гонений, ибо на мученичество человека избирает Бог. Как бы там ни было, сам Евсевий не пострадал во время гонений, но его учитель и многие его товарищи стали мучениками.

Именно в эти грозные времена Евсевий написал свою самую значительную работу - "Церковная история". Этот труд, в который он впоследствии вносил изменения, стал важнейшим источником для всех последующих поколений историков церкви. Не будь его, многое из того, о чем мы сейчас рассуждаем, было бы утрачено. Именно Евсевий собрал, свел в единое целое и опубликовал практически все, что нам сегодня известно о людях и событиях ранней церкви. Если бы не он, наше представление о ранней истории христианства было бы далеко не полным.

Наконец, в 311 году положение дел переменилось. Сначала издал указ Галерий. Затем Константин разгромил Максенция и вместе с Лицинием в Милане положил конец гонениям. С точки зрения Евсевия и его выживших товарищей, это стало результатом прямого вмешательства Бога и чем-то напоминало события исхода. С этого времени Евсевий - и, по-видимому, многие другие христиане, не выражавшие своих взглядов письменно, - считали Константина и Лициния орудиями Божьего провидения. Когда борьба между императорами наконец закончилась, Евсевий пришел к убеждению, что у Лициния помутился рассудок, отчего он и начал преследовать христиан. Орудием Божьим остался только Константин.

За несколько лет до того, как Константин стал единоличным императором, Евсевия избрали епископом Кесарии. Это была большая ответственность, так как гонения рассеяли паству, которую предстояло собрать снова. Кроме того, сфера полномочий епископства Кесарии распространялась не только на церковь самого города, но и на всю Палестину. Теперь, когда Евсевий стал пастырем и администратором, у него оставалось мало времени для литературных и ученых занятий.

После избрания Евсевия епископом Кесарии прошло достаточно много лет, когда спокойная жизнь церкви была нарушена новой бурей. На этот раз причиной ее стали не гонения со стороны властей, а ожесточенная богословская полемика, угрожавшая единству церкви: арианская ересь. Достаточно сказать, что поведение Евсевия в этой полемике нельзя назвать безукоризненным. Но объяснялось это не лицемерием или склонностью к компромиссам. Евсевий просто не понимал до конца, что было поставлено на карту. По его представлениям, первостепенное значение имело сохранение единства церкви. Поэтому, хотя сначала он как будто бы поддерживал арианские взгляды, на Никейском соборе он занял противоположную позицию, но по окончании собора опять начал лавировать. Он был известным епископом и ученым, и многие ориентировались на него, так что неопределенность его позиции, как, по-видимому, и многих других менее одаренных людей, мало способствовала достойному завершению полемики.

Впервые Евсевий встретился с Константином много лет назад, когда будущий император посетил Палестину в свите Диоклетиана. На Никейском соборе он увидел, что император выступает сторонником единства церкви и ратует за ее благополучие. Он несколько раз беседовал с императором и вел с ним переписку. Возможно, он узнал Константина лучше, когда тот приехал со своим двором в Иерусалим на освящение нового храма Гроба Господня. Торжества по этому случаю совпали с празднованием тринадцатой годовщины правления Константина. Вопрос об арианстве продолжал оставаться актуальным, и епископы, собравшиеся сначала в Тире, а затем в Иерусалиме, живо им интересовались, как и император. Евсевий, будучи епископом главного города этой части империи, играл важную роль во всех церемониях и выступил с хвалебной речью в адрес Константина. Эта речь, текст которой сохранился, служит одним из оснований для обвинений его в лести и угодничестве. Но если на нее посмотреть с точки зрения принятых тогда норм поведения в подобных обстоятельствах, восхваление императора в речи Евсевия выглядит достаточно умеренным.

Во всяком случае Евсевий не был ни близким другом, ни придворным Константина. Большую часть жизни он провел в Кесарии и в близлежащих местностях, занимаясь церковными делами, тогда как Константин проводил время либо в Константинополе, либо в других частях империи. Их встречи были краткими и редкими. Поскольку Евсевий пользовался уважением и авторитетом многих других деятелей церкви, император оказывал ему поддержку. А Евсевий, со своей стороны, будучи убежден, что после великих испытаний предшествовавших лет Сам Бог поставил Константана, тоже без колебаний поддерживал императора. Более того, только после смерти Константина в 337 году Евсевий написал свои самые хвалебные строки в адрес правителя, принесшего мир церкви. Поэтому его поведение было не столько выражением лести, сколько благодарностью пристрастного человека.

Но благодарность Евсевия шла дальше словесных восхвалений. Его представление о роли личности Константина наложило отпечаток на все его творчество, особенно в плане понимания истории церкви вплоть до его времени. Последний вариант "Церковной истории" представляет собой не просто пересказ различных событий из жизни ранней церкви. Это по сути апология, в которой автор стремится доказать, что христианство - конечная цель человеческой истории и что это ярко проявилось на примере Римской империи. 

Подобные мысли высказывались и раньше, когда христианские авторы II века заявляли, что вся истина исходит от Логоса, воплотившегося в Иисусе Христе. По мнению таких авторов, как Юстин и Климент Александрийский, философия и иудейское Писание подготавливали учение Христа. 

Также звучала мысль, что сама империя и относительный порядок, который она поддерживала в Средиземноморском бассейне, были Божьим установлением с целью облегчить распространение христианской веры. 

Другие авторы, например Ириней, утверждали, что вся человеческая история со времен Адама и Евы представляет собой широкомасштабный процесс, в ходе которого Бог готовит человечество к единению с божественным началом. 

Евсевий свел эти идеи воедино, показав их в действии на примере конкретных фактов в истории церкви и империи. В результате история стала уже не просто чередой событий, представляющих лишь археологический интерес, а еще одним доказательством истины христианства, являющегося кульминационной точкой человеческой истории.

Краеугольным камнем этой теории было обращение Константина. По мысли Евсевия, основная причина гонений - непонимание римскими властями, что христианство представляет собой наивысшее выражение лучших римских традиций. Вера и империя, так же как вера и философия, по сути не являются несовместимыми вещами. Наоборот, христианская вера - это конечная точка развития как философии, так и империи. 

Таким образом, по представлениям Евсевия, религиозная политика Константина имела значение не только потому, что она была выгодна церкви, но и по более глубоким причинам. Создавшаяся новая обстановка стала наглядным и убедительным доказательством истины Евангелия, к которому была направлена вся человеческая история.

Такая богословская точка зрения не позволяла Евсевию критически относиться к событиям, происходившим в то время. Он как будто бы отдавал себе отчет, что у Константина есть недостатки, в частности знал о его вспыльчивом характере и даже о проявлявшихся порой кровожадных наклонностях. И дабы избежать обсуждения этого вопроса, Евсевий просто обходил его молчанием.

Но суть заключается не в том, что Евсевий говорит или не говорит о Константине. Его труды показывают, до какой степени, пусть даже невольно, христианское богословие стало приспосабливаться к новым условиям, так что при этом оно даже отказалось от некоторых своих традиционных постулатов.

Чтобы показать, как менялось богословие применительно к изменившимся условиям, достаточно привести три примера. 

Во-первых, совершенно ясно, что в Новом Завете и ранней церковью утверждалось, что Евангелие - это прежде всего Благая Весть для нищих и что богатым чрезвычайно трудно услышать и принять ее. Один из наиболее сложных вопросов для ранних христиан заключался в том, как богатый человек может получить спасение. Но теперь, начиная со времен Константина, богатство и пышность стали считаться признаками божественного расположения. В следующей статье мы покажем, что монашеское движение возникло как протест против такого приспособленческого отношения к христианской жизни. Но Евсевий - и тысячи других, от имени которых он говорил, - как будто бы не сознавали значения радикальных изменений, в результате которых гонимая церковь превратилась в церковь власти, и опасностей, связанных с этим изменением.

Во-вторых, Евсевий с радостью и гордостью описывает вновь построенные и богато украшенные церкви. Но прямым результатом строительства таких церквей и проведения соответствующих им богослужений стало зарождение и развитие клерикальной аристократии, подобной имперской аристократии и столь же чуждой простому люду. Порядки, существовавшие в империи, церковь воспроизводила не только в богослужениях, но и в своем внутреннем устройстве.

Наконец, разработанная Евсевием концепция истории привела его к игнорированию основополагающей темы христианской проповеди: пришествия Царства Божьего. Хотя Евсевий и не говорит об этом прямо, при чтении его работ складывается впечатление, что замысел Божий нашел завершение в Константине и в его преемниках. В условиях существующего политического порядка лучшее, на что могут рассчитывать христиане, - обретение Небесного Царства для каждого отдельного верующего. Со времени Константина и в значительной мере благодаря работам Евсевия и многих других богословов, придерживавшихся такой же ориентации, постоянно проявлялась тенденция приглушить или отодвинуть на неопределенный срок надежду ранней церкви, что Господь вернется в облаках и установит Царство мира и справедливости. Позднее многие из тех, кто пытались возродить эту надежду, объявлялись еретиками и осуждались за ересь.

Евсевий был наиболее ярким сторонником произошедших изменений, но не единственным. Вся история того периода свидетельствует, что Евсевий, излагавший свои взгляды в наиболее доходчивой форме, просто-напросто выражал чувства христиан, полагающих, что Константин принес мир и обеспечил победу христианства над его врагами. Простые христиане не могли выразить свои мысли с таким же изяществом и с таким знанием дела, но именно они, продвигаясь шаг за шагом, определяли лицо церкви. Евсевий был не создателем того, что мы назвали "официальным богословием", а скорее выразителем мыслей тысяч христиан, которые, как и он, осознали Божью милость, избавившую церковь от гонений. Но, как будет видно в дальнейшем, не все христиане относились к этому столь же восторженно.