— Я точно в безопасности? – в десятый раз спросил Михаил Ефремов, испуганно озираясь по сторонам. Вокруг были решётки, прочные стены, видеокамеры и вооружённая охрана. – Они не дотянутся до меня? Я хочу сказать правду, но мне… мне страшно! Поймите, мне очень страшно! Они преследовали меня много лет! Я был… как заложник!
— Успокойтесь, — в десятый раз повторил адвокат актёра Эльман Пашаев. – Здесь, в тюрьме, вы в полной безопасности! Можете говорить совершенно откровенно.
— Наконец-то! – со смесью опаски и облегчения решился исстрадавшийся Михаил. – Уже только ради этого стоило попасть сюда – чтобы вырваться из их лап. Чтобы сбросить с себя этот ошейник! Короче, записывайте…
И, выдохнув, Ефремов шагнул в бездну, произнеся:
— Где я и где политика? Я не имею отношения к оппозиции, не имею отношения к политике.
— Михаил Олегович, а не слишком ли смело? – даже бывалый Пашаев изумился. – Ведь не поверят! Ведь вы… ну, словом, вы – это вы. Кто же вас не знает? Вот, скажем, все это видео видели – и у кого повернётся язык сказать, что оно не про политику?
— Как вы не понимаете?!! – в голосе опытного актёра заиграло сразу всё: слёзы, негодование, жалость к себе и пафос. – Как вы не понимаете, что я увяз, понимаете, увяз! Я… пил! Они споили меня! Взяли на крючок! Окружили! Затравили! Куда не пойду – везде они, они, они!
— Да кто же эти «они»?
— Оп-по-зи-ция! – как на сцене, играя никогда ранее не игранного им короля Лира, вскричал Михаил Ефремов. – Либералы! Эта гнусная мразь! Эти враги Родины и культуры! Все эти Быковы, Орлуши, все эти мошенники, шантажисты, провокаторы! Я – не с ними! И никогда не был с ними!
— Никогда?
— Никогда! – с кристально честными глазами повторил Ефремов. – Никогда-никогда! Вот вообще ни разу! Так всем и скажите! Скажете?
— Ну, положим, скажу… но ваши публичные заявления, ваши видео?
— А, это!.. – сразу как-то расслабился Михаил, даже откинулся на спинку стула. – Это я просто за деньги. Мне денежку давали, текст, я и читал. А что там, о чём оно – так я даже не понимал толком. Ну, в самом деле, кто я – так, артист, клоун. Какой я оппозиционер? Так и скажите всем: просто клоун, дескать, работал за мелкий прайс.
— Я что-то запутался, — признался Пашаев. – Так вам платили или принуждали?
По лицу Ефремова пробежала сложная гамма чувств, которую он не смог скрыть. Помолчав, он продолжил, уже не так пафосно:
— Сначала – платили, а потом, когда я попал от них в полную зависимость, стали принуждать. Да, так.
— Точно?
— Господи, ну не помню уже! Может быть, сначала принуждали, а потом стали немножко давать денег. Я не помню! Я уже мало что помню. Разве это важно?! Вы, главное, донесите до общества мысль, что я по доброй воле и в здравом рассудке ни единой их мысли не разделяю и не разделял. Я – кукла, марионетка, клоун у… нет, этого всё-таки не надо.
Пока Пашаев записывал, Ефремов некоторое время молчал. Потом вдруг вдохновенно воскликнул:
— Это что же, Господи ты Боже мой, я здесь могу наконец-то признаться, что и Путина люблю?! В самом деле? Уже можно ведь, правда?
— Можно, — сухо ответил адвокат. – Вам теперь всё можно.
— Люблю! – со страстным накалом продолжал Ефремов. – Люблю Владимира Владимировича! И всегда любил! Вот как увидел его в первый раз по телевизору - так сразу и влюбился! И с каждым годом люблю всё сильнее и сильнее! Да и как его не любить? Да и вообще — почему я должен плохо относиться к человеку, который нас кормит – нас, людей искусства, деятелей кино. Ведь все мы помним, в каком упадке была культура раньше!..
— Извините, — перебил адвокат. – А вот на этом видео – вы его тоже любите?
— Конечно! – разошедшегося артиста было уже не остановить. – Я люблю его каждую секунду своей жизни! Вы бы знали, чего мне стоило читать эти строки! Я кровавыми слезами в душе плакал! Я клялся отомстить им всем – этим насмешникам, этим эксплуататорам моего таланта, этим кукловодам, которые сломали и опутали меня – меня, слабого, глупого, больного человека! И вот этот час пробил! Я всем вам в лицо кричу: я никогда с вами душой не был, слышите, вы! Я жил с фигой в кармане – с благородной, патриотической, имперской фигой! У меня уже пальцы не разгибаются из этой фигуры, и это не последняя причина, почему я не справился с управлением в ту пьяную ночь!
И долго ещё так продолжал вдохновенно вещать Михаил Олегович. Но не всё до нас дошло. Напоследок только спросил у адвоката:
— Как думаете, поверят?
— Не знаю. Вряд ли.
— Ах ты, как же тяжело быть честным человеком – никто сразу не верит. Так, что бы ещё добавить напоследок такого, душевного, чтобы все всё поняли?.. Ничего в голову не лезет. Ладно, вы ещё добавьте, что я – за поправки в Конституцию. Пусть и это будет.
Пашаев уже собирал бумаги дела в папку, когда в дверь заглянул работник СИЗО:
— Там к Ефремову посетитель. Дмитрий Быков.
— Как он узнал?! – севшим голосом прохрипел разом растерявший всю смелость патриот-государственник. – Не оставляйте меня наедине с ним! А лучше – уведите меня! Я отказываюсь от встречи! И тут достали!..
Автор: Григорий Игнатов
Оценили 25 человек
33 кармы