Как дочь царицы Лады – Марена – в годы свои зрелые вошла, так и к старости стала готовиться. Детишки её по землям Русским разъехались – свои роды заложили.
Вот и Мороз, сынок Велеса могучего, срубил себе избу знатную посреди леса дремучего. Снегом пушистым обнёс её со всех сторон. Да и остался в избушке бобылём жить-поживать.
Летом Мороз в избе отсиживался. А на зиму в хоромы Кощеевы, к матери Марене, наезжал. Она жатву свою усопшими собирала, а Мороз помогал ей: воды морозил, да реки сковывал, хвори всякие прогонял, да ёлочки в лесу за колючки пощипывал.
И так из века в век повторялось.
И всё бы хорошо было. Только детишек у Мороза не было. А хотелось Морозушке веточку от себя отпустить.
Вот как-то раз по первому снежку наведался Мороз к Марене в терем столичный. С дороги ветчины мороженой отведал, да холодцом закусил.
Сидят они у окошка, на улицу поглядывают.
А там детишки тешатся да первому морозцу радуются. А морозец ещё слабенький – снег холодным удержать не может. Вот детишки и катают комы снежные, лепят из них баб да снеговиков – себе на потеху, а Марене да Морозу к разуменью.
Смекнула Марена, да и говорит сынку своему бездетному:
– Давай-ка, Морозко, на улицу выйдем, да снежных комков накатаем. И слепим себе дитя снежное. Я уж супружника своего, Кощеюшку, уговорю времечка для неё отпустить. Я и сестрицу свою, Живу, упрошу – пусть в снеговичка чуток тепла человеческого вдохнёт.
Вышли Мороз с Мареной на улицу. Принялись лепить из снегу. Скатали тулово. Ручки и ножки приделали. Сверху головку приладили. Носик пуговкой вылепили. Глаза из двух бусинок сделали.
Смотрят на своё творенье – любуются. Живу поджидают – зайти обещала.
Вот пришла Жива. Губами своими алыми снеговичка коснулась. Сказала: «Вот вам Снегурочка». И ушла восвояси.
А девочка снеговая тут же ожила. Глазками своими синими хлопает, да на Мороза с Мореной посматривает. Ать, и уже пошла потихоньку. К родителям своим нерожавшим потопала.
Взяли Мороз с Мареной дитятко, да в терем деточку унесли. А там со Снегурочки весь снег отвалился, как скорлупа с яичка. И на руках у Маренушки уже и в самом деле живая девочка оказалась.
– Ах, ты, моя Снегурушка дорогая! – проговаривает Марена, дитя желанное и нежданное обнимает.
Растёт Снегурочка не по дням – по часам: и что ни день, то всё краше становится. Марена и Мороз не нарадуются на неё. И весело пошло у них в дому. Девицы с села гостюют безвыходно. Словно куколку, забавляют и убирают бабушкину внучку, Морозову дочку. Разговаривают с нею. Песни поют русские. Играют со Снегурочкой во всякие игры.
Вот так и научили всему, как что у них ведётся. А Снегурочка такая смыслёная: всё примечает и вмиг перенимает.
И стала она за зиму точно девочка лет тринадцати: всё разумеет, обо всём говорит. И таким сладким голосом, что заслушаешься. И такая она добрая, послушная и ко всем приветливая.
А собою она – беленькая, как снег. Глазки что незабудочки. Коса светло-русая до самого пояса. Одного румянцу нет вовсе, словно живой кровинки нету в теле...
Да и без того она такая пригожая и хорошая, что загляденье!
Все не могут налюбоваться Снегурочкой. А Марена и Мороз души в ней не чают.
– Вот, Мороз! – говорит Марена сыну своему холодному. – Какая мне внучка, а тебе дочурка получилась!
Тем временем воробьи чирикать начали, да синички капель передразнивать принялись. Поняла Марена, что зима отступает. Да, и Морозко стал назад в свою избушку летнюю собираться: погостил – хватит. Своих дел, поди, накопилось.
Пока собирался, солнце в небе по-весеннему яриться стало. Землю прогревает – проснуться призывает. Тут на прогалинах мурава зазеленела. Жаворонок в небе пением своим захвалился.
И вот уже красные девицы собрались в хоровод под селом. Водят его и поют:
– Весна-красна! На чём пришла, на чём приехала?..
– На сошечке, на бороночке!
Поют девицы – веселятся. Скорое время свадеб поджидают, да на суженых своих гадают.
Только Снегурочка что-то заскучала. На яркое солнце выходить не спешит. Так в тенёчке и держится.
– Здорова ли ты, Снегурушка? – говорит ей Мороз. – Не больна ли ты, милая? Почему ж ты не весела? Почему совсем с личика спала?
– Не печалься, батюшка, здоровая я, – отвечает Снегурочка.
Мороз тут Марену в ответные гости позвал, а сам засобирался. Да, к середине весны уехал. Обещал к осени вернуться. А Снегурочка осталась с бабушкой Мареной.
Вот и последний снег согнала весна своими красными днями. Зацвели сады и луга, запел соловей и всякая другая птица. Стало кругом живо и весело.
А Снегурочка, сердечная, ещё пуще скучать стала. Дичится подружек. Прячется от солнышка в тень, словно ландыш под деревцем. У ключа студёного под зеленой ивушкой присела, да на водицу проточную любуется.
Всё бы Снегурочке тень да холодок. А то и частый дождичек – тогда она и веселей становится.
А однажды надвинулась туча чёрная да посыпала землю градом частым. Снегурочка ему так обрадовалась, как иная жемчугу перекатному радуется.
Но солнышко опять выглянуло, град припекло, он и взялся водою. Снегурочка поплакалась по нём так сильно, как будто сама хотела разлиться слезами.
Так и весне конец пришёл.
Приспел праздник знатный – Купало. Солнышко на самую крышу небесную забираться стало. От этого дни растянулись длинной в сутки, а ночи – короткими, с шажок воробьиный, сделались.
Девицы с села собрались на гулянье в рощу. Зашли за Снегурочкой и пристали к ней – с собой зовут.
– Пойдём, Снегурушка, в рощицу. Пойдём, милая, хороводы водить. Пойдём женихов выбирать.
Снегурочка долго отнекивалась. Да уговорили её девицы – пошла с ними.
И чуть повеселела она на празднике. Хороводы водила. Танцы танцевала. Играми забавлялась. Да женишка стала себе присматривать.
А когда солнышко закатилось, девицы костёр наложили. Зажгли его и все в венках гадательных через него прыгать принялись.
Встали в ряд одна за другою, и – через костёр. А Снегурочку позади всех поставили.
– Смотри же, – говорят, – как мы побежим, и ты также беги следом за нами. Не отставай!
И вот они песенку затянули, да и принялись скакать через огонь. Прыгают – веселятся.
И Снегурочка вслед за ними прыгнула.
Только коснулась она пламени – так в пар и превратилась [1].
Оглянулись девицы, а её уже и след простыл.
– Верно, спряталась от нас! – догадалась одна девица.
Встали они и разбежались по рощице – Снегурочку искать. Кликали, аукали – она не отзывается.
– Видно, домой убежала! – догадалась другая девица.
Побежали домой – а и там Снегурочки нет.
Искали её на другой день. Искали на третий. Исходили всю рощу – кустик за кустик, дерево за дерево. Снегурочки нет нигде, да и след её пропал.
Пришла осень. Листья с деревьев сниматься начали. Как только день с ночью сравнялись, так под утро и Мороз прибыл. Смотрит, а Снегурочки в тереме нет.
Пошёл в село и о ней стал расспрашивать.
Рассказали ему девицы, что пропала она в рощице – совсем безызвестно.
А Мороз пошёл доченьку разыскивать. Пришёл в рощу. Кличет, зовёт, словно кукушка горемычная:
– Ау, ау, Снегурушка! Ау, ау, голубушка!..
А она не откликается.
Только вдруг снежок пошёл. А из каждой снежинки родной душой повеяло.
[1] Сравните финал со сказкой Г. Х. Андерсена «Стойкий оловянный солдатик»: «Вдруг дверь в комнате распахнулась, ветер подхватил танцовщицу, и она, как сильфида, порхнула прямо в печку к оловянному солдатику, вспыхнула разом, и – конец! А оловянный солдатик растаял и сплавился в комочек. На другой день горничная выбирала из печки золу и нашла его в виде маленького оловянного сердечка; от танцовщицы же осталась одна розетка».
Автор: Андрей ТЮНЯЕВ
Из книги «Сказки из библиотеки Ивана Грозного»
Оценили 22 человека
24 кармы