Бог с нами!

"Этого не может быть!" — первая мысль после прочтения первых слов Евангелия от Иоанна «В начале было Слово…». Почему «было»? А сейчас его ... нет? Бог создал мир, создал нас и оставил одних? Что-то здесь не так! Потом случайно узнал, что в подлиннике написано не Слово, а логос. Ниточка потянулась и сплелась в предлагаемое вашему вниманию эссе. В нём сопоставляются переводы первых слов Евангелия от Иоанна на старославянский и современный русский языки, анализируется влияние на оригинал Торы. Сделан вывод об утрате некоторых важных смыслов при переводе и о влиянии этого на понимание сакрального текста и мировосприятие. Учитывая серьезность вопроса и будучи щепетильным в отношении авторских прав, я сохранил некоторую наукообразность изложения, ссылки и список литературы. Но пусть это вас не смущает. Это не научный труд, эссе отражает лишь мнение автора и не претендует на научную объективность.

                                                                                                                       Евгений Сивков

ВВЕДЕНИЕ

Сакральные тексты, воздействуя на человечество на протяжении тысячелетий, формируют особое сакральное пространство, включающее не только храм — прообраз первочеловека, но и культуру, общественные нормы, менталитет, систему представлений и отношений, образ жизни и т.д. Они во многом определяют общие принципы развития человечества. Их интерпретация меняется со временем и зависит от множества факторов, одним из которых является перевод на другие языки.

Несмотря на то, что переводы с одного языка на другой существовали с древних времен и на многочисленные попытки научного подхода, перевод остается искусством. Признаны лишь некоторые рекомендации переводчикам: понимать содержание текста и намерения автора, переводить идею и форму оригинала, буквально переводить сакральные книги. (Хартия переводчиков, принятая на Конгрессе переводчиков в 1963 г.). Однако, многие переводчики не согласны с этим и видят свою цель не в том, чтобы перевести буквальное значение и передать грамматические структуры языка оригинала, а стремятся донести до читателя главное — смысл первоисточника. Свое влияние оказывает квалификация переводчика и его установки по отношению к тексту.

За редким исключением некоторых высокохудожественных литературных переводов, которые могут быть даже интереснее оригинала и иметь более глубокий смысл, при любом переводе на другой язык неизбежно что-то утрачивается, наполняется иным содержанием. (Не случайно Соловьев В.С. и некоторые другие философы предпочитали цитировать первоисточники на языке оригинала.)

Перевод сакральных текстов может существенно исказить их смысл. Это отмечают все лингвисты, многочисленные толкователи и комментаторы Библии. Влияние на перевод мировосприятия и установки переводчика еще более сильно выражено, чем при переводе художественных текстов. Так, переводчики и комментаторы Нового Завета, исповедующие иудаизм, дают иной его перевод и толкование, чем христиане. [ 1 ] Некоторые ученые (например, Берман Б.И. — преподаватель Университета имени Бар-Илана (Израиль), автор книги «Библейские смыслы») утверждают, что адекватный перевод подлинных смыслов и значений библейских текстов с первоисточника, далеко не всегда возможен. [ 2 ] Кроме того, разночтение создают ошибки переписчиков, а естественной предпосылкой к ним является множество вариантов текста и нередко плохое состояние рукописей-первоисточников.

Главной проблемой перевода сакральных текстов является принципиальная невозможность точной передачи смысла градуальной монотеистической религии в эквиполентных понятиях. Её подробно анализирует философ А. Г. Дугин в своей монографии «В поисках темного Логоса» (2013). [ 3 ] Дохристианская Россия воспринимала мир полярно: «Существует Добро и Зло. Они равносильны и борются между собой. Те, кто стоит на стороне Добра, — хорошие люди, а те, кто на стороне Зла, — плохие». С принятием Христианской веры представления должны были измениться. Ведь христианство — монотеистическая религия, согласно которой Бог един, а Зла не существует, как самостоятельной силы. Оно есть лишь «умаление добра». Понять, принять и, главное, жить в соответствие с такими представлениями людям, воспитанным на парадигме эквиполентности, не просто. «Всё по воле Божьей!» звучало для русского уха как святотатство, кощунство. Как?! И войны, и болезни, и маньяк, насилующий детей, — все это по воле Божьей, по его попущению, по его плану? Сколько блестящих умов пытались оправдать Бога, ссылаясь на наше людское скудоумие и непонимание его далеко идущих планов, сколько высокоморальных людей отвернулись от Бога и ушли в атеизм, сколько творений искусства создано на эту тему... Вспомним хотя бы роман «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского: «От высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка».

Однако, способность мыслить в градуальных понятиях дает и немало преимуществ. Комментатор Нового Завета Давид Стерн, сравнивая еврейский и греческий переводы, отмечает особенность мышления евреев: «То, что для евреев «и то и другое», для греков — «либо то, либо другое»». [ 1 ] Эта особенность мировосприятия и позволила евреям создать монотеистическую религию.

В   каббале Бог предстает неизмеримым, безграничным, неиссякаемым, невообразимым, необъятным, непознаваемым, но, в тоже время, очень противоречивым. Он содержит в Себе все и в то же время не содержит ничего, имеет неограниченный объём и не имеет объёма, безграничен, но создает внутри себя ограниченные пространства, присутствует во всём и всё присутствует в нем. Может одновременно мочь и не мочь, изменяться и не изменяться, заполнять и не заполнять все пространство и т.д.(https://toldot.ru/articles/art...

Тору отличает удивительная краткость передачи смысла. Там, где она использует одно понятие, в переводе на греческий, славянский, русский и другие языки его описывают множеством слов. Сравним: «Отче наш, иже еси на небесех…» — длинная, тяжелая фраза. По-гречески немного короче: «Патер имон, о эн тис уранис…» Зато по-арамейски, на котором изначально была написана часть Торы, — всего два слова, кратких, емких, звучных: «Авун дбашмайя». Вероятно, и фраза Иоанна «В начале было Слово и Слово было у Бога и Богом было Слово», описывающая единство Бога и Его Слова, на языке Торы была бы краткой и емкой. Но, поскольку Иоанн писал для греков и на греческом языке, то понадобилась целое предложение.

Еще одной проблемой перевода Ветхого и Нового Заветов, причиной многочисленных дискуссий и неугасающего интереса исследователей является их многозначность. Так, например, в Торе за каждым словом, за каждой фразой кроется четыре уровня понимания: буквальный смысл, намек, проглядывающийся через повторы слов, грамматику и даже числовые значения букв, аллегория (может расходиться с буквальным значением) и тайное значение (каббала). Последнее разрешается передавать только учителем один на один достойнейшему ученику. Даже при переводе Ветхого завета для христиан использовался т.н. масоретский текст, а сами евреи считают правильным Алеппский кодекс, именно на его тексте приносят присягу государственные деятели Израиля. Так что то, что нам непосвящённым известно о Торе — это только «видимая часть айсберга». Взаимоотношение смысла в слове, его емкости и многозначности в разных языках и переводах — отдельная, широкая тема, которая может увести нас к корням зарождения языков и мировоззрения.

При неправильном переводе сакральных текстов искажается создаваемый ими образ мира, мировоззрение, взгляды на культуру, религию, искусство, на организацию повседневной жизни и пр., что в ряде случаев порождает проблемы у людей и целых этносов

В данном эссе при определении правильности перевода был использован следующий критерий:

признаком правильного значения слова Сакрального текста является глубина его смысла.

             «В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО…»

Апостол Иоанн Богослов, Сан-Витале, Равенна

Евангелие от Иоанна является одним из сакральных текстов, определивших развитие человечества.

«Ἐν ἀρχῇ ἦν ὁ λόγος…» — так звучали первые слова Евангелия, продиктованные апостолом Иоанном своему ученику Прохору и записанные на древнегреческом языке.

«Вѣ началѣ бѣ слово…» — первые слова, начертанные Святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием на древнеславянском языке с помощью созданного ими алфавита.

«В начале было Слово…» (Ин. 1.1) — читаем и слышим мы сегодня в синодальном переводе.

Эти три слова сквозь тысячелетия звучали камертоном в душах людей. Какая сила скрыта в них? Как изменился их смысл при переводе на другие языки и как это повлияло на жизнь людей?

Великий русский писатель Толстой Л.Н. в книге «Перевод и соединение четырёх Евангелий» за которую был предан анафеме, пишет: «Чтобы найти смысл этих выражений, необходимо разобрать каждое слово. Смысл первого стиха только тогда поймем, когда его поймем в связи со всем Введением и заглавием.» [ 4 ]

Слово первое – «В НАЧАЛЕ»

«Ἐν ἀρχῇ («В начале…») — первые слова Евангелия от Иоанна перекликаются со словами Моисея «В начале сотворил Бог небо и землю» (Бытие 1, 1), с которых начинается его Пятикнижие — Тора, образующая первую часть еврейского Танаха.

Апостол Иоанн, проповедуя учение Иисуса, обзывал иудеев, не признавших его Христом, «ой иудайой», но, тем не менее, хорошо знал Тору и часто её цитировал. Причем, как утверждают лингвисты, не по Септуагинте (переводу Торы на греческий язык), а непосредственно с первоисточников — Онкелоса и Палестинских Таргумов. Очевидно, он считал учение Иисуса продолжением Торы, руководствуясь Его словам: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить.» (От Матфея 5:17). Поставив первым словом своего Евангелия главное слово Торы, Иоанн тем самым объявляет дальнейший текст её продолжением.

В Торе словом «Берешит», переведенным с древнееврейского языка, как «в начале» или «бытие», называется и первая книга Моисея, описывающая сотворение мира, и первая глава этой книги, и первая её фраза. Комментаторы Библии отмечают, что в Торе нет ничего случайного, и такой повтор говорит о том, что этому слову придается особое значение. К тому же, первая его буква — «бет» по размеру пишется больше соседних графем, хотя в иврите нет привычного нам разделения на строчные и прописные буквы, и, в нарушение правил языка иврит, данное слово не согласовано с последующим. В таком отступлении от грамматики они усматривают особый смысл, и потому считают, что в данном случае «Берешит» обозначает не точку зарождения чего-либо, а начало всего — Абсолютное Начало Мира,  А некоторые толкователи даже утверждают, что «в первом слове Торы заключена вся Тора», приводя в доказательство множество акронимов на это слово. [ 1, 2 ] О том же пишет Толстой Л.Н.: «Первое слово означает начало не только временное, а и основное, — начало всех начал; и потому я перевожу — начало всего.» [ 4 ] При всем уважении к Льву Николаевичу, "Начало всего" больше подходит для именования Бога, а в Евангелии от Иоанна написано "В начале" и речь идет о логосе.

Апостол Иоанн не только использует первое слово Торы, указывая на связь текстов, но далее уточняет Священный для иудеев текст, описывая то, что было до сотворения Богом Неба и Земли. Однако, что очень важно, в переводе с иврита на греческий и другие языки теряется главный смысл этого слова — абсолютность начала.

Сравнивая переводы в соответствие с принципом, изложенным в начале статьи, приходим к выводу, что слово "Берешит" на иврите имеет наиболее глубокий смысл, а потому предпочтительнее, всех переводов, включая греческий вариант. Более точным переводом на русский язык является «В начале всего».

Слово второе - «БЫЛО»

Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий

Русский язык очень богат, одно и тоже слово может иметь множество значений, вплоть до противоположных, его окружает облако синонимов с разными оттенками смысла. Не случайно наша земля породила великую литературу! И русское ухо слышит то, что иногда даже трудно сформулировать, что-то существующее на уровне подсознания. И в слове «было» явственно слышится, что Слово было когда-то в прошлом, а сейчас его нет.

«Было» -  глагол прошедшего времени, несовершенного вида, среднего рода, единственного числа, изъявительного наклонения. Им обозначают действие незавершенное, продолжающееся. Казалось бы, все правильно, но откуда тогда ощущение завершенности действия? Может быть потому, что это вид глагола, смешавший воедино все виды глаголов прошедшего времени не может без словесного окружения передать точно глаголы церковнославянского языка?

По мнению Толстого Л.Н., греческое слово ἦν означает, кроме существования перемену и часто может и должен переводиться словами: "делаться", "становиться". [ 4 ]

В тексте на церковнославянском языке написано: «Вѣ началѣ бѣ слово». В славянских языках "бѣ"— аорист от глагола «быти». А, в соответствии с видовой теорией исторического формирования прошедших времен, аорист, хотя и переводится с греческого, как «неопределенный» («a» - отриц. част., и «oristos» - определенный), обозначал действие непродолжительное, точечное, единичное, неповторяющееся, которое завершено и никак не соотносится с настоящим. [ 5 ]

Но в греческом оригинале стоит глагол «ἦν» — имперфект, от глагола «εἰμί» (быть, являться, существовать, происходить, принадлежать). Который часто используется, при характеристиках (быть свойством или возможностью, быть подчиненным, подвластным, причастным), а в философских трактатах — в смысле быть подлинным или истинным. Близко к нему значение «намереваться». Этот глагол образует множество смыслов и, главное, его вид — имперфект — указывает на процесс, состояние, действие длительное или повторяющееся, незавершенное. (Кстати, при переводе Евангелия на латынь использовался также имперфект — глагол «erat».)

Переводчики Кирилл и Мефодий были высокообразованными людьми. Кирилл (в миру Константин по прозвищу Философ), например, владел не только древнегреческим, но также древнеславянским, латинским, арабским, арамейским. А его старший брат Мефодий (в миру Михаил) — имел высокий сан и хорошо знал религиозные тексты.

Любопытно, что в научных текстах принято упоминать сначала Кирилла, внесшего наибольший вклад, а потом Мефодия; а в церковно-богослужебном обиходе — в обратном порядке, поскольку Мефодий имел более высокий сан.

Они не могли не понимать существенного различия между аористом и имперфектом. Правда, до нас не дошли их рукописи, быть может что-то напутали их ученики? Тоже маловероятно, различия слишком очевидны.

Причина в их происхождении, воспитании и родном для них языке. Отец Кирилла и Мефодия был греком, а мать — из македонских славян, причисляемых к болгарам. И, соответственно, им были родными и греческий язык, и македонское наречие болгарского языка.

К сожалению, нет возможности сравнить со староболгарским языком, а тем более с его македонским наречием, но в современном болгарском языке существует уникальный категориальный аппарат для описания времени — девять видов времен, и сохранились все времена старославянского языка, включая четыре прошедшего времени. (Для сравнения, в словенском языке только одно прошедшее время.) В болгарском языке глагол бях, беше (бе) — имперфект глагола съм во 2-ом и 3-ем лицах единственного числа прошедшего времени. А в других славянских языках — это аорист. Проблемы с пониманием вида глагола усугубляются и тем, что отношения аориста и имперфекта в болгарском и македонском языках крайне запутаны, в частности, в македонском чаще используется несовершенный имперфект, а в болгарском значение аориста и имперфекта у этого глагола совпадают. [ 6 ] У лингвистов нет по этому поводу единого мнения, так что вопросы остаются открытыми.

Кирилл и Мефодий и их ученики, в соответствие с греческим оригиналом, несомненно, подразумевали имперфект, и болгары его слышали и понимали, но для прочих славян, и для нас в том числе, он воспринимается, как аорист.

Таким образом, глагол русского языка «было» не случайно вызывает ощущение законченности действия, а глагол «бѣ» старославянского в данном случае следует понимать, как имперфект.

Сравнивая различные переводы, приходим к выводу, что наиболее точно смысл передает греческий оригинал глагола в виде имперфекта — «ἦν». То, о чем говорит апостол Иоанн не только было когда-то, но оно происходит и сейчас, и будет происходить вечно. На современный русский язык можно было бы перевести: «был, есть и будет!»

Слово третье – «СЛОВО»

Гераклит

Третье слово в греческом оригинале «λόγος», в церковнославянском переводе — «слово», а в синодальном — «Слово».

Толстой Л.Н., пытаясь перевести «λόγος» на русский язык, изучив одиннадцать главных значений, выбрал вариант «разумение жизни». Оговорив, впрочем,: «Я не отрицаю никакого другого перевода; можно поставить и слово „разум“ или „премудрость“ и даже оставить „слово“, приписав ему более широкое, не свойственное ему значение; можно даже оставить, не переводя, слово «логос»; смысл всего места будет тот же самый». [4]

Евангелие от Иоанна было написано в определенных исторических условиях и тесно связано с религиозными и философскими представлениями и проблемами своего времени.

Актуальные проблемы религиозной жизни и деятельности начала первого века

Апостол Иоанн писал свое Евангелие вскоре после Иерусалимского Апостольского церковного собора, который состоялся в 49 году. Христиане еще считали себя частью Ветхозаветного иудаизма и продолжали соблюдать законы Торы, верили, что еврейский народ признает Иисуса Мессией (Христом). Главной темой на Соборе было разделение Христианского учения с учением Торы. Были определены существенные различия, но и подчеркнуто, что Новый завет — это продолжение Ветхого завета. И Евангелие Иоанна отражает, поддерживает и развивает решения Собора. Апостол Иоанн прямо говорит о своей главной цели — признании Иисуса Мессией (Христом): «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий» (Ин. 20:31).

В своем капитальном труде «Толкования на Евангелие от Иоанна» Лопухин А.П. пишет о влиянии Торы и греческой философии. [ 7 ]

Влияние Торы

Евангелие от Иоанна написано на древнегреческом языке, точнее смеси греческого, арамейского и сирийского (в греческой транскрипции). Но, как пишет Лопухин А.П., «Всякий, знающий еврейский язык и имеющий возможность прочитать Евангелие Иоанна в еврейском переводе, непременно подумает, что он читает подлинник, а не перевод. Видно, что писатель Евангелия мыслил по-еврейски, а выражался по-гречески. Но так именно и должен был писать апостол Иоанн, который с детства привык мыслить и говорить на еврейском языке, греческий же изучил уже в зрелом возрасте». [ 7 ] Поэтому логично предположить, что он использовал слово «λόγος», как перевод арамейского «мемра» (‏ממרה‏‎ – ивр.) или «маамар» (‏מאומר‏‎ – ивр.), также означающих «слово», и употребляемых в иудаизме с древних времен, когда шла речь о самовыражении Бога, творческом начале слова Божьего. Возможно, оригиналом было древнееврейское слово «давар» (‏דָּבָר‏‎ – ивр.), которое может означать не только «слово», но и «вещь» или «сущность». [ 1 ] (Некоторые еврейские толкователи соответственно переводят: «В начале была Истинная Сущность».) Но более вероятно, учитывая греческую аудиторию, которой проповедовал Иоанн, он имел в виду именно логос.

Влияние греческой философии

Логос (λόγος – греч.) — основной, самый важный термин древнегреческой философии. В словаре древнегреческого языка Иосифа Дворецкого это слово имеет 34 гнезда значений, в зависимости от контекста образующих сотни вариантов. В том числе «первоначала, не поддающиеся определению», «невыразимый и неописуемый» «повеление», «право говорить», «разумное основание», «разум», «слово» и даже «сказка». [ 8 ] Смысл его изменялся в течение веков. Впервые его использовал Гераклит (ок. 544 - ок. 483 до н. э.) при описании огненной первостихии в значении «смысл», обращая внимание на закономерность и целесообразность окружающего мира. Стоики (Зенон, Сенека, Эпиктет и др.), развивая идею Гераклита, описывали логос, как непостижимую душу космоса, творящую материю и придающую ей целесообразность. Пифагор писал, что логос проявляется нам красотой окружающего мира. Платон уже говорил о Божественном Логосе. Апостол Иоанн диктовал свое Евангелие на родине Гераклита в городе Эфес и, несомненно, был знаком с его идеями.

Влияние Филона Иудейского

Филон Иудейский — современник Иоанна, миссионер, проповедник Торы, жил в Александрии недалеко от тех мест, где проповедовал апостол. Как утверждает  Трубецкой С.Н., Филон использовал слово «логос» в значении «изречение», «слово», понимая под логосом слово Бога, которым он называл вещи, тем самым вызывая их из небытия, слово как форму Богоявления, «орган творения и откровения». Логос в его учении — главная из шести сил Божества, посредствующих между ним и миром. [ 9 ] В последствии, учение Филона составило главную часть Каббалы. Именно Филон первым называет логос «Первородным Сыном Божьим». В дальнейшем это имело большие последствия. Но зачем Филону потребовалось «раздваивать» Бога?

Ответ прост, если обратиться к первоисточникам, там ясно сказано, что творил не Господь, а אדני — господа, и не Бог, а אֱלֹהִים — боги.  Именно так написано в Торе — основе основ монотеистической религии!

Религиозные деятели отстаивают мнение, что множественное число использовано в знак уважения. Да, у некоторых народов, в частности у русского, есть такая традиция. Так из уважения к своему титулу последний русский царь говорил: «Мы, Николай Вторый…», и далее объявлялся полный титул из 113 слов. Но у евреев нет такой традиции! И в иврите нет даже обращения на "Вы" к старшим. Из уважения добавляют должность или звание, а в религиозной среде — "учитель" или «уважаемый раввин». Но в этом случае обычно снижают излишний, по их мнению, пиетет, свойственной этому народу иронией — используют уменьшительное имя. (Получается что-то вроде «министр Беня Рабинович».)

Берман Б.И. раскрывает значения библейских текстов. В частности, он пишет: «Слово Элоким (Бог) есть множественное число слова Элоаh, происходящего от корня «эле» — указательного местоимения «эти», обозначающего явления в объединённости и единстве: «все эти». Элоаh — то проявление Всевышнего, которое объединяет явления Мира. Если для язычников Мир распадается и у каждой части его есть свой источник, свое божество, то Элоким означает, что есть Единый Источник всех сил, существующих в этом Мире». [ 2 ]

По мнению Любимова Ю.В., автора глубокого сравнительно-лингвистического анализа первых переводов Ветхого завета, «множественность носит некий собирательный характер понятия». [ 10 ]

Но я рискну предположить (прошу прощения у лингвистов и комментаторов Ветхого Завета), что под вторым богом подразумевается Мессия (рус. транслитерация) (он же Машиах (ивр. משׁיח), он же Меших (арам. משיחא), он же Христос (др.-греч. Χριστός)), что означает «помазанный оливковым маслом». Этот эпитет употреблялся в древнем Израиле по отношению к царям и священникам. Его пришествие является центральной темой ветхозаветных Священных книг. По представлениям иудеев Мессия будет потомком царя Давида, пророком, воином, судьей, учителем Торы, орудием Бога и исполнителем Его воли. Он исполнит ряд пророчеств, победит все враждебные евреям силы, станет царем над евреями и возвысит их над другими народами. Но, при этом, останется всего лишь человеком. И, что особенно важно в данном контексте, согласно Торе, он существовал ещё до возникновения, всего сотворённого (ср. 17:5) и принимал участие в процессе созидания (Кол. 1:15-17, Me. 1:2-3). О предсуществовании Мессии говорит Талмуд и толкования Таннаим: имя Мессии было одной из семи вещей, сотворенных до сотворения мира. [ 1 ] Нет более подходящей кандидатуры на роль "второго бога" (точнее, ипостаси Бога), чем Мессия!

Версий много, но ни одну из них нельзя считать окончательной. Причина использования множественного числа при обращении евреев к Богу остается одной из загадок Торы. Нельзя исключить даже то, что в данном случае Тору следует понимать буквально, и изначально было несколько Творцов.

Очевидно одно, что буквальный перевод этой части Торы неизбежно вызвал бы вопросы у исповедующих многобожие. Поэтому, во всех переводах использовано единственное число. Однако, это не решает проблему — в оригинале стоит число множественное! Выход нашел хитроумный Филон — Бог един и не един одновременно — у него есть неотделимый от него Единородный Сын. Не царь иудейский, который возвысит народ Израиля над другими народами, не второй Бог, а, всего лишь, Его Сын!

Вероятнее, что апостол Иоанн, перекликаясь с Торой, в первых строках своего Евангелия имеет в виду логос в понимании Филона, как Единородного Сына Божьего. Далее он ассоциирует его с Иисусом. (Ин. 1.14, 1.17, 1.18). И в своей последней книге «Откровение» он прямо говорит об Иисусе, как о Логосе Бога. (Отк. 19:13) Этим евангелист придавал личности Иисуса вселенское звучание, отождествляя его с Христом (Мессией), существовавшим до сотворения мира, о чем напоминает апостол Иоанн в первых словах своего Евангелия. Но его понимание Мессии выходит за пределы представлений иудаизма и распространяется на всё человечество. Иисус, в описании апостола Иоанна, предстает спасителем и богочеловеком.

Объясняющие «многобожие» Торы представления Филона и Иоанна о двуединстве Бога, позднее трансформировались в Христианской Церкви в учение о триединстве — Бог Отец, Бог Сын (Иисус Христос) и Бог Святой дух. В исламе с той же целью создавалась концепция о 99 именах Аллаха. [ 10 ] Окончательно Бог был признан триединой сущностью Александрийским собором в 362 г., затем это было зафиксировано в Символе веры на Втором Вселенском соборе в 381 году и окончательно утверждено на IV Вселенском соборе в 451 г.

Кирилл и Мефодий из множества значений слова «λόγος» выбрали то, которое перевели на старославянский язык как «слово», вероятно, вслед за «Verbum» — «Слово» в переводах Евангелия на латынь.

ВЫВОДЫ

Первое слово Евангелия «Ἐν ἀρχῇ» означает лишь начало конкретного события.

(«Берешит») — первое слово Торы с которым перекликается первое слово Евангелия, значительно глубже и шире по смыслу. Оно обозначает начало всего, что происходило, происходит и будет происходить, в том числе сиюминутных событий, — Абсолютное НАЧАЛО.

В соответствии с предложенным принципом перевода Сакральных текстов, это явный признак правильного значения слова сакрального текста.

Второе слово — греческое «ἦν» является имперфектом, указывающим на повторяющееся действие, на то, что событие, о котором идет речь, «было, есть и будет». При переводе его на древнеславянский язык, как «бѣ» (аорист), и на современный русский язык, как «было», (глаголом несовершенного вида) действие обозначается в прошлом и значение сужается. Все-таки, аорист и глаголы несовершенного вида не могут полноценно заменить имперфект. Более глубоким, а, значит, правильным значением является греческое «ἦν». Поэтому греческий оригинал предпочтительнее известных переводов.

Третье слово — «λόγος» настолько глубоко по смыслу, что его невозможно полноценно перевести на другие языки, — это тысячелетиями сформировавшийся термин. Все его замены существенно ограничивают, сужают его смысл. Главное его значение в данном сакральном тексте — оно обозначает Мессию (Христа) и его взаимоотношения с Богом.

Таким образом, кроме первого слова Евангелия, которое само является переводом и имеет более глубокое значение в Торе, слова апостола Иоанна, написанные на древнегреческом языке, наиболее точно передают смысл по сравнению со старославянским и синодальным переводами.

Если можно было бы составить фразу из специфических, незаменимых, исходных терминов на языке их написания, то фраза выглядела бы так:

ἦν ὁ λόγος

Подстрочный перевод на современный русский язык выглядит громоздко, но буквально передает ее смысл:

                       «В начале всего был, есть и будет Логос».

Анализ показывает, что во всех переводах слов апостола Иоанна «В начале было Слово», с которых начинается его Благая весть, упрощены некоторые важные смыслы и искажены представления о Боге. Возможно, именно неправильный перевод Евангелия от Иоанна, исказил наше русское мировоззрение и породил ощущение оставленности Богом, богоискательство и атеизм с его вседозволенностью, увел от главной цели христианства — обОжения.

На примере сакральных текстов мы видим, какое влияние оказывают слова и даже входящие в него буквы на восприятие и отношение. (Не зря артисты меняют неблагозвучное имя на яркий псевдоним.) Они влияют даже на отношение к стране. «Россия» — звучит гордо и красиво, еще лучше — "Руссия". В западной транскрипции в слове «Раша» явно звучит рычание и шипение. Какие бы добрые дела ни свершала наша страна, это воспринимается, как маскировка. Что хорошего можно ждать от того, что рычит и шипит? Изменение имиджа произойдет только после изменения названия страны, что вряд ли возможно.

Всего несколько слов, а какая бездна смыслов, какое влияние на мировосприятие и жизнь человечества, сколько мучеников отдали свою жизнь отстаивая их истинность! Не есть ли это еще одно свидетельство боговдохновленности слов Святого Писания?

Главный вывод:

             Бог с нами, Творение продолжается!

Литература

1. Еврейский Новый Завет в переводе и комментариях Давида Стерна
(URL: https://kifa.kz/bible/stern/)
2. Берман Б. И. Библейские смыслы. Кн. 1. М.: Лайда, 1997 - 200 с. (URL: http://disciple.ucoz.ru/_ld/0/13_vhA.pdf)
3. Дугин А.Г. В поисках темного Логоса (философско-богословские очерки). М.: Академический Проект, 2013. — 515 с.
4. Толстой Л.Н.: Перевод и соединение четырёх Евангелий»
URL: http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/religiya/evangelie/evangelie-2.htm
5. Палеославистика Лингвокультурологический тезаурус филологический факультет МГУ им. Ломоносова под ре. М.Л. Ремневой
URL: http://www.philol.msu.ru/~tezaurus/library.php?view=d&course=1&raz=3&pod=3&par=5
6. Фридман ВА О дифференциации темпоральности и аспектуальности в болгарском и македонском языках вопросы языкознания 1996 г. №1 стр. 116-124
URL: http://learn-bulgarian.ru/grammar/indicative_mood_imperfect.html
7. Толковая Библия Лопухина 9-й том Евангелия от Марка, Луки и Иоанна. (1912) Издание А. П. Лопухина и его преемников URL: https://azbyka.ru/otechnik/Lopuhin/tolkovaja_biblija_53/
8. Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь том 2 [M-] (1958)
9. Трубецкой С.Н. Учение о логосе в его истории. – М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков «Фолио», 2000
URL: http://www.mb-soft.com/believe/trxm/genes001.htm
10. Любимов Ю. В. Сотворение мира: сравнительно-лингвистический анализ ранних переводов Библии // Историческая психология и социология истории. Том 7, номер 2 / 2014 стр. 25-39