Я требую продолжения банкета!

Три бессонные ночи. Просыпаясь в холодном поту, с криками о том, что все в этом мире несправедливо, он ждет, когда же все изменится. Задавая себе вопрос:

– Что, зря я что ли страну продал? Что, зря я все бросил и бежал, бежал, как в последний раз? Что, зря я всех предал? Где же эта чертова благодарность? Где она, будь я проклят?! Я же даже язык начал учить… я же даже…

А в ответ тишина.

И снова засыпая, он ждет, когда же пройдет эта ночь, очередная бессонная ночь, чтобы с новыми силами взяться за это дело и довести его до конца, до конца, который будет угоден ему. Действительно, что, зря он что ли язык начал учить?

Выпив утром чашечку горячего кофе, но недостаточно горячего для того, чтобы согреть его замерзшее сердце на этой чужой до сих пор земле, поэтому, добавив несколько капель горилки, он в спешке надевает не отглаженный с вечера костюм. После тяжелого трудового дня нет ни времени, ни сил, да и, что уж греха таить, желания нет. Тем более после произошедшего. Руки опускаются.

Но жить-то как-то надо! Да и, «Кто, если не я, восстановит справедливость?», - спрашивает он себя, торопясь на свое законное рабочее место.

Фух! Добежал. На проходной еле-еле успел допеть гимн Незалежной, несколько раз кинув «зигу» портрету президента.

Второй уровень: лишь бы не спалили. А то был тут недавно случай, когда товарищ его в не совсем трезвом виде появился на работе, да еще и перед народом выступил. Конечно, ситуация вышла неприятная, но все его поняли, как-никак человек вечно работающий на благо страны, а ему свойственно уставать. Так что, подумаешь, побаловал себя немножечко на работе.

«Вот только далеко мне до такого уважаемого человека, – подумал он. – Рано мне перед своим народом в таком виде появляться, вдруг, не поймут или не так поймут. Ну его, от греха подальше. Лучше просто не дышать. Да, буду выглядеть несколько нелепо, но что делать? Надо терпеть!»

Фух! Пронесло. Покосился, конечно, боец-молодец на него, да вроде не заметил ничего, ну или сделал вид, что ничего не видит. Утро жеж, все еще не проснулись. По-вез-ло.

Посмотрев на часы и убедившись, что он не опоздал (на часах стрелка доходила до десяти часов вечера).

– Слава Богу, время пошло в обратную сторону, не зря я выступил в свое время, не зря не побоялся выдвинуть эту замечательную идею изменить наш маленький мир. Да и должен народ помнить то время, когда оно, можно сказать, остановилось, когда украинцы решили жить по-другому, когда случился НАШ великий майдан. Да и что мы, как все, что ли? Мы – страна Незалежная! Нечего жить по правилам всего мира! - подумал он. – Слава Україні! Героям слава!

- Может, сегодня день хороший просто? Может, с той ноги поскакал сегодня? Может, мой день? – идя по коридору, рассуждает он.

И пока он шел, практически вслух рассуждая о «высоком», придаваясь ностальгическим воспоминаниям, сам того не заметив, дошел довольно быстро до заветной двери зала, в котором он будет прямо сейчас выступать перед тысячами…

Коленки трясутся.

«Соберись! Хватит дрожать! Тебя все любят! Ты – красавчик! Все! Хватит! Сейчас или никогда!»

Как же себя подбодрить? Как прийти в чувства!

Из памяти будто бы все мигом стерлось, воспоминаний, кроме тех, которые появились в его светлой головушке буквально минут пятнадцать назад, не осталось. Так. ЧП!

- Так. Я пришел на любимую работу. Да, пришел. Я успел. Да, успел. Все прошло гладко…

Понимание происходящего начало постепенно к нему возвращаться. Коленки утихомирились. Все встало на свои места. О, что это?! Улыбка на лице расплылась, видать, те три заветные капли…

Все уже в сборе. За дверью заветного зала стоит гул. Собрав все в руки, он зашел.

- А мы только вас и ждали. Что ж так долго? – выкрикнул с трибуны вещающий.

- Да я… да я… речь я готовил, вот шо.

- Похвально, похвально. Что ж, начнем, пожалуй.

- Постойте! Мне надо, кажется, что-то сказать. Я… я вызываю вас на дуэль!

- Дуэль?! Это интересно. Продолжайте. Я весь во внимании.

- Все дело в том, уважаемый батько міста (прошу простить меня за мой украинский, я только учусь), что людей вы обманываете. Власти вы обманываете. Да черт бы с ними, с этими властями! Людей-то вы как могли обмануть? Вы – нелегитимный мэр! Вся ваша победа – это сплошная фальсификация!

- Голубчик, тихо-тихо. О чем вы вообще?

- Не делайте вид, уважаемый батько міста, что вы меня не понимаете. Я три ночи не сплю. Я ПЕРЕЖИВАЮ за страну, за людей, за тех, кто за нашу Незалэжность готов грудью встать. Я требую второго тура выборов!

- Но… но это невозможно. Уже, как вы успели подметить, три дня прошло. О чем вы? Как жили, так и будем жить. Да и зачем в белье этом ковыряться?

- Зачем?! Как это, зачем?! Я за закон, я за справедливость, я за… за…

- Погодите, я, вероятно, начал понимать к чему вы клоните. Вас обидели?!

- МЕНЯ?! Нет! Я же уже сказал, что просто за страну переживаю.

В зале поднялся гул. А наш херой продолжал, надеясь, все же добиться своего и прижать негодяя к стене.

- И вообще, мнэ тут птичка напела, что знакомы вы с одним криминальным авторитетом, который прибыл на днях в город. Что вы на это скажете?

- Брехня. Я не понимаю, о чем вы. И вообще, если это ваша речь, то вы подготовились плохо. Скажите, кроме вас кто-то недоволен результатами? Скажите мне, наконец, у вас доказательства имеются?

- КОНЕЧНО! – он достал из заднего кармана помятую бумагу, и, пытаясь ее разгладить, дабы прочесть, что же в ней сказано, начал вещать:

Вот вам! Сфальсифіковані протоколи на виборах мера в Одесі!

В зале поднялся гогот.

- Уважаемый. Откуда у вас ЭТО? Вы же понимаете всю нелепость ситуации. Вам самому не смешно? Зал, вон, вовсю хохочет.

- МНЕ? СМЕШНО? ДА КАК ВЫ… КАК ВАМ… КАК Я…

- Соберитесь. Все хорошо. Водички принести? Если вам так угодно, можно и парочку капель добавить, ну, как вы любите.

Зал взорвало.

- Послушайте, все сюда пришли в надежде на что-то стоящее. Зачем же вы оторвали людей от их крайне важных дел? Мы тут экономику поднять пытаемся. Мы тут вроде как страну с колен поднимаем. А вы…Хлопцы, давайте-ка, по домам.

Все начали потихоньку расходиться, музыка утихла, еле слышно где-то на последних рядах кряхтели старушки, лепеча что-то на своем, и, конечно же, нервно собираясь, ведь надо успеть проскочить первыми из зала. А такая очередь образовалась у двери, дай Бог успеть на последний автобус. Уж очень задержали заседание. Слишком уж долго выслушивали гневные речи «неизбранных».

Зал опустел. А он так и остался стоять у трибуны, в надежде, что вот-вот вернется кто-нибудь, что вот-вот вбежит, нет, влетит в зал и скажет, что также сожалеет о случившемся, что все это – невероятная ошибка, что не должно было быть ТАК.

Но зал опустел. И никого, ни души, ни шороха. Ни-ко-го.

– Я ведь…я ведь требую… я ведь требую продолжения банкета… я ведь значимое лицо, я, ПРЕЗИДЕНТ ГРУЗИИ…я…я…

Но зал опустел.