Ловушка для союзника

Соединенным Штатам перестают доверять даже их сателлиты

Условия, в которые поставлена Россия после начала новой холодной войны, значительно лучше, чем в 50-е годы. Другой экономический и технологический уровень, гибкая и развитая финансовая система, степень интеграции в окружающий мир позволяют с успехом оказывать сопротивление внешнему давлению, преодолевать и обходить любые санкции. Единственное, что может помешать, не позиция руководства США и ЕС, а ошибки, которые способна допустить отечественная бюрократия. Причем речь тут далеко не только о кадровой и промышленной политике или ее отсутствии, но и о предметах куда менее материальных.

Условия, в которые поставлена Россия после начала новой холодной войны, значительно лучше, чем в 50-е годы. Другой экономический и технологический уровень, гибкая и развитая финансовая система, степень интеграции в окружающий мир позволяют с успехом оказывать сопротивление внешнему давлению, преодолевать и обходить любые санкции. Единственное, что может помешать, не позиция руководства США и ЕС, а ошибки, которые способна допустить отечественная бюрократия. Причем речь тут далеко не только о кадровой и промышленной политике или ее отсутствии, но и о предметах куда менее материальных.

Ключевой вопрос внешнеполитических отношений – доверие. Причем не только к неформальным обещаниям, а и к письменным гарантиям, которые, как правило, неизбежно нарушаются. Вопрос о том, идет ли речь о нераспространении НАТО на восток, договоре по РВСН или соглашении о передаче властных полномочий от президента Украины оппозиции, особой роли не имеет. Сама возможность для России рассматривать страны Западного блока как партнеров, а не как конкурентов и потенциальных военно-политических противников после всего произошедшего между ними за последнюю четверть века крайне сомнительна.

Печали Обамы

Ссылки на XXI век, в начале которого недопустимо вести себя так же, как в ХХ столетии, в чем после проведения крымского референдума президент Обама обвинил президента Путина, не говорят ни о чем, кроме того, что руководство США было крайне удивлено, столкнувшись с тем, что Россия повела себя в критических обстоятельствах с той же степенью готовности к защите собственных национальных интересов, как и Америка, хотя и значительно более профессионально. Что и заставило Белый дом начать на Кремль санкционное давление, столь контрастирующее с объявленной ранее «перезагрузкой».

Сама по себе скорость, с которой Соединенные Штаты пошли на введение против России санкций, и те усилия, которые были предприняты Вашингтоном для того, чтобы к ним присоединилось максимальное количество стран вне зависимости от их национальных интересов, говорят о том, что обамовская «перезагрузка» была не более чем отвлекающим маневром. За ним не стояло ничего, кроме попытки усыпить бдительность Москвы и выиграть время. Подготовка к осложнению отношений РФ с мировым сообществом и ее непосредственными соседями, в данном случае с Украиной, требовала имитации диалога, не предполагавшего подлинного партнерства – как диалог по проблеме сирийского химического оружия.

Характерно высказанное Обамой сожаление о его «успешном сотрудничестве» с экс-президентом Медведевым в контрасте с отношениями, которые сложились с действующим российским руководством. Напомним, что «успех» этого сотрудничества заключался в том, что Россия присоединилась к антиливийской резолюции ООН, продвинутой Соединенными Штатами, что позже вопреки духу и букве этой резолюции легитимировало интервенцию НАТО в Ливии. Следствием этого стали свержение и гибель Муамара Каддафи, фактический распад Ливии как государства, гибель американского посла и резидентуры ЦРУ в Бенгази и утечка со складов Каддафи современного вооружения, попавшего в руки исламистских радикалов. О беспрецедентном обострении обстановки во внутренних районах Сахары и Сахеле нечего и говорить.

То есть «хорошая Россия» – это Россия, которая как минимум не препятствует США и их союзникам совершать ошибки любого масштаба, обрушивая систему безопасности в целых регионах. Частные и корпоративные интересы, будь то личная заинтересованность кого-то из западных политиков, ведомств или финансово-промышленных групп, смешаны с интересами заказчиков свержения того или иного режима (в случае Каддафи – Саудовской Аравии и Катара), а также вытеснения конкурентов (из Ливии – в первую очередь России и Китая).

В Сирии прискорбный ливийский опыт был российским руководством учтен. При этом массированная информационная война против Москвы не смогла изменить ее позиции, а на ход сирийской гражданской войны, спровоцированной Дохой и Эр-Риядом при поддержке Анкары, повлияла поддержка Ирана и шиитских военизированных подразделений из Ливана и Ирака. Твердая позиция в ООН России и Китая осложнила возможность интервенции. Что до сирийских «повстанцев», лидирующая роль среди них радикальных исламистов поставила США, Францию и Великобританию в чрезвычайно сложное положение, фактически сделав их союзниками «Аль-Каиды», к которой относятся и просаудовская «Джабхат ан-Нусра», и прокатарское «Исламское государство Ирака и Леванта».

Поддерживаемая турецкой спецслужбой MIT «Сирийская свободная армия» распалась и ее наиболее боеспособные подразделения влились в ряды исламистов. Планируемая атака на Дамаск из Иордании, на территории которой американцами готовился ударный корпус, была если не сорвана, то надолго отложена после беспрецедентного прорыва боевиков ИГИЛ в Ирак, где они вместе с частью местных суннитских шейхов и необаасистами сформировали «Исламский халифат». Геноцид христиан и курдов-йезидов, формирование в Ираке военного альянса багдадского правительства и Ирана поставили администрацию США в сложное положение – в первую очередь перед избирателями и конгрессом, поскольку стали прямым следствием вывода оттуда Бараком Обамой американского оккупационного корпуса.

Точечные бомбардировки позиций исламистов американской авиацией, как и попытки доставить воздушным путем беженцам гуманитарную помощь, подчеркивают неспособность администрации Барака Обамы поддержать Ирак, который является союзником Соединенных Штатов. Что опять-таки резко контрастирует с позицией России, которая поставила Багдаду современные системы ВВТ в условиях, когда иракское правительство нуждалось именно в поддержке такого рода. То же самое можно сказать о российской гуманитарной поддержке населения юго-востока Украины, несмотря на выходящие за любые рамки заявления США о том, что российские гуманитарные конвои будут рассматриваться ими как вторжение.

Похоже, что именно провалы США на Ближнем Востоке и Украине, где противостояние олигархов переросло в гражданскую войну, спровоцировали обострение отношений с Россией, отказавшейся играть по предложенным ей правилам. Тем более что правила эти давно изжили себя, с точки зрения многих стран, являющихся партнерами Америки, в том числе Израиля и Турции. Последняя, несмотря на диаметрально противоположную позицию по Сирии и возможность осложнить позиции России в Черноморском регионе, поддерживает ровные и прочные отношения с Москвой. Что является тревожным сигналом для Штатов, состоятельность курса которых и готовность следования в его фарватере подвергается все более открытым сомнениям.

Заклятый друг Израиля

Особая тема – отношения американского государства с еврейским. Этой теме посвящен двухтомник профессора Алека Д. Эпштейна «Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений», который будет издан осенью сего года. Однако и до того момента, как этот фундаментальный труд выйдет в свет, русскоязычный читатель на примере истории этих отношений может оценить, насколько имеет смысл полагаться на такого партнера, как Соединенные Штаты.

Одна из наиболее ярких работ такого рода относится к 1993 году. Вышла она в преддверии подписания «Соглашения о принципах» между лидером ООП Ясиром Арафатом и премьер-министром Израиля Ицхаком Рабином при участии президента США Клинтона. Известный общественный деятель Ирвин Москович вместе с Элен Фридман, исполнительным директором организации «Американцы за безопасный Израиль», подготовил материал, который был опубликован под заголовком «Должна ли Америка гарантировать безопасность Израиля?». Ниже приведены цитаты из этой показательной работы.

Москович и Фридман напоминают, как в декабре 1957 года при президенте Эйзенхауэре посол Израиля Аба Эбан получил из рук госсекретаря Джона Фостера Даллеса меморандум о помощи, в котором говорилось: «Америка приложит все усилия для обеспечения предотвращения размещенными в Газе войсками ООН продолжающейся вооруженной инфильтрации в Израиль». Кроме того, США гарантировали Израилю право свободного прохода по Тиранскому проливу.

В 1963-м президент США Дж. Ф. Кеннеди подтвердил это обещание. Однако когда 17 мая 1967 года президент Египта Гамаль Абдель Насер приказал чрезвычайным силам ООН покинуть Газу и Синай, они ушли без малейшего сопротивления, а Соединенные Штаты не предприняли ровно ничего. Войска Египта без помех заняли Синайский полуостров. Итогом стала Шестидневная война.

7 августа 1970 года в результате дипломатических усилий администрации Никсона было подписано прекращение огня в Войне на истощение, которую Египет вел против Израиля. Это соглашение включало обещание США поддерживать прекращение огня. Однако когда Египет нарушил договоренности, США не вмешались. Израиль вынужден был принять участие еще в одном раунде переговоров. Египет тем временем передвинул свои ракеты к Суэцкому каналу и в 1973-м использовал их против Израиля в Войне Судного дня.

В 1975 году США подписали Совместный меморандум о соглашении, гарантируя, что Америка «не признает ООП до тех пор, пока ООП не признает право Израиля на существование и не примет резолюции СБ ООН 242 и 338». Немедленно после этого руководство США начало «искать подходы» к Организации освобождения Палестины.

В марте 1988 года госсекретарь Джордж Шульц в нарушение американских законов встретился с Эдвардом Саидом и Ибрагимом Абу-Лугардом, членами ПНС и ООП. 14 декабря 1988-го Арафат объявил о своем согласии на признание Израиля, после чего президент Рональд Рейган аннулировал обещание 1975 года, объявив его недействительным.

Государственный департамент США десятилетиями игнорировал, оправдывал и не замечал террор ООП против Израиля. Так, когда 6 июля 1989 года в итоге теракта был сброшен в ущелье израильский автобус, администрация президента Дж. Буша-старшего этого «не заметила». Замалчивание террора ООП продолжалось и при администрации Клинтона.

Когда в марте 1978 года Израиль провел рейд против террористов в южном Ливане и занял приграничную территорию, президент США Дж. Картер вынудил израильские силы уйти и заменил их ооновскими силами в Ливане – ЮНИФИЛ. Их задачей в теории было защищать Израиль от террористов. Однако в июне 1978-го триста террористов ООП вновь заняли юг Ливана. ЮНИФИЛ помогал им разведывательной информацией и демонстрировал открытое сотрудничество с ООП. Израиль не мог отвечать из опасений поставить под удар войска ООН. Хотя голландские, ирландские, норвежские, французские, шведские и непальские войска, входившие в их состав, сотрудничали с ООП.

Казалось, ситуация изменится при президенте Рейгане, более дружественном Израилю, чем Картер. Тем более что бездействие и прямое попустительство ООП со стороны войск ООН привело к войне в Ливане, в результате которой Ясир Арафат и основные силы ООП вынуждены были эвакуироваться в Тунис. Однако после того как в октябре 1983 года двести сорок два американских морских пехотинца были убиты в казарме в результате подрыва террориста-самоубийцы, армия США покинула Ливан. Страна была предоставлена самой себе – как в настоящее время Ирак.

13 сентября 1993 года Израиль под патронатом США подписал соглашение «Осло». 24 сентября 1995-го – соглашение «Осло-2». В январе 1997 года – соглашение по Хеврону с гарантиями госсекретаря Уоррена Кристофера. В 1998-м – меморандум Y (в русскоязычной прессе – соглашение «Уай-плантейшн»). В 1999-м – соглашение в Шарм а-Шейхе. Нарушены были все.

США поддержали создание палестинского государства. Раздел Иерусалима – «вечной и неделимой столицы Израиля» и отказ еврейского государства от его восточной части. Сдачу Голанских высот Сирии (входившей на момент проведения переговоров в составленный Госдепартаментом список стран, спонсировавших терроризм). Уход Израиля из Иудеи и Самарии с выселением оттуда двухсот тысяч евреев (к октябрю 2012-го число их составило более семисот тысяч с учетом оспариваемых арабами районов Восточного Иерусалима).

Было ясно: то, что эти люди, чье переселение не решит палестинских проблем, превратятся в новых перемещенных лиц, которых на Ближнем Востоке и без того более чем достаточно, – не американская забота. Как и то, что это ставит под угрозу существование Израиля. Впрочем, не стала же такой проблемой судьба восьми с половиной тысяч жителей еврейских поселений, насильственно изгнанных израильским ЦАХАЛ из сектора Газа.

При этом уход из Газы не завершил конфликт Израиля с палестинцами, как объясняли инициировавшие это переселение – «итнаткут» израильские левые во главе с Шимоном Пересом, а дал шанс на захват там власти ХАМАСу. Предоставленным израильтянами шансом эта организация воспользовалась, превратив Газу в насыщенный ракетами плацдарм для непрерывных атак на Израиль, а гражданское население этой территории – в заложников такой политики, провоцирующей одну военную операцию Израиля за другой.

Нежелание израильского руководства возвращаться в Газу и брать ее территорию под контроль в очередной раз понятно. Признавать ошибки никто из государственных деятелей не любит. Исправлять их политики любят еще меньше. Откуда идея демилитаризации Газы под контролем и под гарантии то ли «мирового сообщества», то ли ООН. Авторы ее, правда, не привели ни одного примера, когда такого рода демилитаризация была бы успешно реализована и такие гарантии выполнены.

Процитируем в этой связи трех человек, слова которых точно характеризуют, чего все эти гарантии, в том числе американские, стоят. Аба Эбан, министр иностранных дел Израиля, в 1956 году: «Гарантии безопасности не годятся в качестве замены оборонной мощи». Министр обороны США Роберт Макнамара в 1967 году: «Израиль должен сохранить за собой командные высоты к востоку от границы 1967 года. Для обеспечения оборонительной глубины Израиль нуждается в полосе шириной порядка пятнадцати миль на Голанах» (что превышает находящуюся в настоящее время под контролем Израиля территорию, отвоеванную у Сирии). Сенатор Генри Джексон в 1973 году: «Значительная часть истории международных гарантий – это история стран, которые потеряли свою территорию, свою свободу и даже своих сыновей и дочерей».

Руководство Соединенных Штатов борется за дело мира на Ближнем Востоке (преимущественно за чужой, в том числе израильский счет) с такой же интенсивностью и такими же разрушительными последствиями, как во времена противостояния сверхдержав. Что, с точки зрения местных игроков, которых Америка не раз подставляла, противоречит мировой практике, которую воплощает римское «Хочешь мира – готовься к войне». Хотя с точки зрения политических временщиков типа президента Обамы, они, требуя, чтобы «здесь и сейчас» были реализованы их теории, не несут вины за последствия своих действий.

Гарант напряженности

Интересно, что было бы с Европой, если бы во Вторую мировую войну союзники воевали с Гитлером по тем правилам, которые Соединенные Штаты и следующее в их фарватере «мировое сообщество» предписывают Израилю, а также пытаются реализовать на Украине? В последнем случае – с опасностью развязывания новой европейской войны, по масштабам сравнимой с югославской начала 90-х годов. Возможно, Третий рейх и в XXI веке оставался бы европейской реальностью… Впрочем, задавать соответствующие вопросы американским дипломатам и политикам «новой школы» абсолютно бесполезно.

Известный политолог Пол Эйдельберг подсчитал, что за последние две тысячи пятьсот лет Западная Европа (включая античную Грецию и Римскую империю, территория которых Европой не ограничивалась) пережила около тысячи войн. То есть в колыбели европейской и в целом западной цивилизации война шла каждые два с половиной года. Откуда легко понять, что война – норма международных отношений, а мир не более чем подготовка к войне. Так что мирные договоры вполне могут быть бесполезны. А могут быть и вредны. Зависит это от содержания договоров и условий их выполнения или невыполнения.

В 1969 году Лоуренс Бейленсон написал «Ловушку договора», в которой проанализировал мирные договоры вплоть до римских времен. Вывод неутешителен: договоры заключают только для того, чтобы их нарушить. Более того, договоры, гарантирующие той или иной стране территориальную неприкосновенность, бесполезны для страны, получившей такие гарантии. Точнее, хуже, чем бесполезны, так как создают ложное ощущение безопасности. Впрочем, эти договоры полезны для стран или, в палестинском случае, организаций, лидеры которых намерены их нарушить в удобный момент.

Все вышесказанное верно не только для Израиля. Американская политика была, есть и будет такой, какая она есть, не специально в израильском случае. Примеров более чем достаточно. И самые показательные – из истории Юго-Восточной Азии. Кто помнит, еще в 1954 году по инициативе США был создан Коллективный оборонный договор Юго-Восточной Азии – СЕАТО. Этот регион был объявлен образцово-показательной зоной «сдерживания коммунизма». Результаты впечатляют…

Так, в разгар завершающей фазы вьетнамской войны 14 ноября 1972 года президент Ричард Никсон подписал договор по защите Южного Вьетнама от Северного, коим гарантировал американские карательные акции в случае необходимости, если соглашение будет нарушено Ханоем. Эти гарантии провалились с треском, а в 1973-м американские войска были полностью выведены из Вьетнама. Кто победил в войне, можно не спрашивать.

В 1954 году президентом Дуайтом Эйзенхауэром был подписан Договор о взаимной обороне между США и Республикой Китай (на Тайване). В 1976-м президент Джимми Картер заявлял: «Мы обязаны по договору гарантировать свободу Формозы, Тайваня, Республики Китай». Однако 15 декабря 1978 года договор был аннулирован тем же Картером, который объявил о прекращении поставок оружия Тайваню и полном признании Китайской Народной Республики.

Что называется, бизнес. Ничего личного. Реалистичная политика реальных политиков. Как это всегда и было принято в США.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока