ПОЧЕМУ ПОГОДА СХОДИТ С УМА?...

Австралия горит, а Россия никак не может дождаться русской зимы.

Как связаны подобные катаклизмы с глобальным потеплением, рассуждает академик Игорь Мохов.

Вакханалия лесных пожаров в Австралии, гибель миллиарда животных, эвакуация коал, которым угрожает вымирание…

Насколько эта катастрофа связана с глобальным потеплением?

И угрожают ли далекие огненные бури в чем-то нам с вами?

С корреспондентом «Росбалта» беседует известный климатолог, научный руководитель Института физики атмосферы им. А.М. Обухова РАН, заведующий кафедрой физики атмосферы МГУ академик Игорь Мохов.

— Игорь Иванович, можно ли сказать, что Австралия пострадала именно от глобального потепления?

— Можно, разумеется, с учетом того, что Австралия — особый регион с высокой летней температурой (сейчас там лето). Большая часть территории Австралии — пустыни и полупустыни, значительная часть — невысокий лес, кустарники. Там, в районе 30-й широты в Южном полушарии обычно повышенное давление и безоблачная погода, и эта земля очень подвержена риску пожаров и засух. Высок в Австралии уровень молниевой активности. Там всегда горело, горит и будет гореть.

Но, судя по всему, это уже «рекорд». Изменение климата усиливает существующие тенденции. При продолжении потепления, согласно модельным оценкам, ожидается дополнительное иссушение почвы в Австралии. Этому может способствовать усиление антициклоничности с безоблачной погодой.

— Могут ли австралийские пожары привнести дополнительные опасности для нас здесь, «в северных широтах»? Все-таки дополнительно 250 млн тонн СО2 выброшено.

— Нет, сама по себе Австралия на нас значимого воздействия не оказывает. Это относительно небольшой регион в другом, Южном, полушарии, хотя и целый континент. Лесов как таковых там не так много.

Крупные лесные территории — это южно-американская Амазония, Северная Америка — и, конечно, Россия. И там, и здесь проявляется региональный рост пожароопасности с тенденцией усиления мощности пожаров на фоне большой межгодовой изменчивости. Но — при сильной пространственной неоднородности, горит в разных регионах хорошо — к сожалению.

В европейской части России такой плотности лесов, как в Сибири, нет. А в сибирских регионах, в частности — в Прибайкалье, при нынешнем климате очень высокий уровень пожароопасности. При продолжении потепления следует ожидать и усиления молниевой активности, хотя большую часть лесных пожаров вызывает человек.

В 2016 году, например, эффект сибирских пожаров проявлялся и в Москве, и даже в Германии, а в 2019 году значимо проявился в Арктике.

— Из-за глобального потепления? При этом, однако, у нас была очень холодная весна и первая половина лета 2017 года, и довольно-таки холодное лето прошлого года! Получается, что глобальное потепление на лето не распространяется, только зимой снега нет?

— Эффекты глобального потепления проявляются на фоне большой внутригодовой и межгодовой изменчивости, связанной с естественными процессами, в том числе с блокирующими антициклонами и стационированием планетарных волн в атмосфере, с квазициклическими явлениями типа Эль-Ниньо.

Явление «Эль-Ниньо» характеризуется положительными аномалиями температуры поверхности Тихого океана в экваториальных широтах, которые происходят с периодичностью от 2 до 8 лет (противоположная фаза этого процесса с отрицательными температурными аномалии называется «Ла-Нинья»). Стационирование планетарных волн в атмосфере типа волн Россби способствует формированию в сопредельных районах наводнений и засух.

Прошлый год начался тоже в фазе «Эль-Ниньо», а закончился в нейтральной фазе. Аналогичный переход был, например, в 2003 году, когда, как и летом 2019 года, была экстремальная жара в Западной Европе. Знаменитый 2010 год с рекордной летней жарой и пожарами в европейской части России также начался в фазе «Эль-Ниньо», которая перешла в другую — противоположную фазу «Ла-Нинья». При таких переходах высок риск аномально жаркого лета в европейских регионах России.

В средних широтах возможно стационирование 4-5 волн Россби. На Россию, поскольку она большая, приходится около двух таких стоячих волн. При этом проявляется чередование положительных и отрицательных температурных аномалий вдоль широтного пояса: в западной части Европы — плюс, в восточной — минус, в Сибири — плюс, на Дальнем Востоке — минус и т. д. Летом прошлого года была жара в Западной Европе, холодное лето в российской части Европы и пожары в Сибири. А в пределах Иркутской области, в условиях атмосферного блокирования, контрастные аномалии — и наводнения, и пожары.

Что касается особенностей последних весен, в частности — весны 2017 года, то для весенних переходов возможен другой эффект, особенно характерный для России. Когда тает снег, сильно меняется коэффициент отражения солнечной радиации — альбедо. Из-за его резкого перехода возможны два режима: с положительными и отрицательными температурными аномалиями. При этом весны 2017 и 2018 гг. характеризовались контрастными аномалиями в российских регионах.

В целом же потепление в России в последние десятилетия очень быстрое — около полуградуса за десять лет, а в отдельных регионах заметно быстрее. В то же время — на фоне общего потепления в средних широтах — проявляется уменьшение количества осадков в весенне-летние месяцы. При продолжении потепления следует ожидать тенденцию общего иссушения в среднеширотных регионах, на фоне которой должны проявляться еще и аномалии, связанные с периодами атмосферного блокирования. Наряду с этим следует ожидать, что летом частота осадков будет уменьшаться, зимой — увеличиваться.

Стоит отметить, что глобальное потепление значимо проявляется на временах не менее полувека. Всемирная метеорологическая организация определяет средние климатологические данные для 30-летних периодов. Более короткопериодные вариации характеризуют климатическую изменчивость с положительными и отрицательными температурными аномалиями.

Тем не менее, как только у нас холодная зима, сразу спрашивают: «Где глобальное потепление?!» Действует еще много разных процессов с разнообразными региональными и внутрисезонными эффектами. Кроме межгодовых колебаний, есть еще междесятилетние. Десятилетие или два могут быть и в плюс, и в минус.

Например, на трассе Северного морского пути, возможны такие периоды, когда протяженность морских льдов может даже расти в пределах одного-двух десятилетий, несмотря на общее вековое потепление. Проявляется, в частности, 60-летний цикл: с ним связано потепление 1930-х годов, когда активно начала осваиваться Арктика. А в 1940-е годы была фаза относительного похолодания.

В Южном же полушарии, где находится Австралия, глобальное потепление в целом ощущается меньше: там суши мало, а океан инерционен, он накапливает тепло. Например, можно сравнить, как менялись морские льды в Арктике и Антарктике по спутниковым данным с конца 1970-х годов. В Арктике, в Северном полушарии, площадь морских льдов довольно резко падала. А в Антарктиде она даже немного росла — до 2016 года, с последующим резким уменьшением. Это связано с существенной ролью естественных циклических процессов с температурными колебаниями в южноширотных регионах.

Что касается Антарктического ледового щита, то, судя по современным данным, он все более активно тает. Мы делали его модельные оценки и пришли к выводу, что для перехода от нарастания к таянию глобальная приповерхностная температура должна увеличиться примерно на 1,6 градуса.

Отмеченные климатические аномалии и тенденции связаны с разными региональными и глобальными процессами в климатической системе и внешними воздействиями на нее, включая антропогенные. При этом в земной климатической системе, с разномасштабными процессами со взаимным влиянием, не всегда можно адекватно оценить роль разных факторов в формировании региональных климатических аномалий.

***

(Беседовал Леонид Смирнов)