Чуть более ста лет назад, выступая с лекцией в Королевском географическом обществе, британский географ Халфорд Макиндер описал основополагающие принципы новой дисциплины под названием геополитика. Говоря по-простому, он заявил, что международные отношения сводятся к взаимодействию неизменной физической географии с изменчивой человеческой политикой. В этом уравнении была только одна константа. «Социальные движения во все времена», — сказал он, — «разыгрывались в одних и тех же физических условиях».
Но вот что случилось. Сегодня «гео» в «геополитике» стало меняться, подрывая один из базовых принципов, определявших внешнюю политику в США, Европе и Азии в течение почти ста лет. Океаны и острова появляются там, где их раньше не было, когда-то неизменные береговые линии размываются, а бывшие мировые житницы обречены стать пустошами. И что же нам делать, когда обе части уравнения Макиндера становятся нестабильными?
Разумеется, государства и империи исчезали на протяжении истории бессчетное количество раз. Конечно, болезненные трансформации природы случались и в прошлом (к примеру, в позднем дриасе, 12 тысяч лет назад, когда похолодание выморозило первые ростки глобальной цивилизации). Люди сами сознательно значительно изменяли естественную географию мира (например, с помощью каналов, разделивших континенты). Но увидеть, как целые страны уходят под воду, это нечто новое. Нынешние изменения, которые будут еще более заметны в ближайшие десятилетия, одновременно и рукотворные, и непреднамеренные. Они изменили облик Земли с неясным революционным результатом, повлияв на то, как страны относятся друг к другу и к окружающему миру. Это, в свою очередь, угрожает изменить все — от норм международного права до состава вооруженных сил.
Геополитические изменения особенно заметны в Южно-Китайском море, старой горячей точке, где набирающий силу Китай столкнулся с занервничавшими азиатскими соседями и обеспокоил американского гегемона. Этот регион практически в одиночестве наблюдает столкновение ненамеренных изменений, связанных с климатом, и рукотворными географическими усовершенствованиями. Здесь уровень моря повышается примерно на сантиметр в год, что в три раза быстрее среднего уровня, и тихоокеанские ветры, веками определявшие поведение империй, становятся необычайно сильны. Волны и вода тянутся к западу, угрожая затопить маленькие островные государства вроде Тувалу и Маршалловых островов, которые едва возвышаются над поверхностью океана. Повышение влажности воздуха над западной частью Тихого океана, считают ученые, усиливает тропические штормы, вроде того, который обрушился на Филиппины.
На фоне этих климатических перемен происходят безумные искусственные географические трансформации. В течение прошлого года Китай и, в меньшей степени, Вьетнам, развернули беспрецедентную кампанию по созданию островов на рифах, переместив миллионы тонн песка и потратив миллиарды долларов на то, чтобы физически закрепить свои притязания на район, где недавно плескалась вода. Благодаря этому Китай существенно, хоть и нелегально, расширил сушу у островов Спратли и Парасельских островов. Тем самым границы Срединного Царства и его армии были раздвинуты на сотни километров. Вьетнам сделал то же самое, хотя и в меньшей степени, превратив рифы в возможные военные опорные пункты.
Это поигрывание мускулами обеспокоило столицы государств Юго-Восточной Азии и американское министерство обороны. В рамках широкой стратегии по поддержанию равновесия в Южной Азии США стараются уделять особое внимание Южно-Китайскому морю, что предусматривает более тесный военный союз с Австралией, Японией и Филиппинами. Тем временем действия Китая могут возыметь огромные последствия для международного права: рифы, скалы и острова несут разные выгоды своим владельцам, и предстоит урегулировать вопросы суверенитета и раздела миллиардов баррелей нефти. Если китайские форпосты получат легальный статус островов, то это наделит Пекин правом на эксплуатацию богатых месторождений в сотнях километров вод, на которые сейчас претендуют другие страны.
Это развитие событий, наряду с другими, вынуждает также военных пересматривать свои концепции. Фактически официальным оправданием Китая строительству трехкилометровых аэродромов посреди оживленных морских торговых путей служила необходимость защиты от тайфунов и других подобных стихийных бедствий. Другими словами, спектр климатических сдвигов в западном районе Тихого океана дал жадным до захвата земель китайским лидерам оправдание для создания собственной географической реальности и для улучшения собственной геополитической судьбы.
В более широком смысле выполнение гуманитарных миссий и ликвидация последствий стихийных бедствий становятся все более важной частью задач для военных, включая американских, британских и австралийских. Учитывая, что придется иметь дело с последствиями разрушительных стихийных бедствий, правительство решает, какие именно платформы строить (больше кораблей-госпиталей или кораблей, способных выполнять разные задачи в прибрежных водах), где их размещать, и даже какие именно солдаты лучше подходят для участия в экспедиционных силах в зонах бедствия, хотя обычно новые задачи возлагаются на и так перегруженные подразделения.
Австралийский флот, к примеру, сейчас строит свои самые большие корабли — десантные, учитывая такие гуманитарные миссии. Как понял Китай к своему огорчению десять лет назад, после цунами в Индийском океане, такие страны, как США, располагающие инструментами и возможностями быстро отреагировать в случае бедствия, потом годами могут получать геополитические дивиденды.
На другой стороне земного шара климатические изменения распечатали Арктику, создав возможность конфликта США с Россией и другими странами, которые пока не имеют интересов в этом регионе на первом месте, например, тем же Китаем. Обширные и ранее недоступные запасы нефти и газа Арктики постепенно оттаивают, и страны повсюду спешат урегулировать давние пограничные споры и установить новые рамки для международного сосуществования в месте, которое раньше никого не интересовало.
Изменение ландшафта связано не только с борьбой за ресурсы, но иногда и с борьбой за выживание. Дельты рек Ганг и Нил, долго остававшиеся самыми плодородными регионами Земли, оказались под двойным ударом из-за повышения уровня моря и угрозы повышения солености почвы. В результате миллионы людей могут потерять не только свои дома, но и свой кусок хлеба. К середине столетия до 20 миллионов жителей Бангладеш рискуют стать беженцами. В прошлом иметь дело с мириадами беженцев всегда было нелегко. Спросите индийцев, как им пришлось обходиться с миллионами беженцев из Бангладеш во время освободительной войны в 1971 году. Но эта волна, вероятно, повлечет за собой фундаментальное переосмысление того, как можно включить эти новые климатические нормы — или их отсутствие — в каноны международного права о беженцах.
По мере перерисовки игровой доски международных отношений, необходимо, чтобы политики и лидеры отбросили некие старые аксиомы ради выживания в мире, который переделывает себя, как своими, так и чужими руками. «Мы должны найти формулу, которая одинаково подойдет как к истории прошлого, так и к политике настоящего», — заключил Макиндер в 1904 году, задолго до того, как карты, на которые он указывал с такой уверенностью, начали меняться. История прошлого — возможно, политика настоящего — вряд ли. Относительно мира будущего остается небольшое сомнение.
перевод http://inosmi.info/tayanie-mir...
оригинал https://foreignpolicy.com/2015...
Оценили 8 человек
10 кармы