«Силовые игры» в океане

Адмирал Сергей Горшков: «Флаг советского ВМФ гордо реет над мировым океаном. Рано или поздно Америке придется осознать, что она больше не является владычицей морей»

На прошлой неделе автор этого угрожающе-громогласного заявления подошел в индийском городе Агра к заклинателю змей, к ужасу свиты схватил сильными руками здоровенного двухметрового питона и водрузил его себе на плечи. Во время десятидневного турне по Индии командующий советским ВМФ вел себя, как положено моряку в увольнении на берег. Он полюбовался Тадж-Махалом в лунном свете, побывал в Музее Неру и на том месте, где кремировали тело Махатмы Ганди, не забыл и о сувенирах. Однако визит Адмирала Флота Сергея Георгиевича Горшкова - как и все его зарубежные поездки в последнее время - преследовал весьма важную цель. Он пытается создать по всему миру сеть якорных стоянок и баз для своего ВМФ и надеялся убедить индусов, которые вот-вот должны получить от СССР три подлодки, в качестве ответной услуги разрешить советским военным кораблям заправляться топливом и проводить текущий ремонт в индийских портах.

Пока все внимание США сосредоточено на войне во Вьетнаме, русские создают на морях новую угрозу, с которой Америке и ее союзникам придется еще долго иметь дело и после того, как военные действия в Юго-Восточной Азии завершатся. Для большинства непосвященных этот советский вызов, возможно, окажется сюрпризом - но американским экспертам по военно-морской проблематике о нем известно уже давно. Хотя главной военной угрозой Западу остаются русские межконтинентальные баллистические ракеты и гигантская группировка сухопутных войск у порога Европы, за последние годы России удалось создать флот, уступающий по размерам и боевой оснащенности лишь американскому. Сравнение численного состава ВМС США и СССР показывает, что Америка сохраняет статус морской державы номер один. Но в послевоенный период Москва добилась весьма впечатляющего результата: превратила сравнительно небольшие и чисто оборонительные морские силы, редко удалявшиеся от родных берегов, в подлинно океанский ВМФ.

И если эти перемены можно связать с действиями одного человека, то им, несомненно, является пятидесятисемилетний Сергей Горшков, ставший в 31 год самым молодым адмиралом в истории советского флота и последние 12 лет направляющий развитие ВМФ в качестве его главнокомандующего. Он полностью пересмотрел прежнюю - весьма консервативную - советскую военно-морскую стратегию и превратил флот в самый эффективный и гибкий инструмент внешней политики Москвы.

Грозная сила

Буквально все корабли, составляющие ныне впечатляющую ударную мощь советского ВМФ, вошли в его состав после 1957 года. Сегодня в нем числятся 19 крейсеров, 170 эсминцев, фрегатов УРО и сторожевых кораблей, а также 560 ракетных и торпедных катеров. По количественному составу (360 субмарин, в том числе 55 атомных) подводные силы СССР занимают первое место в мире, намного превосходя американские ВМС с их 155 подлодками. Правда, США имеют преимущество по атомным лодкам - их у Америки 75.

Более того, в отличие от других морских держав, Советский Союз использует в военных целях также свой торговый флот и вообще «все, что плавает». По темпам развития русский торговый флот занимает первое место в мире; в начале семидесятых он должен превзойти по тоннажу американский. Морской рыболовецкий флот СССР - также самый большой по численности на планете: многие из его 4000 судов добывают у чужих берегов не только улов, но и ценнейшую информацию. Наконец, по количеству гидрографических судов Россия тоже не имеет себе равных: эти 200 кораблей бороздят мировой океан, собирая важные в военном плане сведения о глубинах, течениях, топографии дна и иные данные, необходимые для надводных и подводных военно-морских сил. Главнокомандующий военно-морской группировкой США в Европе адмирал Джон Маккейн-младший (John McCain Jr.) отмечает: «Сегодня русская программа наращивания морской мощи носит более фундаментальный и всесторонний характер, чем представляется большинству людей. Она охватывает все аспекты освоения мирового океана - военные, экономические, политические и торговые».

Нынешний акцент советского руководства на морской мощи стал результатом важнейшего стратегического выбора. Поскольку ее арсенал в 720 МБР с лихвой уравновешивается более многочисленными американскими силами сдерживания, а сухопутные войска, находясь в центре евразийского пространства, скованы по рукам и ногам и лишены мобильности в мировом масштабе, Москва, стремясь разорвать географические путы и расчистить путь к подлинно глобальному влиянию, обратила свой взор к морю.

Применяя ВМФ не только как военный, но и как политический инструмент, Кремль надеется, что одно его присутствие во многих точках планеты окажет сдерживающее воздействие на американцев. Более того, русские хотят получить возможность быстро проникнуть в любые районы, где влияние и престиж США ослабнут. Они не только планируют укрепить свои позиции в развивающихся странах, но и с помощью торгового флота взять под контроль сырьевые ресурсы, необходимые советской промышленности - а зачастую и американской тоже. В конечном итоге, однако, главная угроза, исходящая от советского ВМФ, носит именно военный характер. Его наступательная стратегия предусматривает не только нацеливание ядерных боеголовок подводных ракетоносцев на американские города, но и ставит целью в случае войны изолировать Северную Америку от Европы.

Мост через океан

Имперский масштаб советского флота уже начинает оказывать влияние на события в мире. В Японском море - этом вечном очаге напряженности - советская эскадра из 16 крейсеров и ракетных фрегатов в последние недели крейсирует между побережьем Северной Кореи и оперативным соединением ВМС США, направленным в этот район, чтобы подкрепить дипломатические усилия по освобождению захваченного Пхеньяном американского разведывательного корабля «Пуэбло» и его команды. Кроме того, советские эсминцы следуют по пятам за авианосцем «Энтерпрайз», покинувшим зону конфликта из-за протестов северокорейской стороны незадолго до появления русской эскадры. Присутствие советских кораблей сводит на нет давление США на Пхеньян и создает Кремлю локальный рычаг влияния, освобождая его от необходимости прибегать к угрозе применения ядерного оружия.

Кроме того, советская морская мощь поддерживает две страны, доставляющие Соединенным Штатам больше всего неприятностей. 150 грузовых судов протянули настоящий «мост через океан» между русскими портами и Хайфоном: они доставляют зенитные ракеты, бензин, гранатометы, автоматы и патроны, позволяющие Северному Вьетнаму продолжать боевые действия и убивать наших солдат. Более того, опасение поразить советские суда до сих пор удерживает США от бомбежек хайфонских пирсов и минирования гавани. Есть и другой «мост» из советских судов: по нему грузы на миллион долларов в сутки перевозятся на Кубу, поддерживая единственный коммунистический оплот в Западном полушарии.

НАТО обходят с фланга

Особенно велика роль советского флота в Средиземном море. Еще год назад у России там было всего несколько кораблей, а сегодня уже 46 - это ненамного меньше 50 единиц, числящихся в составе Шестого флота США, благодаря которому Средиземноморье многие годы было фактически «американским озером». В период Шестидневной войны через Дарданеллы в район конфликта вошла многочисленная эскадра советских кораблей, что способствовало согласию израильтян на прекращение огня. Советы подкрепляют новообретенный имидж защитника своих арабских союзников, держа несколько кораблей в Александрии и Порт-Саиде, чтобы у израильских ВВС не возникло соблазна уничтожить с воздуха громадные объемы военного снаряжения и техники, поступающие через эти порты.

Одна из главных целей Москвы - обойти с фланга линию обороны НАТО в континентальной Европе, и выход советского флота в Средиземное море отчасти решает эту задачу. В докладе в адрес руководства Западноевропейского союза, подготовленном в ноябре прошлого года, представитель Голландии Франс Гудхарт (Frans Goedhart) предостерегает: «Говорить об «опасности» обхода Советским Союзом южного фланга НАТО было бы уже неверно. Эта опасность превратилась в реальность». На севере же русским удалось в буквальном смысле превратить Балтику в «красное» море: боевых кораблей на этом театре у них сегодня в 5 раз больше, чем у НАТО.

Для обеспечения нарастающей активности своего ВМФ Россия старается заполучить за рубежом новые базы и якорные стоянки. Советские дипломаты уже обустраивают посольство в недавно провозгласившем независимость Южном Йемене, где русские нацелились на бывшую британскую военно-морскую базу в Адене; она не только контролирует выход в Красное море, но и представляет собой идеальный плацдарм для укрепления влияния в богатых нефтью государствах Персидского залива. Возможно, Советам также удастся воспользоваться инфраструктурой крупной британской базы в Сингапуре: премьер-министр Ли Кван Ю (Lee Kuan Yew) заявляет о готовности сдать ее в аренду любому желающему после ухода британского флота в 1971 году. В Средиземноморье главный вопрос заключается в том, достанется ли русским военно-морская база в Мерс-эль-Кебире (Алжир), откуда несколько месяцев назад эвакуировались французские моряки - а ведь она расположена всего в 315 милях от Гибралтара. За счет своего влияния в арабских странах Советы также создали тайные склады запчастей на небольшом расстоянии от арабских портов.

Русские морпехи

Флот адмирала Горшкова не только велик по размеру, но и является одним из самых современных и хорошо оснащенных в мире. В отличие от США и Британии, имевших к концу Второй мировой войны мощные надводные силы, русским в 1945 году пришлось начинать практически с чистого листа. И вот результат: если американские ВМС на 60% состоят из кораблей, построенных 25 лет назад или раньше, то советский надводный флот сверкает новизной. «Почти всякий раз, заходя в порт и замечая самые ухоженные и красивые корабли, - рассказывает капитан ВМС США Гарри Аллендорфер (Harry Allendorfer), эксперт по проблемам советской морской мощи, - вы обнаруживаете, что девять десятых из них - русские».

Каждый год количество советских атомных подлодок увеличивается на 5 единиц. Большинство из них - торпедные лодки, предназначенные в случае войны для уничтожения американских ракетоносцев с «Поларисами» на борту, но наряду с ними вступает в строй все больше атомарин, вооруженных новой баллистической ракетой с дальностью действия не менее 1500 миль (у нашей ракеты она достигает 2500 миль). Считая, что артиллерия в современной войне на море утратила актуальность, Горшков вооружает почти все советские надводные корабли - от малых до самых больших - противокорабельными ракетами. Они представляют собой так называемые «крылатые ракеты» со скоростью около 700 миль в час, радиолокационной или инфракрасной системой самонаведения, несущие обычную или ядерную боеголовку. В США в пятидесятых годах проводились эксперименты с подобными ракетами, но от этих разработок было решено отказаться, сосредоточив все внимание на «Поларисах» и боевой авиации. Сегодня ни у одного из западных флотов таких ракет на вооружении нет.

Советские крейсера и эсминцы типа Kresta [проект 1134 «Беркут» - прим. пер.] и Kynda [тип «Грозный» - прим. пер.] несут ракеты SSN3 [П-5 - прим. пер.], способные поражать цели на расстоянии до 200 миль. Эсминцы типа Krupny и Kanin [проект 57-бис и 57-А, тип «Гневный» - прим. пер.] вооружены ракетами SSN1 [комплекс «Щука» - прим. пер.] с дальностью в 100 миль, а быстроходные ракетные катера типа Osa и Komar [соответственно, типы «Москит» и «Комар» - прим. пер.] имеют на борту ракеты Styx [П-15 «Термит»] с эффективной дальностью в 20 миль. В октябре прошлого года такая ракета, запущенная с египетского «Комара», потопила недалеко от порт-Саида израильский эсминец «Эйлат». Американские военные моряки настаивают: наши самолеты выведут советские корабли из строя еще до того, как они приблизятся на рубеж пуска, а если этого не случится, наши зенитные комплексы собьют ракеты в полете. Стоит, однако, отметить, что ВМС США начали разработку собственных противокорабельных ракет.

Мало того, адмирал Горшков создает специальные части, позволяющие России осуществлять интервенции в «горячих точках», подобно тому, как США вмешались в ситуацию в Ливане и Доминиканской Республике. Советский флот недавно пополнился первым авианесущим кораблем водоизмещением в 25000 тонн - он получил название «Москва» и сейчас вышел в первый учебно-боевой поход на Черном море (второй однотипный корабль в настоящее время готовится к ходовым испытаниям в Ленинграде). Западные эксперты по военно-морским делам считают, что таких кораблей русские намерены построить немало. У советских авианосцев полетная палуба расположена только в кормовой части, а потому они могут нести только вертолеты и самолеты с вертикальным взлетом. В принципе они напоминают американские десантные вертолетоносцы типа «Иводзима»; в нашем флоте их насчитывается восемь единиц, и два корабля находятся в прибрежных водах Вьетнама в качестве плавучих баз для морской пехоты. Признаков того, что Советы намерены сделать следующий шаг, приступив к строительству больших ударных авианосцев наподобие американских, пока нет: они считают, что такие корабли слишком уязвимы для ракетных ударов.

В то же время у русских есть аналог нашей морской пехоты. Во Второй мировой войне эти части сражались в качестве обычных пехотинцев, но позднее были расформированы. В 1964 году, сразу после начала строительства вертолетоносцев, советская морская пехота прошла реорганизацию, и теперь в ее составе насчитывается до 10000 человек. Морпехи выделяются своими черными беретами; в эти части отбирают самых физически крепких и агрессивных бойцов. Они высаживаются на берег со специальных десантных судов, несущих, среди прочего, и плавающие танки.

Любвеобильный американец

«Морской прорыв» СССР не должен восприниматься на Западе как нечто неожиданное. На деле русские стремятся на океанские просторы с 1689 года, когда на престол взошел Петр Великий. Молодой царь, путешествуя инкогнито, под видом «плотника Петра Михайлова», побывал в Голландии и Англии, чтобы научиться строить корабли. В 1714 его флот разбил шведов при Гангуте: «окно в Европу» на Балтике было прорублено.

При наследниках Петра флот пришел в запустение, но Екатерина Великая, придя в власти в 1762 году, энергично занялась его возрождением. Для командования новыми кораблями не хватало офицеров, и императрица начала вербовать их за границей - почти с такой же скоростью, как она пополняла свою «коллекцию» любовников. Среди этих иностранцев был и герой Американской революции Джон Пол Джонс (John Paul Jones), не продвинувшийся на американском флоте - несмотря на свою храбрость и афористичное перо - выше капитана. В обмен на адмиральские эполеты Джонс принял командование над российской эскадрой из четырех линкоров, восьми фрегатов и большого количества малых судов; при его участии турецкий флот был изгнан из Черного моря. К сожалению, распущенностью Джонс не уступал императрице, и соперники-адмиралы, воспользовавшись скандальной историей с лишением невинности русской девицы, добились его отъезда из страны.

В 19 веке Россия занимала третье место среди морских держав (после Британии и Франции), однако ее флот не прошел серьезной проверки боем. Час испытания настал во время Русско-японской войны 1904-1905 годов. В Цусимском проливе японский флот встретился с российской эскадрой из 37 кораблей: в бою все они, кроме четырех, были потоплены или захвачены. С тех пор российский ВМФ не участвовал в крупных морских сражениях.

Оставшиеся корабли превратились в очаги антимонархической агитации. В 1917 году орудия крейсера «Аврора» дали холостой залп по Зимнему дворцу в Петрограде, ставший сигналом к началу Октябрьской революции. Первое время матросы были самой надежной военной силой нового советского правительства, но Ленин ухитрился с ними рассориться. Он назначил на флот комиссаром женщину (надо было до такого додуматься!) - Ларису Рейснер-Раскольникову - и не разрешил матросам создавать собственные органы самоуправления. В результате в 1921 году на Балтийском флоте произошло восстание. Ленин подавил мятеж, но так и не простил флоту неповиновения. Глава большевиков понизил его статус до унизительных «Морских сил РККА» и одобрил новую стратегию, в которой флоту отводились чисто оборонительные задачи, а состоять он должен был в основном из подводных лодок.

К 1932 году СССР имел порядка 25 субмарин, но ленинского преемника Сталина этот «невидимый флот» не устраивал. В середине тридцатых он создал самостоятельный Наркомат ВМФ и санкционировал масштабную программу строительства надводных кораблей. Осуществить ее до нападения Германии на СССР не успели: незаконченные корпуса новых линкоров немцы захватили прямо на стапелях. В результате задача прикрытия флангов Красной Армии с моря легла на плечи слабого довоенного флота. Большинство «морских волков» возмутилось бы столь скромной ролью, но молодой капитан по имени Сергей Горшков усмотрел в ней благоприятный шанс.

Самый молодой адмирал

Горшков родился на Украине, пришел на флот в 17 лет и четыре года спустя закончил Ленинградскую военно-морскую академию имени Фрунзе - российский аналог Аннаполиса. К началу войны он командовал бригадой крейсеров Черноморского флота, имея в подчинении всего несколько стареньких кораблей да горстку эсминцев. Отбиваясь от наступающих немцев, рвавшихся к кавказской нефти, Горшков стал настоящим экспертом по десантным операциям: он эвакуировал окруженные в Крыму советские войска и высаживал их на Черноморском побережье Кавказа, где эти части снова вступали в бой.

В эти годы у Горшкова также выработалось пристрастие к хорошо вооруженным малым судам: сегодня оно проявляется в крупносерийном строительстве ракетных катеров. Он поставил на катера башни от танков Т-34 и создал из них речную флотилию, доставившую немцам массу неприятностей на всем пути от Ростова-на-Дону до Вены. Молодой адмирал приглянулся многим высшим офицерам, командовавшим войсками на том же театре. Среди них были генерал-майор Леонид Брежнев и генерал-лейтенант Никита Хрущев.

«Легкая мишень»

После войны Сталин возобновил строительство «большого флота», но к моменту его смерти в 1953 году закончить удалось лишь 15 крейсеров. У нового хозяина Кремля были другие планы. Он отправил в отставку сталинского главкома ВМФ адмирала Кузнецова и назначил на его место Горшкова, занимавшего в тот момент пост начальника штаба флота.

Это повышение оказалось нерадостным. Хрущев считал, что с появлением ракет надводные корабли превратились в «легкие мишени». О крейсерах он презрительно говорил, что «они годятся только для государственных визитов» и распорядился отправить на слом четыре недостроенных корабля этого класса. В 1956 году он даже потребовал от адмиралов, чтобы они не участвовали в официальных приемах и банкетах по случаю Дня ВВС. Как-то, заметив четырех солдат на гребной лодке в одном из московских прудов, Хрущев шутливо показал на них гостям-американцам: «Вот наш флот!» Первый секретарь ЦК дошел даже до того, что подумывал о расформировании ВМФ и включении ракетных подлодок в состав нового объединенного командования ракетных войск.

Горшков, вступивший в партию еще в 1942 году, отлично понимал, что открытое противостояние Хрущеву исключено. Но, будучи и сам искусным политиком, он отлично освоил тактику «тихого саботажа». Не афишируя этого, адмирал сопротивлялся «ракетным энтузиастам» из Кремля, не позволяя полностью погубить надводный флот. Потом Хрущев решил разместить советские ракеты на Кубе - и ситуация в корне изменилась. Пережитое советскими лидерами унижение - вывоз ракет обратно под дулами американских корабельных орудий - заставило их осознать значение морской мощи. Вскоре после Карибского кризиса Хрущев приказал адмиралу возобновить развитие надводного флота.

Рост значения флота отразился и в возвышении самого Горшкова. Сегодня его ВМФ входит в элитную «тираду» советских вооруженных сил - наряду с ракетными войсками стратегического назначения (в СССР это отдельный род войск) и стратегическими бомбардировщиками ВВС. Горшков же занимает должность заместителя министра обороны. В 1961 году он был избран в состав ЦК КПСС, в 1965 году - награжден звездой Героя Советского Союза, а в прошлом году ему (в третий раз в истории советского ВМФ) присвоено высшее в военно-морской иерархии звание Адмирала флота Советского Союза.

Как и положено столь высокопоставленному военачальнику, у адмирала есть личный автомобиль с шофером, который каждое утро доставляет его из просторной московской квартиры в здание Министерства обороны на Арбатской площади. Горшков редко устраивает банкеты и бывает на дипломатических приемах. Выходные он часто проводит вместе с женой на подмосковной госдаче. Подобно большинству советских высших офицеров, адмирал держится на расстоянии даже от ближайшего окружения: в Индии большую часть времени между официальными встречами он провел в одиночестве в отведенных ему апартаментах.

Царские традиции

На сегодняшнем советском флоте Петр Великий наверняка чувствовал бы себя как дома в куда большей степени, чем Ленин или Троцкий. Если оставить за скобками тот факт, что почти все офицеры - члены партии и на каждом корабле имеется замполит, ежедневно проводящий с командой пропагандистские «занятия», во флотской жизни обнаруживается куда больше «царских», чем «комиссарских» традиций. Дисциплина отличается крайней жесткостью, а дистанция между офицерами и матросами гораздо больше, чем в американских или британских ВМС. Офицерские каюты намного просторнее, их еда вкуснее, кают-компании комфортабельнее, мундиры элегантнее. Разница в денежном довольствии офицеров и нижних чинов напоминает о тех временах, когда Маркс писал свой «Капитал»: матрос первого года службы получает 5 долларов в месяц, лейтенант - в 100, а контр-адмирал - в 400 раз больше. Есть и еще одна дискриминационная норма, возможно, связанная с распространенным в СССР алкоголизмом. Если офицерам разрешено умеренно выпивать на берегу, - а на Черноморском флоте белое вино даже входит в их рацион - то советским матросам употреблять алкоголь категорически запрещается, что на суше, что на море. По всем имеющимся данным, это правило - на удивление - неукоснительно соблюдается.

Тем не менее русские матросы - в подавляющем большинстве это призывники, служащие по три года - живут лучше, чем многие рабочие. Их кормят до отвала, а кубрики отличаются чистотой и относительным комфортом. Корабли оборудованы кондиционерами, имеют хорошие библиотеки, телевизоры, принимающие программы в порту или прибрежных водах; дважды в неделю команде показывают кино. Матросы организуют ансамбли песни и пляски, играют в домино или шахматы и при первой возможности устраиваются загорать на палубе в «советской униформе», как говорят американские моряки - белых плавках.

В отличие от западных коллег, советским морякам не разрешают «выпускать пар» в иностранных портах. Они сходят на берег только группами, в сопровождении старшины, посещают музеи, исторические памятники, глазеют на витрины магазинов. Русские матросы покупают недорогие сувениры, держатся подальше от баров и борделей и никогда не оставляют чаевых. Как правило, к вечеру они возвращаются на корабль. В средиземноморских портах, откуда советский флот «вытеснил» западные ВМС, спартанские привычки и серьезность советских моряков приводят в глубокое уныние местных торговцев и проституток.

Беспрецедентная напористость

Столь же серьезно 465000 моряков советского ВМФ относятся и к свой главной задаче: разведке и смертельно опасной игре в «кошки-мышки» в океане. За последние десять лет активность подчиненных Горшкова на море возросла раз в триста, и во многом эти усилия представляют собой намеренную тактику преследования, «прощупывания» и провокаций. По всему мировому океану светло-серые советские военные корабли наблюдают и следуют по пятам за кораблями западных флотов, и прежде всего американского, порой даже прибегая к опасному маневрированию.

Боевые корабли советского ВМФ и суда радиотехнической разведки, замаскированные под рыбацкие траулеры, неусыпно следят за британским, американским и другими западными флотами за тысячи миль от берегов СССР. В Средиземном море советские субмарины и эсминцы сопровождают американские авианосцы, держась вблизи от берега, когда те заходят в порты, и возобновляя преследование после их выхода. Целый флот шпионских судов ведет наблюдение у баз американских атомных ракетных субмарин в шотландской бухте Холи-Лох, испанской Роте и Чарльстоне (Южная Каролина). Другие разведывательные корабли дежурят вблизи Сиэтла, Новой Англии и мыса Кеннеди, где Советы отслеживают запуски американских космических ракет.

Действия Советов на море становятся все более дерзкими. На всем пространстве от Средиземного до Японского моря их эсминцы и траулеры бесцеремонно втискиваются в середину походного ордера американских соединений. Зачастую непрошенные гости внезапно пересекают курс какому-нибудь американскому кораблю, проверяя выучку и навыки его экипажа. Кроме того, русские пытаются сорвать совместные маневры ВМС США и их союзников. В прошлом году в Японском море советские корабли дважды столкнулись с американским эсминцем «Уокер», пытаясь помешать американо-японским учениям по отработки тактики противолодочной обороны. «Испокон века морские державы позволяли всем кораблям беспрепятственно плавать в открытом океане, - отмечает командующий Шестым флотом США вице-адмирал Уильям Мартин (William I. Martin). - Врываться в середину строя - это нечто новое».

Авианосцы против бомбардировщиков

Поскольку русские считают американскую палубную авиацию серьезной угрозой в случае большой войны, один из их излюбленных трюков - преследование наших авианосцев. Советские эсминцы и траулеры стараются прорваться через корабли эскорта, чтобы вынудить авианосец изменить курс при взлете и посадке самолетов; возможно они надеются, что в результате пара истребителей-бомбардировщиков упадет в море. В воздухе бомбардировщики советской морской авиации - она насчитывает 750 самолетов, базирующихся на береговых аэродромах - постоянно опробуют различные способы сблизиться с авианосцами, избежав при этом обнаружения радарами и перехвата палубными авиагруппами. Их цель - незамеченными подлететь к авианосцу на расстояние в 100 миль: с этой дистанции они получают хороший шанс поразить его противокорабельными ракетами прежде, чем американцы смогут поднять истребители и сбить бомбардировщики.

ВМС США все внимательнее и настороженнее относятся к усилению советского флота. Американские разведывательные самолеты не реже раза в сутки пролетают над советскими военными кораблями в открытом море; возле побережья Соединенных Штатов и Вьетнама такие «встречи» происходят еще чаще. В оперативном командном пункте Тихоокеанского флота США на Гавайях штабные офицеры отмечают курс каждого советского боевого корабля на огромной карте; такое же слежение ведут американские флоты в Атлантике и на Средиземном море. В качестве меры предосторожности наши авианосцы, оказавшись в пределах радиуса действия советских морских бомбардировщиков, постоянно держат в воздухе патрульную группу из трех-четырех истребителей. Их задача - перехватить русские самолеты на расстоянии не менее 200 миль и сопровождать их в полете над авианосной ударной группой.

По следу

Самая опасная игра, однако, происходит в океанских глубинах. Для американцев речь идет в первую очередь об обнаружении советских подлодок и слежении за ними. Русские же, в свою очередь, пытаются ускользнуть от «охотников».

Двигаясь под водой, подлодка неизменно оставляет за собой тепловой и турбулентный «след». Сверхчувствительные инфракрасные приборы, установленные на американских спутниках и самолетах, «обшаривают» морские глубины в поисках таких следов. Кроме того, у каждой субмарины есть «радиоэлектронная сигнатура» - уникальная как отпечаток человеческого пальца. Сигнатура представляет собой совокупность звуков, которые издает субмарина - ритм работы винта, шум двигателя, поскрипывание корпуса. Для выявления этих сигнатур американцы используют целый набор разнообразной гидроакустической аппаратуры, в том числе две системы сонаров, соединенных кабелями с берегом, под названием Caesar и SOSUS, развернутые на морском дне в районах, где часто появляются советские подлодки. С их помощью ВМС США могут с невероятной точностью определять местонахождение русских субмарин в большинстве районов мирового океана.

Охота за подлодками

Гидроакустик должен иметь натренированный слух, чтобы безошибочно различать звуки моря. Помимо шума подлодок, в наушниках он слышит целую синкопированную симфонию: потрескиванье креветок, фырканье жабы-рыбы, вздохи китов и даже напоминающие стук мотора звуки, издаваемые неизвестным морским обитателем, которого моряки называют «рыба со 130 оборотами». Выделив среди всего этого шумы подлодки, «охотники» передают ее на базу на территории США, где в памяти компьютера хранятся сигнатуры подавляющего большинства советских субмарин. Через несколько секунд компьютер выдает ее название и основные параметры.

Порой американские «охотники» устраивают с советской субмариной «неофициальные учения», как это туманно называется в НАТО. Цель погони - внушить советским подводникам здоровое уважение к возможностям противолодочных сил американского флота. Начинается дуэль, напоминающая ту, выдуманную, с трагическим концом, что показана в фильме «Инцидент с «Бедфордом»» (The Bedford Incident): американский эсминец «нацеливается» на лодку и преследует ее по пятам. Иногда, словно внушая русским «ребята, вам не уйти», американский капитан приказывает бомбардировать субмарину звуками «Эй, ухнем» до тех пор, пока советские акустики не глохнут от этого шума и лодке не приходится всплыть.

В подводной войне русские пока что сильно отстают от США. Одна из причин заключается в том, что у их лодок меньше скорость (до 25 узлов под водой), они превосходят американские субмарины по шумности и уступают им в глубине погружения, а потому их легче «засечь». Но Советы неустанно стараются поправить дело. С помощью своих многочисленных гидрографических судов они изучают морское дно, ища в океанских каньонах укрытия для глубоководных субмарин нового поколения. Американский флот старается быть в курсе любых изменений в количестве и дислокации советских подлодок. Одной из причин, по которым «Пуэбло» крейсировал возле Вонсана, стало полученное им задание проверить информацию о том, что русские временно перевели из замерзающего владивостокского порта в этот корейский город и на прилегающий остров Майян-До базу подводных сил Тихоокеанского флота. Американцы также оснащают свои атомные подлодки бесшумными турбинами и теплорассеивающими системами, чтобы Советы не могли выявить их «след» с помощью инфракрасных приборов.

Советский Шестой флот

Одна из причин столь пристальной слежки советских моряков за американским флотом заключается в том, что они многому у нас учатся. На Горшкова и его адмиралов, тщательно изучивших военно-морскую историю, действия ВМС США в годы Второй мировой войны произвели большое впечатление. Поэтому, приступая к созданию собственного океанского флота, они сознательно позаимствовали многое у хорошо зарекомендовавшей себя «американской модели». Советские адмиралы даже называют недавно сформированную Средиземноморскую эскадру «нашим Шестым флотом».

Однако, чтобы догнать своих американских учителей, Советам еще предстоит пройти долгий путь. Они сильно уступают нам в самом, пожалуй, важном аспекте: боевом опыте. Многие западные эксперты отказываются признавать советский флот по-настоящему эффективным инструментом до тех пор, пока его офицеры не докажут свое умение пользоваться современным вооружением в боевой обстановке. Кроме того, русские пока не овладели сложной техникой заправки и пополнения запасов кораблей в открытом море. Поэтому им приходится много времени проводить на якоре, где в случае войны они станут легкой мишенью. Наконец, вдали от родных берегов советские эскадры лишены поддержки с воздуха - хотя сам Горшков признает, что флот не может успешно действовать в открытом океане без защиты авиации.

Американский ответ

Эти недостатки, однако, вряд ли заставят советское руководство отказаться от дальнейшего усиления акцента на морскую мощь. Москва не только в восторге от того, что созданный Горшковым флот наконец придал ее политике по-настоящему глобальный охват, но и считает, что война во Вьетнаме, привлекающая все внимание США, и торопливый уход британцев из района восточнее Суэца дают ей идеальную возможность «заполнить вакуум» там, где влияние Запада ослабло.

У Запада, и прежде всего у США, нет иного выбора, кроме как принять вызов Москвы на морях, поскольку благосостояние Америки - да и всего свободного мира - тесно связано с мировым океаном и бесперебойностью торгового судоходства. Если такая могущественная страна, как США, позволит кризису, пусть и неприятному, отвлечь ее внимание от задачи сохранить свое господство на море, которое жаждет поколебать адмирал Горшков, это будет ошибкой исторического масштаба. // Перевод: Максим Коробочкин ©

«Time», США, 23 февраля, 1968года