Еще о суевериях

Бросить пылью кому-либо вслед считалось в Юрьевке демоническим актом, призывающим на уходящего Укрутка! Так, человек, «у кого взяли след и бросили У крутку», считался человеком, которому пожелали несчастья. И не раз приходилось слышать во время «вывожения», то есть объяснения между оскорблёнными сплетней и бабой, которая сплетню сделала: «Ты меня уразила (с ударением на «а», оскорбила), Укрутку след бросила!» Укрут, как мы уже указывали, был демоном Скрутком, «Шро» по-люксембуржски, что доказывает, во-первых, пребывание славян и в Люксембурге, а во-вторых, единую идею от Днепра до Люксембурга, ибо «Црнобок», а мы находим даже дальше, нежели Люксембург, а именно в Ирландии (Вальтер Скотт упоминает о «Црнобоке»), а «Шро» лишь в Люксембурге и Германии, где его зовут «Шкраут».

Таким образом, за этим суеверием находится большое географическое пространство и, вероятно, большое прошлое. Поговорка «пускай с ним Марко борется» долго занимала нас, пока мы не нашли, что у вендов (Мармье. «Леттр лю Нор». Париж, 1840?) была «легенда о Марко, имевшем силу пятидесяти человек», подвиги которого были записаны в книге на пергаменте. Следовательно, как-то наше русское население общалось и с вендами!

Как и когда? Вероятнее всего, легенда о Марко передалась от одного славянского племени к другому без того, чтобы было нужно ещё какое-либо особое общение. Однако венды, имевшие легенду о Марко, знали «Скрутека» и, конечно, Чернобога. Вероятно, венды и вильцы были этнически близки к полякам, кашубам, борусам, мазурам, мазовцам.

Большего сказать об этом не можем, так как не обладаем источниками на эту тему. Однако можно также предположить, что венды, вильцы и борусы могли знать друг друга ещё в Арии, что вполне вероятно. Каким путём прибыли они в Европу, не играет роли. Могли они прийти с германцами, как и вместе со славянами восточной ветви.

Известно ещё было поверье, что Зимой «нельзя на Крещенье старого Огня взжигать». Оно произошло из обычая на Ладин-День (Крещенье) возжигать новый Огонь, ибо таким образом порывалась связь с Зимой. Об этом обычае мы тоже уже рассказывали. Рассыпать соль считалось «к ссоре».

Если кто входил, а ему навстречу мели сор из хаты, считалось, что «гостя выметали», что тоже было предосудительным. Если кого не хотели видеть больше, заметали за ним! Положить тыкву кому-либо в телегу считалось за отказ выдать девушку за его сына.

Плохим знаком считалось сломать венчальные свечи, уронить кольца, потерять фату. Если при отъезде после венчания кони понесли и стали беситься - плохой признак для будущего супружества.

Юрий Петрович Миролюбов, «Русь Заповедная»