На тяжелом бомбардировщике

Комиссар сказал:

- Наши ночники летают в любую погоду. По существу нелетной погоды для нас нет. Вот сейчас луна. Штурманы ее любят. А летчики ненавидят больше, чем прожектора неприятеля. Так что судите сами: хорошее ли время вы выбрали для полета. Но если вы настаиваете - не возражаю, потому что хотя мы и летаем вслепую, писать о нас вслепую нельзя.

Итак, мы получили разрешение на полет.

Гигантская машина с чудесной и непонятной легкостью оторвалась от земли.

Внизу земля. Она ни на что не похожа. Не то это озеро, покрытое рябью, не то сплошное поле, изборожденное колеями. И все это дымится облаками и туманами, измазано тенями. И самое удивительное то, что все это для штурмана считается «хорошей видимостью». Он работает у себя в кабине с таким спокойствием, словно он в исследовательском кабинете.

Внезапно ослепительный свет прожектора ударил в кабину. Прожектор - глаз зенитки. Но штурман посылает ракету, и прожектор гаснет. Мы - свои, над своим городом.

Наш корабль продолжает путь. Он должен, достигнув линии фронта, бомбить скопления войск противника в районе Западной Двины. Но как распознать реку, когда мы минуем их одну за другой, покрытые туманом, смешанным с облаками.

Штурман дотрагивается до плеча и показывает на карту, а потом вниз. И мы начинаем различать там, на земле, белую узкую тропинку, которая называется Днепром. Самолет идет точно по курсу.

Мы в облаках. Леденящая сырость покрывает окна, одежду. Вот так и начинается обледенение. Летчик сбрасывает высоту и выныривает из облаков.

Впереди внизу мерцают условленные сигналы. Это три костра, выложенные на нашем берегу реки. А на том берегу реки, где враг, пылают четыре других костра, четыре очага пожара, это фашистская сволочь зажгла наши деревни.

Внизу расстилается зрелище ночного боя. Земля выстлана огненными тропами летящих снарядов, вспыхивают разрывы, мигают и гаснут пулеметные очереди.

Разворот на цель. Мы у бомбовых люков. Самолет медленно парит в воздухе над целью. Тяжелые бомбы летят вниз. И там вздымаются груды дыма. Видно, как огромные лужи огня, ширясь, растекаются по темной земле.

Внезапно красные огоньки стали карабкаться нам навстречу. Это бьет зенитная пушка. Корабль наплывает на нее все ближе. Две бомбы, и пушечные огни погасли.

Задание выполнено. Все бомбы сброшены. Даже тара из–под мелких авиабомб - пустые ящики сброшены вниз. Авось кого–нибудь еще пристукнет!

Мы возвращаемся домой, на свой аэродром, Летчики сказали бы кратко, как они обычно говорят:

- Вылетели, отбомбились, вернулись.

Три слова. Но за этими тремя словами подлинный героизм, совершенное искусство пилотов, непоколебимая прямая штурманской выкладки, безупречное мастерство борттехников, зоркость стрелков и необыкновенная слаженность всего экипажа. Мы видели в этом полете работу командиров кораблей - капитана Филина, старшего лейтенанта Степанова, штурманов - капитанов Климова и Чистякова и их славных экипажей. Вчера их наградили орденами Боевого Красного Знамени, сегодня они в воздухе. Они живут в воздухе, они любят его.

На земле они только отдыхают и готовятся к следующему полету. В любую ночь. В любую погоду. По любому заданию.

1944 г.

«Годы огневые», Вадим Михайлович Кожевников, 1972г.