В Юрьевке, на вечерних посиделках, иной раз и до утра, и тогда они назывались по-южнорусски досветками, т. е. сидением до света, до утра, бывало, старики и старухи, кому охота была, про старовину рассказывали. Однажды старуха Марья Гулиха рассказывала: «А мы тех братьев помянем, с кем росли сами, по траве бегали зеленой, снежками кидалися, с кем в поле трудились, жита венили, а с кем прощалися до Яра Красного. А мы тех сестер помянем, с кем росли вместе, кукол нянчили, вместе играли, карагоды водили, а с кем старились, распрощались до Яра Ясного. А мы отцов, братьев помянем, кого слушались, с кем в поле работали, овнов стерегли, жита венили, а с кем прощались до Яра Цветущего.
А мы Дедов помянем, что нам жизнь дали, а на нас радуются в Ирию Красном. А мы Чуров, Пращуров помянемо, что родителями Прадам были, а их обрадуемо песнью веселой, а к нашему Колу призовем. Идите, Чуры, Пращуры, идите, Прады, Прабы наши, идите до Кола садитесь, а с нами брашна отведайте. А первый рог наш бражки пьяной Земле-Бабе, чтоб лучше родила, чтоб жита плодила, ячменя, пшеницы, всякой пашницы. А тый рог лиймо до Земь, да пье она до пьяна, а и нам-бо урожай несе. А другой рог Праду нашему, Снопу, Дубу Христу-Богу…»
Здесь, как и во многих других случаях, образ Снопа-Дуба-Прада тот же, что и у ведийцев: «стрела, летящая ввысь, а за ней кони, запряженные в телегу». Стрела - молитва, а кони - слова и телега - обряд. Если старуха и говорит: «Сноп-Дуб-Христос-Бог», так только для лучшего понимания выражения: «Сноп-Дуб», ибо эти слова значили образ Бога-Отца, идущий еще из времен языческих. Последнее значение - древнейшее, и чтоб таковое не забылось, старуха прибавила: «Христос-Бог».
Все же содержание ее сказа - Тот Свет, воспоминание о родичах, давно ушедших и слившихся с Богом. Связь живых, однако, с мертвыми не прерывается, хотя они и ушли в Ирий Красный. Они оттуда могут приходить, чтоб сесть за стол с живыми и выпить чару бражки. Но так как славяне считались Дажьбовыми Внуками, в этих словах старухи есть попытка сделать Христа Прадом русских, Отцом христиан, что явно противоречит христианскому воззрению на Христа, являющегося Сыном Божьим. Бог-Отец, Бог Саваоф - Первое Лицо Троицы, и просьбы такого рода должны идти к Нему, как следует из молитвы Господней. Сын Божий тоже внимает молитве, но Он не Отец, а Бог-Отец, является и Его Отцом. Из этого видно, что Марья Гулиха прикрывала языческое содержание своего сказа христианским для лучшего понимания. Из ее же слов видно, что мертвые приходят к живым из Ирия по их зову, садятся за брашна и пьют с ними бражку. Таким образом, Тот Свет является продолжением Этого Света и между нами нет непреодолимой грани.
Сказ Марьи Гулихи был пересказом Овсеннего празднества, Зворожин, праздновавшегося стариками в Юрьевке.
Характерно, что все слушали в этот вечер внимательно и как бы религиозно. Однако попытка Гулихи сделать Христа-Бога Прадедом Вселенной не удавалась, ибо Христос, в понимании крестьян, был Богочеловеком и в Человеческом естестве был младшим, а не старшим. Таким образом, русских нельзя было назвать Христовыми Внуками. Здесь мы говорим не о догматах христианской религии, а лишь о зрительных образах.
С другой стороны, христианское представление Того Света не совпадает с пересказанным ею языческим Тем Светом.
Видно, что поскольку православная церковь заменяла языческое содержание обрядов славянских, постольку и снизу, из народа, шла та же тенденция, только в обратном направлении. Ко времени Первой мировой войны эта тенденция уже была столь слабой, что не могла больше переменить значения основных христианских понятий.
Юрий Петрович Миролюбов, «Русские сказания», 2014г.
Оценили 7 человек
9 кармы