Старший лейтенант Кравцов пришпорил низкорослую трофейную лошаденку. Скользя в густой черноземной грязи, судорожно вздрагивая и шумно отфыркиваясь, она с трудом взобралась на гребень высоты и, остановленная за высокими, почти безлистыми зарослями осинника, понуро опустила голову. От ее высоко вздымавшихся серых боков густо валил пар.
- Старая кляча! - недовольно проронил Кравцов, спешился и, бросив поводья командиру отделения разведки сержанту Волкову, не в пример быстрее всадника одолевшему подъем, приказал свести лошадь пониже, в укрытие, где расположились остальные разведчики. Затем, окинув взглядом горизонт, стал внимательно изучать местность, скаты высоты, сверяясь с картой.
Низко, казалось, над самой головой, нависло осеннее мокрое небо, все в серых клочковатых тучах, беспрестанно сеющих мелкий, надоедливый дождь. Вниз, метров на четыреста от гребня высоты, уходил ровный, пологий скат, кое-где покрытый мелким кустарником. И там, где скат кончался, сразу же начинался крутой подъем на соседнюю высоту, ощетинившуюся ярко зеленым молодым ельником. В седловине между высотами пролегала грунтовая дорога. Направо она уходила к лесу, синевшему километрах в полутора восточнее высоты, слева - почти под прямым углом- поворачивала к северу и терялась вдали, среди холмов.
Кравцов тряхнул головой, чтобы сбить нависшие на козырьке фуражки дождевые капли.
- Проклятый дождь! - снова разжал он рот и покосился на мокрый рукав шинели, на ворсинках которого застыли бесчисленные бисеринки влаги. Сунув карту за борт шинели, Кравцов задумался. Выражение его открытого, осунувшегося лица было сосредоточенным.
Стояла осень 1944 года. Наши части, прорвав оборону противника на широком фронте и стремясь преградить пути отхода поспешно отступавшим гитлеровцам, создавали небольшие подвижные группы. Одну из таких групп возглавлял Кравцов. Всю ночь двигались его орудия по раскисшей от дождей дороге и к утру, упредив противника, вышли к намеченному пункту.
«Что ж, позиция хорошая, - пришел, наконец, к выводу Кравцов. - Стоит только ударить по голове колонны, как движение будет приостановлено, в узком проходе образуется пробка. А там подойдут и в свою очередь нанесут удар по хвосту и во фланг главные силы дивизии, и… дело будет сделано».
Снизу поднялся сержант Волков и, переводя дух, стал сбоку, чуть поодаль. Покосившись на него, Кравцов спросил:
- Ну как, разведчик, удобная позиция?
Сержант нахохлился, для солидности помедлил с ответом.
- Ежели пониже метров на сто, во-он туда, - он протянул руку, указывая направление, - то в самый раз выйдет. Всю дорогу в лощине под огнем держать будем. Закупорим фашистов, как в бутылке!
- Так, так… спуститься пониже? - Кравцов молча пошевелил губами, что-то соображая. - А если огневые позиции поставить здесь? - почти торжественно, но не без тени сомнения произнес он. - Что на это скажете?
- На самом гребне? - сержант удивленно приподнял брови, замялся. - Так сшибут же, товарищ старший лейтенант, ей-ей, сшибут! Да и дальность увеличивается…
- А может быть, и не сшибут?! - коротко бросил Кравцов, не то утверждая, не то спрашивая, молча расстегнул полевую сумку, достал карту.
«Сам же учил, ставить батарею нужно на скатах высоты, обращенных к противнику! - между тем обидчиво думал Волков. - А тут на тебе, на гребне».
Он с недоумением наблюдал за тем, что делал старший лейтенант.
«И зачем ему мерить крутизну ската?» - подумал Волков.
Это казалось ему тем более ненужным, что командир мог и без карты, на глаз, определить: танки без труда преодолеют подъем. Но когда Кравцов стал внимательно рассматривать в бинокль что-то внизу, Волков заинтересовался и в свою очередь достал бинокль. Хорошо видимая на всем протяжении дорога у подножия высоты не просматривалась.
«Ага, значит, там крутой обрыв?» Сержанту показалось, что он понял замысел командира. Но тотчас же снова возникло сомнение: а настолько ли высок обрыв, чтобы вражеские танки не смогли преодолеть его?
Долгая совместная служба приучила Волкова относиться к поступкам командира с глубокой верой. Он знал, что даже и тогда, когда они казались на первый взгляд непонятными и даже ошибочными, командир в конце концов оказывался прав. Сержант уже хотел спросить старшего лейтенанта о его замысле, зная, что тот никогда не откажется все объяснить, но в это время сзади, из туманной сетки моросящего дождя, донеслось приглушенное расстоянием прерывистое, натужное гудение автомобильных моторов, и Кравцов послал его навстречу подходившей батарее.
* * *
Проводив взглядом удаляющегося сержанта, старший лейтенант снял фуражку и взмахнул ею над головой, вызывая к себе расположившихся внизу солдат.
- В первую очередь маскировку! - приказал он. - Чтобы до первого выстрела нас никакой оптикой не обнаружили!
Работа закипела. Солдаты ловко поддевали лопатами размягченную дождем, податливую землю и жирными ровными пластами укладывали ее на бруствер, маскировали дерном. Они орудовали лопатами, не давая себе передышки, но Кравцов все-таки поторапливал их, часто посматривая то направо - в сторону леса, откуда должна была появиться гитлеровская колонна, то назад, где у подножия высоты уже дружно возились расчеты, на руках втаскивая длинноствольные приземистые противотанковые пушки. Лейтенант Савченко- пожилой приписник, командир огневого взвода, - взобрался на высоту и, тяжело отдуваясь, неуклюже взял под козырек.
- Устанавливайте быстрей орудия! - приказал ему Кравцов.
- Здесь устанавливать? - с оттенком удивления спросил Савченко.
Получив подтверждение, он снова приложил растопыренные пальцы к козырьку, повернулся кругом и направился к орудиям.
Несколько минут Кравцов слушал его пространные распоряжения, следил, как быстро и сноровисто работают расчеты у орудий. Вот высокий, плечистый, но немного сутуловатый командир первого орудия старший сержант Новиков деловито и спокойно объясняет что-то наводчику. Остальные номера расчета подносят снаряды, протирают их ветошью и аккуратно укладывают на разостланный брезент.
Командир второго орудия сержант Филиппов суетится у панорамы. Он недавно пришел в батарею из резервной части, но уже с первых дней стал выделяться своей понятливостью, трудолюбием и молчаливо вступил в соревнование с другими командирами орудий. Вот и сейчас, сделав все, что полагалось для приведения орудия к бою, Филиппов задорно крикнул:
- Второе готово!
Вскоре доложил о готовности и Новиков.
- Сержант Волков! Передайте отделение ефрейтору Сизову, - приказал Кравцов и, заметив вопросительный взгляд Волкова, добавил - Вы останетесь здесь.
Лейтенанту Савченко Кравцов приказал взять отделение разведчиков, ручные пулеметы, гранаты и расположиться на склонах высоты, метрах в двухстах ниже огневых позиций и примерно на таком же удалении вправо, в сторону леса. Эта группа должна была прикрыть артиллеристов от возможных атак гитлеровской пехоты.
- Помните, ваша сила - внезапность, - крепко пожимая руку Савченко, сказал Кравцов. - Постарайтесь расположить людей так, чтобы в случае чего можно было открыть огонь из пулеметов и автоматов во фланг наступающим.
Разведчики один за другим двинулись вниз по склону и исчезли в кустарнике.
И как раз в этот момент сержант Волков, стоявший на бруствере, звонким тенорком крикнул: - Идут! - и поспешно спрыгнул в окоп. Все насторожились. В наступившей тишине было слышно, как с бруствера с шуршанием осыпается земля.
Дождь перестал. Посветлело. Голубоватые от испарений, расплывчатые очертания леса словно придвинулись, стали четче проступать на фоне узкой полосы поголубевшего на горизонте неба. Кравцов увидел, как от опушки леса отделились четыре небольших черных комочка. Расстояние между ними и лесом быстро увеличивалось. «Мотоциклисты», - догадался Кравцов и почувствовал, как сильнее забилось сердце.
Достав бинокль, он плотно, стараясь унять невольную дрожь рук, приложил окуляры к глазам. За разведчиками-мотоциклистами один за другим выползло пять пестрых от камуфляжа танков, густо облепленных солдатами, потом показалось около роты пехоты, за нею пошли крытые автомашины. «Наверное, штабные», - подумал Кравцов и стал считать их вслух, чтобы окончательно успокоиться.
Между тем за дюжиной штабных машин из лесу узкой змейкой снова выползла пехота.
Колонна была больше, чем это предполагали в штабе, когда Кравцов получал задание. Речь тогда шла о разрозненных группах разбитой гитлеровской дивизии, объединившихся в небольшую колонну, чтобы прорваться на запад. Но разве это меняет дело?
Старший лейтенант оглянулся. Все, не ожидая команды, уже заняли свои места.
Кравцов спокойно, не спеша окинул взглядом приближающуюся колонну. Через несколько минут мотоциклисты втянутся в узкий проход между двумя высотами, за ними последуют танки. И тогда… В голове старшего лейтенанта уже созрело решение. Надо было действовать.
- Внимание! - ровно и отчетливо выкрикнул Кравцов, и все насторожились. - Слушать мою команду!
Кравцов пристально, не отрываясь следил за движением колонны. Все громче становился стрекот мотоциклов, грозный гул танков и железный скрежет гусениц, высокое, на одной ноте жужжание автомобилей, преодолевающих подъем. Вот быстро проскочили вперед мотоциклы, и головной танк в синеватом облачке отработанного газа уже втягивался в узкий проход между высотами. Пора!
- К орудиям! - крикнул Кравцов и поднял руку. - По головному танку…
Послышалось лязганье затворов, металлический стук досылаемых снарядов, снова лязганье. Наводчики прильнули к окулярам панорам, затаив дыхание.
Танки шли по лощине на небольших интервалах, сверху были видны только их башни да вытянутые вперед покачивающиеся стволы пушек.
- Наводить под башню! - уточнил Кравцов и, когда головной танк почти достиг выхода из ловушки, резко опустил руку: - Огонь!
Двумя короткими молниями вырвалось из стволов пламя. Т-тах-тах! - дуплетом рявкнули пушки, и снаряды, неся за собой огненные дуги трасс, устремились к цели. Мгновение - и один из них разорвался чуть впереди фашистского «тигра», взметнув высокий фонтан грязи и земли, перемешанных с бурым дымом. Другой, чиркнув по башенной броне, высек сноп бледного пламени и с пронзительным фырчанием унесся куда-то вправо.
- Огонь!
Головной «тигр» окутался густым черным дымом, неуклюже развернулся в сторону выстрелов и, ткнувшись тупым, широким носом в откос, вздрогнул и замер. Второй «тигр» резко затормозил и остановился, едва не столкнувшись с первым.
- Перенести огонь по второму! - скомандовал Кравцов и жадно впился глазами в разворачивающееся, кажется, прямо на него орудие. Однако танк не успел сделать выстрела. От прямого попадания он загорелся, окончательно закупоривая узкий проход.
Временное замешательство гитлеровцев сменилось бурной деятельностью. Остальные танки развернули башни в сторону артиллеристов. Волков увидел, как блеснули вспышки выстрелов и близко, сотрясая воздух, громыхнули разрывы. Дым грязновато-желтого цвета рассеивался и оседал на землю метрах в ста впереди.
- Недолет! - Волков покосился на стоявшего рядом командира. - Ну, сейчас будет в самый раз!
Оглянувшись, он поискал глазами укрытие.
Кравцов стоял как ни в чем не бывало, и только в фигуре его, будто приготовившейся к прыжку, угадывалось внутреннее напряжение. Заметив, что последний, пятый, танк пытается развернуться назад, он приказал перенести огонь по нему. Выстрелы грянули с обеих сторон почти одновременно. В какую-то долю секунды Волков отметил попадание. А в следующее мгновение он уже бросился к Кравцову, чтобы увлечь его в укрытие, спасти от разящих осколков, но от резкого движения поскользнулся и, потеряв равновесие, упал. «Эх, не успел!» - тревожно подумал он, проворно вскочил и, услышав оглушительный треск, с опаской огляделся, ничего не понимая. Снаряды гитлеровцев снова разорвались с большим недолетом, почти в том самом месте, где и первый раз, а командир спокойно оставался на месте. Он только чуть скосил глаза в сторону Волкова и, показалось сержанту, насмешливо прищурился. Смущенно улыбаясь, делая вид, будто ничего не произошло, Волков вытер руки о полу шинели.
«Не достают! - вдруг осенило сержанта. - Не могут до нас достать! - радостно подумал он и с восхищением посмотрел на Кравцова. - Так вот оно в чем дело!»
Фашистские танкисты тоже поняли, что попали в ловушку и даже предельный угол возвышения башенных орудий не позволяет им достать до гребня высоты, поразить батарею. Поэтому два уцелевших танка, яростно взревев моторами, развернулись прямо на высоту. Но и здесь их постигла неудача. Подъем оказался слишком крутым. Тогда, на ходу стреляя из пулеметов, они поползли назад, чтобы выбраться из узкого прохода и подойти к высоте в том месте, где скат был более отлогим. Пули стали посвистывать над батареей.
Но Кравцова уже не интересовали эти танки: он видел, что им не выбраться назад, так как пятый танк загородил им проход, и, приказав орудиям разделаться с ними, обратил внимание на колонну.
Кравцов приложил к глазам бинокль. В середине колонны к одной из штабных машин собиралась большая группа солдат. Среди них, суетясь и размахивая руками сновали офицеры.
Через минуту гитлеровцы уже развернулись в цепи и бегом устремились к высоте. Кравцов пристально и напряженно следил за их приближением.
«Сейчас попадут под огонь Савченко», - с удовлетворением подумал он.
Гитлеровцы приближались. К их яростному пулеметному огню присоединялся дробный треск автоматов. Пули все чаще щелкали по орудийным щитам, оставляя на них вмятины.
- Почему же молчит Савченко? - встревожился Волков и, поеживаясь от озноба, стал всматриваться в ложбинку, где расположились разведчики.
- Приготовиться к отражению пехоты! - скомандовал Кравцов. И, наблюдая, как артиллеристы с автоматами и карабинами в руках располагаются по брустверам орудийных окопов, предупредил: - Без команды огня не открывать!
Снова наступила напряженная тишина. И вот в тот момент, когда гитлеровцы, казалось, были у цели и им оставался только один, последний рывок, чтобы ворваться на батарею, тишину разорвали залпы.
Кравцов вздрогнул от неожиданности.
- Товарищ старший лейтенант, наши! - радостно крикнул кто-то за его спиной. Это был Филиппов. Сержант стоял, широко расставив ноги, в накинутой на плечи шинели, с протянутой вперед рукой.
Возбужденные, почерневшие от порохового дыма, артиллеристы оживленно переговаривались. Волков, сдвинув набекрень ушанку, придерживая Новикова за борт шинели, объяснял ему:
- Если б танки смогли хоть немного подняться на высоту, они, конечно, нас достали бы! А он и это учел - обрывчик-то оказался им не по зубам… А командира взвода Савченко как расположил, а?
- Что это вы там расписываете? - резко оборвал Кравцов, услышав слова Волкова. - А ну-ка еще по колонне, беглым!
Снова грянули орудия. Один за другим на дороге взлетали столбы разрывов, метались в панике гитлеровцы, расползались в стороны, буксуя в грязи, автомашины.
Вдруг в уши Кравцова ударило громкое «ура». Прекратив стрельбу, подбрасывая вверх шапки, обступив его со всех сторон, солдаты во все горло кричали, показывая руками на дорогу, на сбившиеся в беспорядке вражеские машины. Еще не понимая, в чем дело, но повинуясь общему порыву, Кравцов тоже раскрыл рот и подхватил звенящее на одной ноте радостное «ур-ра-а-а!» Он увидел, как высоко над крытой штабной машиной в центре колонны судорожно заколыхалось большое белое полотнище.
«Так совершается подвиг», Николай Кириллович Личак, 1958г.
Оценил 1 человек
2 кармы