Шестой форт

Форт замкнут каменной стеной. Казармы находятся на дне глубокого котлована, кровли их - на уровне с землей, бетонные, плоские. Впереди - ров с вонючей водой, за рвом проволочные заграждения и кустарник.

Мы ходим по темным, затхлым казематам форта–тюрьмы, преодолевая удушающий запах нечистот и болотную грязь на полу.

В конце коридора, по–видимому, была канцелярия. Кучи бумаг и обугленные, похожие на бухгалтерские книги, папки. Порывшись в этом хламе, я извлек оттуда одну из уцелевших папок и стал рассматривать ее возле зарешеченного окна. На толстой ватманской бумаге готическими буквами аккуратно выведено: «План дополнительного кладбища». Перелистывая дальше, я обнаружил подшивку записей личного состава заключенных. Нс буду приводить их все, вот несколько наиболее типичных:

«29 июня 42 г. больных 1131, здоровых 340, в отлучке 27;

1 января 43 г. больных 1322, здоровых 43, в отлучке 15;

10 января 43 г. больных 1305, здоровых 43, в отлучке 15;

20 января 43 г. больных 1294, здоровых 44, в отлучке 15…» И так далее.

Когда я показал эти записи моим спутникам, оказалось, что они обнаружили в каземате не менее страшные документы. Это были ведомости на выдачу пищи заключенным. Каждые три дня количество выдаваемой пищи прогрессивно уменьшалось. В июне лист перечеркнут, и в углу от руки написано: «желудочные больные в пище не нуждаются».

Здесь немцы убивали голодом заключенных. В 69 могилах форта зарыты тысячи замученных советских людей, а таких фортов–тюрем под Каунасом - девять.

Людас Режнайтпс - литовский крестьянин, сопровождавший нас сюда, - сказал:

- Возле форта раньше было две деревни, теперь их нет. После того как в Краснодаре судили немцев, здешние немцы приказали жителям этих двух деревень вырыть трупы из могил и сжечь. А потом они сожгли обе деревни и жителей. Я остался в живых только потому, что залез в погреб и дышал сквозь тряпку, намоченную капустным рассолом.

Мы ушли из форта, взяв с собой документы, и отвезли их в ту часть, которая штурмовала этот форт и находится сейчас в нескольких километрах от прусской границы. Бойцы узнают содержание этих бумаг и найдут тех, кто их подписал.

1944 г.

«Годы огневые», Вадим Михайлович Кожевников, 1972г