Первые часы

С невиданной быстротой продвигаются вперед победоносные части Красной Армии. Мы вошли в Минск утром, а вечером уже встретили на улицах города колонны пленных немцев, ведомых из населенного пункта, расположенного западнее города.

Сокрушив на широком фронте линию немецкой обороны по реке Березина, наши части глубоким обходным маневром овладели столицей Советской Белоруссии - городом Минск.

Ускорив шаг, не зная усталости, наши пехотинцы проходили с боями по 30–45 километров в сутки. Завтра Минск будет уже в глубоком тылу. Советские воины спешат вперед. Преследуя врага, мы не можем снижать набранных темпов наступления.

Спасенные жители Минска, надев спрятанные в ямах лучшие платья, встречают свонх освободителей цветами. На улицах города - музыка. Работает армейская громкоговорящая радиоустановка, и кажется, что это звучит голос самого города. Город поет, хотя он и изранен, хотя многие его дома объяты пламенем.

Минск при пемцах советские люди называли «городом–могилой». Сюда, где якобы устраивалось всеевропейское гетто, фашистские палачи свозили со всей Европы еврейское население. И беззащитных, ни в чем но повинных людей умерщвляли в «душегубках» в районе Тростенец. В Минске немцы казнили 80 тысяч белорусов. Перед своим уходом убийцы разрыли землю, где были закопаны убитые, облили это место нефтью и подожгли. Они боятся следов совершенных преступлений и пытаются уничтожить их.

Мучая и убивая жителей Минска, гитлеровцы сами жили в постоянном страхе перед возмездием. Каждый дом, который занимал немец в Минске, оплетен проволокой. Проходить мимо такого дома жители должны были только по противоположной стороне улицы.

Окна «немецких» домов были закрыты кирпичными или деревянными щитами, между досками которых насыпался песок.

Жители говорят нам, что они до сих пор помнят и слышат гордый голос 19-летней белорусской девушки Лены, повешенной в прошлом году гитлеровцами на улице Ворошилова.

Когда Лену вели по улице, она кричала жителям:

- Товарищи, не падайте духом! Родина все узнает. Она пм этого не простит! И за меня не простит!

Когда палач наклонился к ногам Лены, чтобы связать их, девушка изо всех сил ударила его в лицо.

Белорусский народ - непокоренный и сильный - немцы не могли превратить в раба. В Минске вы найдете людей, согнанных сюда из многих городов Белоруссии. Немцы думали убить братское чувство между советскими людьми. Но язык ненависти к гитлеровским палачам един для всех советских людей.

Возле вокзала валяются сотни размозженных немецких трупов.

Местная жительница Антонина Глебовна Езерская сказала нам, указывая на эти трупы:

- Никогда я не видела свой город таким прекрасным.

Уходя, немцы разрушали город. Минск - в дыму пожарищ. По некоторым улицам нельзя пройти, языки пламени пересекают дорогу. Но у людей, оставшихся без крова, на лицах - выражение счастья и на устах - слова радостных приветствий. Как будто они не замечают пи огня, ни грохота немецких мин замедленного действия. Они видят нечто высшее, перед чем меркнут и дым и пламя горящих зданий.

Во время штурма города погиб автоматчик Антон Каверзнев. Бойцы сколотили скромный гроб товарищу и понесли его на кладбище. И вот к этой маленькой солдатской группе стали присоединяться жители. Они несли цветы, венки. Постепенно процессия выросла до нескольких сот человек, потом перевалила за тысячу. На кладбище все встали на колени, и несколько минут все молчали. Великую посмертную благодарность получил рядовой боец Антон Каверзнев от этих людей.

И нет на свете ничего чище, нет ничего выше этих минут, проведенных на коленях перед могилой героя, который отдал свою жизнь за жизнь своих братьев. И вот эта женщина, которая рыдает на его могиле, обняв руками сырую землю холмика и называя погибшего сыночком, - вовсе не мать этого бойца. У этой женщины есть у самой сыновья, и они сражаются сейчас - только на других фронтах. Но, глядя на эту женщину, как–то невольно олицетворяешь ее со всей Белоруссией, которая обнимает исхудалыми руками тех, кто, не щадя жизни, шел на ее освобождение от мук и рабства. Никогда не забыть этой картины горя народа и счастья его!

Минск разрушен. Старые мертвые кварталы после подлой вражеской бомбежки в июне 1941 года заросли бурьяном. Одичавшие пустыри. Мы видели огород, изгородью которому служили обожженные остовы кроватей. На этих кроватях когда–то спали женщины, дети. Немцы сожгли их дома в июньские ночи 1941 года.

В городе уже проводят телефон, радио. Прибиваются вывески советских учреждений. Райкомы КП (б) Белоруссии и районные Советы уже приступили к работе. Секретарь обкома В. И. Козлов и председатель горсовета К. Н. Бударин осматривают предприятия, чтобы как можно быстрее пустить их в ход. Металлургический завод и кожевенный завод немцы не успели уничтожить. Рабочие и техники уже приступили к очистке территории. Минск в день своего освобождения стал сразу тыловым городом, и живая советская жизнь возвращается к нему буквально с каждым часом.

«Годы огневые», Вадим Михайлович Кожевников, 1972г.