Неизвестная воздушная война

В начале пятидесятых годов холодная война едва не переросла в третью мировую. А первопричиной стал конфликт на Корейском полуострове. Обе стороны скрытно готовились к нему. А началось все 25 июня 1950 года. Получив согласие Сталина и Мао Цзэдуна, армия Ким Ир Сена, прорвав оборону противника, ринулась в сторону Сеула и через несколько дней взяла его. И здесь советские танки Т-34 показали свое полное превосходство над американской бронетехникой, которая стояла на вооружении южнокорейской армии. А спустя некоторое время под контролем северокорейцев оказался практически весь полуостров.

Но, имея полное господство в воздухе и на море, американцы произвели высадку десанта в районе порта Ичхон, и война покатила к границам Китая и Советского Союза. Стратегическая авиация США уничтожила почти все немногочисленные устаревшие самолеты армии Ким Ир Сена и превратила в развалины столицу Северной Кореи Пхеньян. Руководство Северной Кореи обратилось за помощью к Советскому Союзу.

Понимая, что американские войска напрямую выходят к нашим границам, Сталин решил послать на Дальний Восток для прикрытия городов и промышленных объектов на территории Кореи, Китая и Советского Приморья соединения военно-воздушных сил. Одновременно Китай посылает в Северную Корею под командованием Пэн Дэхуайя добровольцев, которые ценой невероятных потерь и беспримерного героизма останавливают американские войска. Началась долгая и изнурительная борьба не только на земле, но и в корейском небе. Шла она и по всей протяженности наших дальневосточных границ. Вот краткая хроника этих воздушных схваток, которые, к слову, начались еще задолго до начала корейской войны.

В 1949 году «Летающая крепость» Б-25, проникнув в воздушное пространство СССР со стороны Черного моря, выбрасывает в районе Кировограда трех шпионов-парашютистов. На обратном пути ее перехватывают два наших истребителя и сбивают…

Год 1950‑й. 8 апреля 1950 года американский разведчик с авиабазы в немецком Висбадене нарушает русские рубежи в районе нашей военно-морской базы в Либаве (Лиепае). Четверка Ла‑11 под командой старшего лейтенанта Докина вгоняет разведчика в волны со всем экипажем из десяти человек…

В мае два Ф-51 «Мустанг» вторгаются в небо Чукотки, где встречаются с парой Ла‑11. В бою капитан В. Ефремов подбивает вражескую машину.

В сентябре одиннадцать «корсаров» с авианосца «Вэлли Фордж» сбивают в Желтом море наш самолет-разведчик из Порт-Артура. Гибнут трое летчиков. В октябре два реактивных «Шутингстара» наносят удар по аэродрому Сухая Речка, что под Владивостоком, уничтожая на земле девять наших машин.

В декабре 1950‑го пара МиГ-15 С. Бахаева и Н. Котова в районе мыса Сейсюра, что в Приморье, сваливает в море РБ‑29. 6 ноября 1951 года пилоты Ла-11 Лукашов и Щукин поджигают в воздухе самолет «Нептун», проникший к нашему мысу Островной в Японском море. В июне следующего года в том же море, в окрестности бухты Валентин объявляется американская «суперкрепость» Б-29. Ее уничтожают два наших МиГ-15.

Потом еще один Б-29, уже 7 октября 1952 года, вторгается в пространство над нашими Курилами, открывая огонь из своих пушек по паре патрульных «мигов». Его тоже сваливают в море. 18 ноября 1952‑го, взлетев с авианосца «Принстон», группа истребителей «пантер» нападает на четверку «мигов» у Владивостока. Гибнут Беляков и Вандалов. Пахомкин, чей истребитель подбили, пытается дотянуть на базу, но разбивается у мыса Льва.

А в корейском небе вовсю идет полномасштабная воздушная война. Отчаявшись сломить сопротивление корейской Народно-освободительной армии и китайских добровольцев, командующий американской армией на Дальнем Востоке генерал Дуглас Макартур предложил президенту США Гарри Трумэну применить ядерное оружие. Но это бы означало начало третьей мировой войны.

Основным средством доставки ядерного оружия в то время были американские бомбардировщики В-29 «Суперфортресс». Однако неожиданно выяснилось, что они не смогут выполнить поставленные задачи и нанести неотразимый удар по промышленным и военным объектам на территории Советского Союза: у Советского Союза против «Суперфортресс» нашлось противоядие - истребители МиГ‑15.

Вот как вспоминает о тех событиях принимавший самое непосредственное участие в корейской войне Герой Советского Союза, командир корпуса генерал Георгий Лобов.

- Первые же воздушные бои против В-29 показали, что громкое название «Суперфортресс» («сверхкрепость») далеко не соответствовало действительности. Командование ВВС США Дальневосточной зоны отмечало: «Эффективность действия 20‑мм и 37‑мм снарядов МиГ-15 весьма велика. Сравнительно небольшое количество попаданий снарядов от МиГ может привести к уничтожению наших самолетов». Не смогли обеспечить безопасность В-29 и многочисленные отряды американских истребителей, выделявшихся в непосредственное охранение боевых порядков.

Наши летчики имели много встреч с В-29, и каждая из них заканчивалась тяжелыми потерями для американцев. Четырехмоторный бомбардировщик стоил очень дорого. К тому же вместе с самолетом зачастую гибли 10–12 человек экипажа. Конечно, пушки советских истребителей еще не гарантировали их успеха в бою. «Сверхкрепости» имели сильное оборонительное вооружение, состоявшее из нескольких спаренных 12,7‑мм установок крупнокалиберных пулеметов, и постоянно сопровождались истребителями. Победа достигалась правильным выбором тактики, хорошей организацией, четким управлением воздушным боем и высоким индивидуальным мастерством наших летчиков.

12 апреля 1951 года сорок восемь В-29 под прикрытием нескольких десятков истребителей совершили налет на железнодорожный мост через реку Ялуцзян у городов Аньдун и Сингисю. Их встретили 36 советских МиГ-15. В воздушном бою было сбито 9 бомбардировщиков. Американцы по этому поводу писали: «…принимавшие участие в налете бомбардировщики были атакованы 72 или 64 реактивными истребителями противника. В ожесточенном бою были потеряны 3 бомбардировщика В-29 и 7 повреждены, тогда как огнем 12,7‑мм пулеметов бомбардировщиков были сбиты 9 и, возможно, еще 6 истребителей противника; повреждения получили 4 истребителя…»

К подобной «объективной» информации следует лишь добавить, что количество атаковавших советских истребителей на самом деле было вдвое меньше. Все 19 советских самолетов, засчитанные американцами как сбитые или поврежденные, вернулись на аэродром. Особенно тяжелые потери понесла стратегическая авиация США в воздушном бою 30 октября 1951 года.

Американцы назвали этот день «черным вторником». Он действительно занимает особое место в хронике воздушной войны в Корее. «Черный вторник» означал - полный крах стратегической авиации США. Именно тогда американцы были вынуждены пересмотреть свои взгляды на применение В-29 в войне в Корее. Возможно, этот эпизод стал поворотным в планах американского командования применить атомное оружие против Советского Союза.

В публикациях об этом бое, впрочем, так же, как и о многих других эпизодах войны, американские авторы допускали тенденциозность, приуменьшая свои потери и подчеркивая невероятно большое количество советских истребителей, участвовавших в боях, и мифические их потери. Это делалось с целью хоть как-то поддержать пошатнувшийся престиж авиации США, скрыть грубейшие промахи своего командования, недостатки боевой техники и крайне низкий моральный дух летного состава. Журнал «Ньюс уик» писал: «Потери - 100 процентов. Это были потери, понесенные бомбардировщиками В-29 в “черный вторник”, когда 8 бомбардировщиков совершили налет в сопровождении 90 истребителей…»

В сборнике «Военно-воздушные силы США» читаем: «Против бомбардировщиков В-29, совершавших налеты в дневное время, из-за реки Ялуцзян устремлялось к югу до 200 истребителей противника. Потери были очень тяжелыми: было сбито 5 бомбардировщиков В-29, 8 других получили в бою серьезные повреждения; 55 членов экипажей были убиты или пропали без вести и 12 ранены». Но, чтобы как-то сгладить негативное впечатление от вынужденного признания, авторы замечают, что «ни в одном налете бомбардировщики не отклонились от своих целей из-за ожесточенной противовоздушной обороны».

Кроме того, здесь вроде бы невзначай приводятся данные, что с июля до конца октября 1951 года огнем бомбардировщиков B-29 было сбито 11 самолетов МиГ-15 и, вероятно, еще других 4 истребителя. В организации и руководстве налетом стратегических бомбардировщиков на аэродром Намси американцами были допущены крупные просчеты, которые мы постарались использовать. Три существенные ошибки в организации налета заранее предопределили поражение противника.

Первая состояла в том, что В-29, следовавшие с восточного побережья в обход радиолокационного поля наших радаров, расположенных у Пхеньяна и Анею, имели в непосредственном сопровождении большое количество истребителей F-84 и F-80, выполнявших полет на высоте около 8000 м. Обнаружение крупных групп истребителей на удалении 200–250 км от Аньдуна и их полет на больших высотах были для нас первым сигналом.

Характер их полета выдавали находившиеся под ними бомбардировщики, хотя от самих В-29 отметок на экранах РЛС еще не было. Истребители шли на скоростях полета 720–800 км/ч зигзагообразными курсами, с четко определенной осью маршрута. Замер общей скорости смещения самолетов над местностью показал, что она составляет 400–420 км/ч. Полученные данные совпадали с крейсерской скоростью «сверхкрепостей».

Теперь нетрудно было сделать вывод: с восточного побережья Кореи следует группа В-29 под прикрытием истребителей, действовавших способом непосредственного сопровождения. Вторая ошибка противника заключалась в том, что время выхода заслона истребителей F-86 рассчитывалось без учета наших возможностей в обнаружении В-29 и принятии решения на подъем МиГ-15 для перехвата. К тому времени, когда от аэродромов Сувон и Кимпхо обозначился отход истребителей F-86 и F-84, следовавших кратчайшим путем и на максимальной скорости в район Аньдуна в качестве заслона, то есть для атаки взлетающих и производящих набор высоты «мигов», самолеты были уже в воздухе.

Используя топливо подвесных баков, они выходили к ударной группе В-29. Прослушивание радиообмена экипажей противника позволило установить, что истребители имеют позывные «Синица» и «Малиновка», то есть обоих истребительных авиакрыльев. Совместные действия F-86 и F-84 одновременно двух соединений позволяли предположить, что налет В-29 производится на какой-то важный объект в зоне, близкой к базированию «мигов», и в нем будет участвовать крупная группа стратегических бомбардировщиков. Объект удара мы тоже определили точно.

Американцы, надо сказать, крайне остро и довольно оперативно реагировали на попытки восстановления разрушенных и строительства новых аэродромов на территории КНДР. Действовали они в этом отношении весьма устремленно и с военной точки зрения продуманно и рационально. Воздушная разведка таких объектов велась постоянно, тщательно, и удар наносился, как правило, к моменту окончания их строительства.

Накануне «черного вторника» противник вел интенсивную разведку строительства аэродрома Намси. Оно близилось к завершению.

Третий серьезный просчет противника состоял в том, что истребители непосредственного прикрытия находились в плотных группах вблизи охраняемых «крепостей» и производили полет на относительно невысоких скоростях. Они не могли существенно помешать выходу МиГ-15 на выгодные исходные позиции для атаки. В налете принимали участие 21 самолет В-29 и для их обеспечения около 200 истребителей различных типов. Мы располагали на аэродромах Аньдун и Мяогоу всего 56 МиГ‑15. 12 машин было оставлено в резерве на случай прорыва противника к переправам и для прикрытия аэродромов, а 44 введено в этот воздушный бой.

Все «миги» были нацелены на удар только по бомбардировщикам. Решили также действовать не крупными группами, а одновременно большим количеством пар, предоставив им самостоятельность. Это позволило нашим истребителям развивать максимальную скорость, действовать каждой паре инициативно и свободно. Противника удалось перехватить на подходах к Намси. Пока заслон F-86 разыскивал наших у реки Ялуцзян, участь В-29 была решена. 22 пары «мигов», стремительно пикируя через строй истребителей непосредственного прикрытия на скорости около 1000 км/ч, атаковали бомбардировщики. 132 скорострельные авиационные пушки били по врагу.

Истребители F-84 и F-86 прикрытия, сами находившиеся под угрозой уничтожения, поскольку «миги» пронизывали их боевые порядки, в панике отворачивали в стороны. Четыре машины, зазевавшиеся с маневром, были тут же сбиты. Первая же атака «мигов» оказалась сокрушительной. В-29 еще до подхода к цели, теряя горевшие и падающие машины, стали быстро отворачивать к спасительному для них морю. Поскольку маршрут «крепостей» пролегал всего в 20–30 км от береговой линии, за которой действовать нам было запрещено, части бомбардировщиков удалось уйти.

По свидетельству штурмана одного из В-29, участвовавшего в этом налете и попавшего позднее в плен, на всех уцелевших от атак «мигов» в «черный вторник» бомбардировщиках были убитые и раненые. Как здесь не вспомнить еще раз заявление американцев, что «ни в одном налете бомбардировщики не отклонились от своих целей из-за ожесточенной противовоздушной обороны».

На аэродром Намси в этом налете не упало ни одной бомбы. Американцы не «отклонились», а в панике бежали, если можно применить это слово к громадным четырехмоторным стратегическим бомбардировщикам. Кстати, в этом бою был сбит и разведчик, которому надлежало подтвердить фотоконтролем результаты бомбометания по аэродрому. Чисто количественные итоги боя выглядели так: по нашим данным, противник потерял 12 В-29 и 4 F-84. Многие самолеты получили повреждения. Мы потеряли один МиГ-15 в бою с F-86 уже над территорией КНР, границу которой «сейбры» нарушили.

Огневое противоборство с В-29 всегда было в пользу МиГ‑15. Наши пушки обладали значительно большей дальностью эффективной стрельбы и разрушительной мощностью, чем крупнокалиберные пулеметы В-29. Кроме того, «крепости» имели очень плохую живучесть. Счетно-решающие механизмы и сами пулеметные установки бомбардировщика не обеспечивали прицеливания и эффективного огня по истребителям, атакующим на большой скорости сближения (150–160 м/с).

Сама же атака длилась всего три-четыре секунды. Следовательно, основными причинами тяжелых поражений бомбардировочной авиации США были значительное превосходство советской боевой техники, высокое тактическое и огневое мастерство, личная храбрость наших летчиков, умело использовавших преимущества своих самолетов и недостатки противника.

Результаты «черного вторника» потрясли командование ВВС США и вызвали тревогу у высшего руководства американских вооруженных сил. Для расследования причин столь тяжелого поражения и принятия мер из США в Корею срочно прибыли высокопоставленные эмиссары. Три дня вообще ни один американский самолет не появлялся в зоне действия Мигов.

Примерно через месяц противник решил, видимо, сделать контрольную проверку своих выводов о возможности применения В-29 днем в зонах, где они могли встретиться с «мигами». 16 наших истребителей перехватили 3 самолета B-29, прикрываемые несколькими десятками F-86, на подходе к переправам у Анею. Все бомбардировщики были сбиты. У нас потерь не было. Убедившись, что и принятые меры охраны «летающих крепостей», включая прикрытие их сотнями истребителей, не могут уберечь от разящих атак советских истребителей, противнику пришлось совсем отказаться от применения В-29 днем. Вот как расценили такое решение сами американцы.

В статье, опубликованной в «Юнайтед Стейтс Нэйви инcтитьют просидингз», 6 апреля 1952 года под названием «Уроки воздушных боев в Корее», говорится: «МиГ-15 является фактически смертоносным оружием для наших теперешних типов бомбардировщиков стратегической авиации. Ясно, что наши военно-воздушные силы совершили серьезный просчет, взяв за основу производство В-36 и В-50, вместо того чтобы в первую очередь заняться развитием реактивных бомбардировщиков.

Увеличение количества групп истребителей сопровождения не разрешило проблемы, которую представляют МиГ-15. Опыт войны в Корее показывает, что прикрытие реактивными истребителями бомбардировщиков, обладающих небольшой скоростью, фактически бесполезно: самолеты-перехватчики противника пикируют через боевые порядки истребителей сопровождения, вынужденных лететь с малой скоростью, и сбивают прикрываемые ими бомбардировщики…»

Конечно, дело самих американцев оценивать пути развития Стратегической авиации США и причины своих поражений. Думаю, что, будь тогда на месте В-29 реактивные бомбардировщики, результат был бы таким же. Одной из главных причин больших потерь послужил консерватизм мышления руководства ВВС США. Оно механически перенесло методы обеспечения бомбардировщиков времен Второй мировой войны в новые условия и за это жестоко поплатилось. Дело не только в том, что истребители сопровождения следовали с недостаточной скоростью. Важно другое - где и как они располагались в боевых порядках.

Тактика непосредственного прикрытия, основанная на использовании «отсечного» огня, ушла в прошлое. Поэтому «миги», не обращая внимания на истребители прикрытия, прорывались через них и уничтожали бомбардировщики. Американцы могли бы задуматься над тем, почему русские не выделяли никаких сил для сковывания боем истребителей сопровождения. Но проницательности у авиационного командования США в этом случае явно не хватило. Для нас же был важен итог. Советские летчики нанесли тяжелое поражение бомбардировочной авиации США, вынудили ее отказаться от дневных действий, чем резко сократили боевую эффективность и уменьшили оперативные возможности по применению в войне в Корее.

Переход всех В-29 к действиям только ночью вызвал с нашей стороны немедленную реакцию. Мы быстро перевооружили ночную истребительную авиачасть с поршневых самолетов Ла-9 на МиГ-15, которые также не имели бортовых радиолокационных прицелов и устройств. Однако их большая скорость позволяла быстрее сближаться с В-29, что в условиях небольшого светового поля имело огромное значение. Кроме того, МиГ-15 по сравнению с Ла-9 имел более мощное вооружение, позволявшее с первой атаки уничтожать В-29. Это было очень важно, поскольку противник быстро выходил из лучей прожекторов и времени для повторной атаки уже не оставалось.

После того, как ночью было сбито несколько «крепостей», американцы приняли ряд новых мер по обеспечению их безопасности. Бомбардировщики снизу покрасили в черный цвет. Одновременно с В-29 противник стал применять легкие бомбардировщики В-26 «Инвэйдер», цель которых - подавить с малых высот прожекторные станции. Однако для защиты прожектористов мы немедленно вооружили их расчеты крупнокалиберными зенитными пулеметами.

Чтобы противоборствовать «мигам», американцы стали использовать всепогодные истребители F-94, оснащенные радиолокационными поисковыми и прицельными устройствами. Однако и этого оказалось недостаточно. Тогда В-29 стали появляться в районе наших прожекторных полей ночью и только в облачную погоду. С B-26 советские истребители имели немного встреч, но все они заканчивались уничтожением бомбардировщиков.

Применение истребителей, не имеющих локаторов, на малой высоте, да еще в гористой местности, исключалось. Поразмыслив над возникшей проблемой, пришлось пойти на новшество, ранее не встречавшееся в боевой практике. Мы создали несколько боевых групп, состоявших из взвода прожекторов и батареи 57‑мм автоматических пушек. Каждая такая группа (мы называли их «кочующими») получала свои участки дорог и ежесуточно меняла позиции.

Противник, не зная, где он на этот раз встретит огонь, был вынужден поднять высоту полетов, что сразу же уменьшило его боевые возможности, особенно по применению напалма. В результате это главное оружие В-26 потеряло в какой-то мере свою эффективность, а пулеметный огонь вообще стал бесполезным. На первый взгляд покажется курьезным, но экипажи бомбардировщиков начали бояться не столько зенитного огня, сколько ослепления лучами прожекторов, что на малых высотах приводило к потере пространственной ориентировки, столкновению со скалами и сопками.

В корейской войне американцы потеряли одну треть всей имеющихся на тот момент самолетов стратегической авиации. К этому можно добавить, что лучшими асами в корейской войне стали летчики Евгений Пепеляев, одержавший 23 воздушные победы над американскими асами, и Григорий Сутягин, сбивший 21 американский самолет. Опыт войны в Корее изучался во всех военных академиях мира. И теоретиками воздушных войн делались соответствующие выводы.

Изучался он и в наших академиях, в том числе и летчиками Дальней авиации. Но широкого освещения той войны в нашей прессе не было. Мы скрывали сам факт участия наших летчиков в боях над Корейским полуостровом. С наших летчиков брали подписку о неразглашении, и они ее, в общем-то, соблюдали. Наши военспецы были одеты в форму бойцов китайской Народно-освободительной армии. Конечно, американцы знали, с кем имели дело.

Но поскольку ни один русский летчик не попал к ним в плен, они, опасаясь нежелательной общественной реакции в собственной стране, делали вид, что воевали с китайскими и корейскими асами. Впрочем, в Советском Союзе в устных рассказах и в дворовых песнях вовсю фигурировал «ас Лисицин», которого, как огня, боялись американские «сейбры» и летающие крепости. В них попавший в плен к корейцам американский летчик спрашивает:

Кто пилот, который меня сбил?
Одного корейца я спросил.
И ответил мне раскосый,
Что командовал допросом:
Сбил тебя наш летчик Ли-си-цин.

Кстати, попавшие в плен американские летчики однажды начали возмущаться плохим, по их мнению, содержанием и обращением с ними северокорейцев. На что им тут же было предложено отвезти их в городок, который был накануне подвергнут массированной бомбардировке, и пожаловаться на плохое обращение оставшимся в живых местным жителям. Американцы тут же отказались от всех своих претензий.

«Стратегическая авиация России. 1914-2008 гг.», Валерий Николаевич Хайрюзов, 2009г.