«Русский Чаплин», «комик с грустными глазами», «мастер эпизода», «единственный итальянец со званием «Заслуженный артист России» – лестных определений актер заслужил достаточно.
Всенародно известным Фараду сделало телевидение. Хотя и до этого он был своеобразным, смешным актером. Фарада посчитал эту профессию своей раз и навсегда и решительно отодвинул в сторону инженерные и прочие специальности.
Но пока в его жизни не было телевидения и кино, он не был так известен и так любим.
Семен, шедший по жизни, как и полагается еврею, под мудрым и очень настойчивым руководством родительницы, был не слишком озабочен своей нацпринадлежностью вплоть до окончания школы.
Из Бауманки Фарада вышел инженером по котельным установкам, но куда большую радость ему приносило участие в самодеятельности. Этот путь привел Семена Львовича в театр-студию МГУ «Наш дом», где он под руководством Марка Розовского актерствовал с Александром Филиппенко, Михаилом Филипповым, Геннадием Хазановым. Постановки по произведениям Хайта, Горина, Арканова гремели тогда не меньше, чем легендарная непокорная Таганка.
В свой театр Любимов и позвал Фараду, когда студию при МГУ прикрыли. Фарадой стал благодаря инициативе одной из национальных советских киностудий, которая посчитала, что в титрах фамилия «Фердман» смотрится как-то не очень. Таких случаев были сотни.
Любопытно, что Фарада, игравший на сцене в основном маленьких смешных человечков, работал преимущественно с очень крупными режиссерами. От Марка Розовского он попал к Юрию Любимову и прожил в Театре на Таганке лучшие годы этого театра, был занят во многих спектаклях мэтра, в том числе в скандально знаменитом «Мастере и Маргарите», где играл несколько ролей, вволю перевоплощаясь.
Уже потом началась телевизионная слава. Марк Захаров призвал Фараду в «Того самого Мюнхгаузена» и «Формулу любви», Эльдар Рязанов вложил ему в руки тромбон в «Гараже». Именно персонаж Фарады волею сценария выдувал на этом тромбоне ведущую мелодию фильма.
В «Чародеях» его командированный с Юга получился тоже замечательным, актер сотворил роль из ничего, и его фраза «кто так строит?» быстро стала народным достоянием.
Успел Фарада сняться у Аллы Суриковой в «Человеке с бульвара Капуцинов», в комедии «Миллион в брачной корзине», в других фильмах у других режиссеров. Совсем немногих его работ хватило для широкой известности. А дуэт с Абдуловым на итальянский манер — «Уно-уно-уно ин моменто» — сделал Фараду всенародно популярным. Незатейливую песенку, словесную абракадабру распевали на улицах, пародировали в КВНах, ее даже включили в диск «Популярные итальянские мелодии». Мало кто знал, что он мечтал сыграть шекспировского короля Лира. Его Лир вряд ли был нужен народу — народу нужен был тот Фарада, которого он знал и любил. Фарада стал не просто узнаваемым — знаковым артистом, его появления на экранах ждали.
Болезни нагрянули как гром с ясного неба. Вернувшись с похорон Горина, Семен Львович заперся дома. Он ни с кем не разговаривал, не плакал, переживая боль внутри, а на следующий день случился удар… У актера отнялась правая сторона тела, пропала речь. «Инсульт», — увозя Фараду на «скорой», констатировали врачи.
Семен Фарада считал так всегда, а в тяжелый период убедился в этом на собственном опыте. Некоторые друзья пропали, многие коллеги ушли в небытие, а весь мир, казалось, и вовсе забыл о существовании великого актера…
Жизнь Семёна Фарады перевернулась не в один момент — судьба долго вела его на встречу с публикой, любимцем которой он не мог не стать. Говорят, в последние тяжелые годы Семена Фараду радовал джаз да еще кадры с Аркадием Райкиным и Чарли Чаплином.
Фарада и сам чем-то был похож на Чаплина — добавь только котелок да тросточку.
Оценили 3 человека
3 кармы