Дело Н. Тимофеева-Ресовского. Оправдания предательству нет.

Дело Н. Тимофеева-Ресовского (взято отсюда: http://stalinism.ru/elektronna...)

Дело Н. Тимофеева-Ресовского, в 1930-х гг. по совету Н. Вавилова отказавшегося от возвращения в СССР и оставшегося в Германии, отчасти сходно с делом самого Вавилова. Тимофеев-Ресовский тоже был генетик, тоже был осуждён советским судом, тоже пользовался большими симпатиями "демократической интеллигенции", считавшей его "жертвой необоснованных политических репрессий". Правда, в отличие от Вавилова, реабилитирован Тимофеев-Ресовский был только в 1992 году, после падения Советского Союза.

Н. Тимофеев-Ресовский в 1925 году был приглашён на работу в Германию, в Институт мозга (Институт кайзера Вильгельма в Бухе263). В 1937 году, когда отношения между СССР и нацистской Германией резко обострились, советское посольство отказало ему в очередном продлении визы, что означало требование вернуться назад, в СССР. Однако Тимофеев-Ресовский и его жена получили в Берлине паспорта для иностранцев и продолжили свою работу в отделе генетики института. По утверждениям арестованных после войны советскими властями сотрудников института и другим документам, Тимофеев- Ресовский лояльно относился к режиму Гитлера264. Во время войны Германии с СССР отдел, возглавлявшийся Тимофеевым-Ресовским, принимал участие в реализации военных программ нацистского режима, в том числе в изучении влияния радиационного излучения на человеческий организм. Согласно утверждению П. Мешика265 и заключению радиобиолога Г.А. Середы266, из материалов дела Тимофеева- Ресовского и из публикаций его работ в 1942–43 гг. следовало, что в его лаборатории производились опыты над людьми - им вводили в кровь торий- Х (смесь изотопов радия), для выяснения медицинских вопросов. В июне 1944 года профессор Халлерфорден, заместитель директора института, предложил Тимофееву-Ресовскому возглавить руководство программой стерилизации славян при помощи радиации. Впрочем, согласно показаниям того же В. Пютца, Тимофеев-Ресовский "лично при приближении Красной Армии дал приказания об уничтожении секретных документов, которые хранились у меня в сейфе". Поэтому выводы о характере его работы для военной машины Гитлера и степени участия в опытах над людьми можно было делать лишь предположительные. Окончание войны застало Тимофеева-Ресовского в его институте, где он и был задержан советскими властями. В 1948 году Военная коллегия Верховного суда приговорила Тимофеева-Ресовского к 10 годам заключения, которое он отбывал, работая по своей специальности. Среди основных тем его исследований были вопросы, связанные с изучением поражающего действия радиации на организм человека – то есть фактически продолжение тех работ, которыми он занимался во время войны267.

Разумеется, большая часть либерально-космополитической интеллигенции, яростно ненавидевшей Т.Д. Лысенко, отзывалась о Тимофееве-Ресовском, работавшем в годы войны для гитлеровской Германии, с самой глубокой и искренней симпатией. (Что, между прочим, дополнительно показывало близкое идейное родство либералов-космополитов с их коллегами-конкурентами – гитлеровскими нацистами).

Вторая половина 1980-х гг. была сочтена либерально-космополитическими кругами подходящим временем для начала кампании за официальную реабилитацию Тимофеева-Ресовского. В 1987 году в журнале "Новый мир" был опубликован посвящённый ему роман Д. Гранина "Зубр". Хвалебные статьи о Тимофееве-Ресовском появились на страницах некоторых органов периодической прессы. В Верховный суд СССР было направлено ходатайство о пересмотре дела Тимофеева-Ресовского.

Впрочем, сторонникам реабилитации "невинно пострадавшего от сталинского террора видного учёного" нередко отказывала и логика и память. Например, восхваляя в своих публикациях Тимофеева- Ресовского за его работы в военной области для СССР, в рамках изучения последствий применения ядерного оружия, они в то же время пытались уверить читателей, что в 1941- 45 гг. в Германии – воюющей и работающей над атомным проектом стране – Тимофеев-Ресовский, специалист по радиационной генетике, занимался только "безобидными экспериментами над мухами-дрозофилами". Странным образом забывали они и о том, что Тимофеев-Ресовский работал в Институте мозга, а из изучения мух много про мозг человека не узнаешь. Лицам, доказывавшим несущественность воздействия на организм человека вводимых в него радиоактивных веществ, профессор Г. Середа предложил самим ввести себе в вену торий-Х. Но неизвестно, приняли ли они это предложение.

В Советском Союзе публикации, восхвалявшие учёного, работавшего на гитлеровскую Германию, вызвали возмущение. Выступавшие против реабилитации Тимофеева-Ресовского подчёркивали, что он не просто остался за рубежом, а остался в Германии Гитлера, когда эта страна вела политику, активно враждебную России. Хотя, если он не любил сталинский режим, либо боялся вернуться в СССР в 1937 году, то мог бы легко устроиться в другой стране, поскольку часто ездил на международные конференции. Кроме того, появилось несколько публикаций, более полно (чем это было сделано Граниным) освещавших роль работ Тимофеева-Ресовского для военной машины Германии в 1941–45 гг., например, статья "Кто вы, доктор Ресовский" В.Г. Провоторова и Д. Ильина268, опубликованная в журнале "Наш современник", №11, 1989 г. Письма протеста против возможной реабилитации Тимофеева-Ресовского были направлены в прессу (два таких письма – рабочего Копнова и академика Дубинина – приведены ниже).

В октябре 1989 года на ходатайство о реабилитации Тимофеева-Ресовского был дан отрицательный ответ. Помощник Главного военного прокурора Н.Л. Анисимов отмечал: "Расследованием установлено, что Тимофеев-Ресовский Н.В., будучи гражданином СССР и руководя государственным научно-исследовательским учреждением, лично сам и совместно с подчинёнными научными сотрудниками занимался исследованиями, связанными с совершенствованием военной мощи фашистской Германии, ведущей тотальную войну против Советского Союза, чем совершил измену Родине в форме перехода на сторону врага, т.е. преступление, предусмотренное ст. 58-1а УК РСФСР (в редакции 1926 г.). Оснований для постановки вопроса об отмене состоявшегося по делу судебного решения не имеется".

После 1991 года, однако, представления о преступности и законности, равно как и о предательстве и героизме в Российской Федерации сильно изменились. И в июне 1992 года Н. Тимофеев-Ресовский, оставшийся в Германии во время крайнего обострения её отношений с Россией, работавший на военную машину Гитлера во время тотальной войны Третьего рейха против СССР, осуждённый за это в 1948 году на 10 лет заключения, был реабилитирован "демократическими" властями как "жертва сталинских политических репрессий".

Приложение. Документы.

Отношения СССР и Германии в 1937 году

Фашистская Германия, готовя нападение на СССР и создавая антисоветский блок из государств, граничащих с СССР, – Румынии и Польши, насаждает в этих государствах не только свои фашистские организации, но и троцкистские организации для провокаторско-диверсионной работы.

"Правда", 21 июля 1937 г.

Работа на военную машину Германии

Однако и в Германии. были проведены исследования воздействия нейтронной и другой проникающей радиации. С 1943 г. вплоть до конца войны и военное министерство и полномочный представитель по ядерной энергии заключили несколько контрактов на изучение вопроса. Исследования проводил в основном отдел генетики269 института кайзера Вильгельма в Берлин-Бухе. Среди немецких документов имеется письмо из Биофизического института, написанное Раевским270. В нём он сообщает полномочному представителю, что его группа в числе прочих выполняет работы по изучению "Биологического воздействия корпускулярного излучения, включая нейтронное, с точки зрения использования его в качестве оружия".

Д. Ирвинг, "Вирусный флигель", М., 1969 г. стр. 220

Из письма академика Н.П. Дубинина, в редакцию журнала "Наш Современник" (22.XI.1989 г.).

«Я всегда считал, что работа Тимофеева в пользу Германии, в 1941–1945 гг., когда Германия обрушила на СССР свою военную машину, является аморальной».

В начале 1989 г. в издательстве "Политическая литература" вышло 3-е издание книги Н.П. Дубинина "Вечное движение". В этой книге сказано следующее о пребывании и работе Тимофеева в фашистской Германии в годы Великой Отечественной войны. В 1925 году Тимофеев и его жена Елена Александровна Фидлер выехали из Москвы в командировку в Германию. Они не вернулись, остались работать в пригороде Берлина Бухе, в институте Кайзер-Вильгельма. В 1929 г. Тимофеев был назначен директором отдела генетики и биофизики этого института. Работая в Германии в течение 20 лет, он выполнил ряд крупных работ по радиационной генетике и по эволюции популяций. В 1941 и 1942 гг. вместе с Х.Дж. Борном и К.Г. Циммером он изучал биологические эффекты, возникающие при действии нейтронов. Военное министерство фашистской Германии и имперский полномочный представитель по ядерной физике заключили с отделом генетики и биофизики несколько контрактов по изучению биологического действия нейтронов271.

В книге Д. Ирвинга <см. цитату выше> сообщается, что среди захваченных немецких документов обнаружено письмо, написанное в 1944 г. Раевским, сотрудником института Кайзер-Вильгельма. В этом письме Раевский сообщает полномочному представителю по ядерной физике, что его группа, в числе прочих, выполняет работу по изучению "биологического воздействия корпускулярного излучения, включая нейтронное, с точки зрения его использования в качестве оружия".

Трудно судить о мыслях Тимофеева. Он не посчитал нужным рассказать, почему остался в Германии после 1927 года, когда положение генетики в СССР было нормальным, а до 1937 года было ещё 10 лет. Почему не покинул Германию в 1939–1940 гг.? Что было основой его работы в Берлине в 1941–1945 гг., когда Германия вела войну против СССР?

Если же мы обратимся к внешним обстоятельствам процветания Тимофеева в Германии в годы войны, то Гранин не сообщает читателю, что лаборатория Тимофеева входила в урановый проект, который курировали фашистские спецслужбы. "Лаборатории уранового проекта пользовались привилегиями. Специальность Тимофеева была далека от ядерной физики. Однако у него был контракт с физической лабораторией института Кайзер-Вильгельма, которая имела источники ионизирующих излучений и работала по технологии плутония. Результаты лабораторных исследований Тимофеева должны были быть использованы для оценки биологического влияния радиации в случае практического применения атомного оружия" (стр. 353–355). Это написано в 1989 г. В первом издании 1973 г. и во втором издании книги "Вечное движение" 1975 г. дана характеристика невозвращения Тимофеева на Родину. В обоих изданиях книги написано: "Н.В. Тимофеев-Ресовский. покинул Россию в её трудное время, в начале 1920-х гг. Страна напрягала все силы, чтобы создать кадры специалистов. Каждый учёный стоил Родине больших материальных средств и нравственных забот. В этих условиях оставление отчизны, воспитавшей их, было ужасным".

Тимофеев переступил и эту грань. Во время войны с Германией он работал на фашистское государство.

Г.А. Середа. Об исторической правде272.

Торий-Х представляет собой смесь изотопов радия с периодом полураспада 6,7 года и 3, 64 дня. Это мощный альфа-излучатель. Попадая в кровь, он затем отлагается в костях, неизбежно вызывая через год или позже рак крови или костную саркому. О действии препаратов тория-Х было хорошо известно радиологам, а тем более специалистам из генетического отдела института кайзера Вильгельма в Берлин-Бухе уже в тридцатые годы (см. Эванс Р.-Д. Отравление радием. Обзор современных данных. – "Америкен Жоурн. Паблик Хэлси, 1933, № 23.). Санитарными правилами у нас и за рубежом запрещается введение в кровь людям любых количеств препаратов радия.

Подробное описание опытов273 и этой бесчеловечной методики приведено в статье, опубликованной в немецком журнале "Архив фюр экспер. па-тол." (1942, т.199). Авторы работ Герлах, Вольф и Борн. В заголовке статьи указано, что "работы выполнены в генетическом отделении института кайзера Вильгельма, руководимого Н. В. Тимофеевым Ресовским и радиологическом отделе общества АУЭРа, руководимого доктором Вольфом"12.

– согласно данным статьи, в кровь вводили 27-40 микрокюри тория-Х. Согласно работе Р.-Д. Эванса от 1933 г., фатальная (смертельная) доза препаратов радия, введённых в организм человека, равна 2 микрокюри, то есть в 14–20 раз меньше того, что вводилось "исследователями".

В. Эфроимсон: "Н.В. Тимофеев-Ресовский – великолепный исследователь, несравненный педагог, благороднейший из людей"13.

Письмо рабочего Е.В. Копнова из Луцка в редакцию "Литературной газеты".

Уважаемая редакция,

В "Л.Г." № 27 опубликована статья "Зубр", его сравнивают с Вавиловым, называют гением и т. п., на самом деле это не зубр, а фашистская гиена, сволочь.

1. Опровергнуть, что он работал над секретными работами для вермахта не удалось.

2. Что он занимался опытами над заключенными, опровергнуть не удалось.

3. Заключенным вводили в организм радиоактивные вещества, и не только торий, но и другие. Опровергнуть не удалось.

Какое моральное право имеют советские писатели, профессора, студенты и творческая интеллигенция (если они не напитаны фашистской идеологией) восхвалять предателя, военного преступника. Дерьмо, получившее высшее образование, остаётся дерьмом. Каждое время рождает своих героев, гражданская война – Щорса и Чапаева, 30-е годы – Стаханова и Демченко, война – А. Матросова и Молодую Гвардию, а перестройка вытащила из помойной ямы истории белогвардейцев, полицаев, власовцев, отказников и прочую дрянь. Всех репрессированных до и после войны можно считать жертвами культа? Махновцев, петлюровцев, басмачей, уголовников, шпионов, полицаев, власовцев, бендеровцев и т.д. и т.п.?

Давайте поставим памятник полицаям, убивавшим советских людей в Бабьем Яре, Симферополе, Керчи, будем носить венки к памятникам эсэсовцам и полицаям. Может быть, теперь надо чтить память не Зои Космодемьянской а её палачей и им ставить памятники? Ответа не надо.