Есть большая ложь, а есть социология

Ирина Алкснис

Привычный список вещей, на которые можно смотреть бесконечно, стоит пополнить еще одним пунктом: наблюдением, как люди пытаются натянуть сову на глобус, интерпретируя крайне неудобные для них результаты социологических опросов.

На этот раз отличился искренне уважаемый мной Московский центр Карнеги. Неизменно оставаясь оплотом российской либеральной мысли, он регулярно публикует материалы, в которых я при всех разногласиях почти всегда нахожу массу интересного, полезного и нестандартного.

Однако на этот раз «фокус не удался».

«Левада-центр» и Московский центр Карнеги провели совместное – прогремевшее на днях – исследование, посвященное запросу российского общества на перемены. Особый ажиотаж вызвал зафиксированный социологами рост числа выступающих за решительные перемены в стране с 42 аж до 59 процентов за последние два года. Собственно, полученные результаты и стали объектом представленного осмысления и анализа. И обнародованная интерпретация оказалась той самой совой на глобусе, причем откровенно постыдной в своей топорности.

Вот, например, авторы приводят цифры, которые однозначно свидетельствуют о желании отечественного общества большей опеки и заботы со стороны государства и в целом усиления государственного регулирования. Тут нет ничего нового, просто очередное подтверждение исконно-посконного российского патернализма и склонности к левым политическим взглядам, о чем последние десятилетия не писал только ленивый. И исследователи даже сами вроде как признают наличие феномена. Но только упорно твердят, что на самом деле их данные говорят о чем-то ином – куда более свободолюбивом, рукопожатном и либеральном, скажем, об общественной потребности в «более дружественной для проявления частной инициативы среде».

Да-да, именно это они утверждают об обществе, которое в том же исследовании отвергло в качестве примера для подражания России западные страны, выказав крайне незначительную поддержку подобной идее (у Германии – 10 процентов, у Швеции – девять, у остальных все совсем плохо). В качестве хоть сколько-нибудь годящегося нам ориентира был назван Китай (18 процентов) и Белоруссия (12 процентов). А безоговорочно доминирующей точкой зрения (29 процентов опрошенных) стала убежденность, что нам вообще не стоит оглядываться на заграницу и мы должны опираться только на собственный опыт.

Красной нитью через исследование проходит тревога авторов за судьбу демократии в России и тема отказа властей «от диалога с гражданским обществом и от демократизации политической системы» – и все это в контексте общественных настроений, о которых, собственно, вспоминают чаще всего. Вот только согласно представленным же данным (в табличках все расписано), темы демократии, политических прав и свобод и даже пресловутого «полицейского произвола», по сути, совершенно не актуальны для российского народа. Уровень их значимости не превышает 10 процентов, местами просто болтаясь на районе статпогрешности.

Хуже того, исследователи были вынуждены признать, что удручающая картина фиксируется даже среди «наиболее модернизированных слоев населения», под которыми они подразумевают самых молодых, самых образованных и жителей крупнейших городов. В данных социальных стратах – последнем оплоте и надежде отечественного либерализма – эти вопросы важны не более чем для 15 процентов респондентов.

Отдельную травму исследователям обеспечила Москва, которая продемонстрировала высокий уровень поддержки госрегулирования и низкий уровень потребности в переменах. Было констатировано, что «степень удовлетворенности уровнем и качеством жизни в Москве достаточно высокая, поэтому жители столицы не очень хотели бы что-то менять». Разочарование можно понять: с довольной жизнью столицей любые прогнозы о неизбежности скорого краха Кремля выглядят, мягко говоря, сомнительно.

Московский центр Карнеги и «Левада-центр» это, разумеется, не остановило, и теме неуклонного падения общественного доверия к ключевым институтам и фигурам государства посвящена немалая часть текста. Тот факт, что данный вывод прямо противоречит их же собственным цифрам, никого не смутил. А цифры-то эти просты – как, собственно, и реальность, которую они отражают.

Посткрымский консенсус с экстраординарным (и в этом смысле – ненормальным) уровнем общественного консенсуса и поддержки власти завершился в 2018 году серией непопулярных реформ и решений властей, что повлекло за собой естественное следствие в виде заметного проседания их рейтингов. Однако, как совершенно точно и справедливо подметили авторы, «впоследствии они зафиксировались на более низком плато» – где и пребывают уже достаточно длительное время без намеков на дальнейшее снижение.

Но это же неинтересно и вообще не укладывается в «правильную» картину мира. Так что целый параграф документа посвящен увлеченному объяснению, почему заметный разрыв в рейтингах между июлем 2017-го и июлем 2019-го свидетельствует о роковых для российской власти подвижках.

И подобными подтасовками, которыми авторы пытаются обмануть то ли аудиторию, то ли самих себя, полон весь представленный документ.

Да что там говорить, если пресловутые «решительные перемены» из формулировок опроса в исследовании превратились в «радикальные». Подмена слов в данном случае существенно меняет смысл сказанного. А это, между прочим, уже мелкое жульничество – по низкопробности своего исполнения просто неприличное для профессионалов.

Кстати, это автоматически заставляет задаться вопросом, насколько далеко зашел мухлеж исследователей – и не коснулся ли он не только интерпретаций, но и собственно замеров.

В арсенале квалифицированных социологов достаточно средств, которые обеспечат подгонку результата под желаемый и заранее намеченный показатель. Ограничения там, разумеется, есть, но «коррекцию» в какое-то количество процентных пунктов можно обеспечить без особого напряжения.

Так что теперь остается только гадать, о чем на самом деле говорят 59 процентов опрошенных, выступающих за решительные перемены в стране. И были ли они вообще.

Есть подозрение, что соответствующий реалиям ответ может сильно не понравиться сотрудникам Московского центра Карнеги и «Левада-центра». Куда больше, чем государству и конкретным его руководителям.

Источник https://vz.ru/opinions/2019/11/7/1007145.html