Решение Европейского парламента... последствия

Дмитрий Евстафьев

Решение Европейского парламента, на первый взгляд, выглядит очередным идиотизмом в цепи неправовых и политически ничтожных решений, чем славятся общеевропейские структуры.

Отчасти это справедливо, учитывая содержательную хаотичность документа как такового. В него, как в кулёк, набросаны кадыровцы, «группа Вагнера», удары по инфраструктуре киевского режима, используемой в военных целях, российские алмазы и давно разоблачённая провокация с якобы имевшим место обстрелом российскими войсками вокзала в Краматорске. Очевидна и правовая ничтожность резолюции: она не содержит не то что юридически, но политически чётких формулировок, что такое террористическое государство и какие последствия для политических и экономических отношений в связи с этим статусом возникают.

Можно было бы отнести случившийся в Европарламенте казус к чисто пропагандистским эпизодам, если бы не три обстоятельства.

Первое. Резолюции Европарламента, конечно, носят рекомендательный характер. Однако, как это не раз происходило, они выполняют роль одновременно и политического окна Овертона, демонстрируя пределы допустимого для европейской политики, и индикатора некой рамки для дальнейшего тиражирования на национальном уровне. Именно так произошло с печально известной резолюцией Европарламента «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» от 19 сентября 2019 года. В ней Советский Союз и гитлеровская Германия выступали в качестве сил, почти равноответственных за развязывание Второй мировой войны. Тогда её посчитали чисто пропагандистской, но на деле она оказалась стартовой точкой для начала беспрецедентной кампании по разжиганию русофобии в Европе, пик которой мы не прошли и сейчас. Так и в этом случае: голосование за внешне пропагандистский и юридически ничтожный документ может открыть двери для очень серьёзных практических негативных процессов в отношении российских граждан и институтов в Европе и не только.

Второе. Демарш Европарламента пришёлся на момент беспрецедентного падения авторитета и влияния национальных правительств стран Европы (что и было, к слову, зафиксировано на саммите G20). Они уже не могут игнорировать позицию ЕП в той же мере, как даже ещё три-четыре года назад. Резолюция политически открывает дверь для начала процесса разработки общеевропейского — то есть реализуемого не на национальном, а на наднациональном уровне — законодательства в ряде областей, ею затрагиваемых. Например, в отношении российских активов и собственности, судьбу которых вполне могут начать решать именно наднациональные органы ЕС. Что до отсутствия общеевропейской правовой основы для реализации вытекающих из резолюции практических решений, то евробюрократия доказала свою способность при наличии политической потребности работать быстро. И можно не сомневаться, что при наличии политических сигналов из крупных европейских стран (прежде всего Германии, Франции, Испании), не говоря уже про Малую антанту, быстро появятся и определение террористического государства, и процедура присвоения подобного статуса, и регламенты дальнейших действий, тем более что в США такая система уже есть.

Третье. Принятие резолюции случилось на фоне неоднократных заявлений на разных уровнях со стороны США о том, что Вашингтон пока не намерен признавать Россию террористическим государством. Причины этого понятны. Вашингтон осознаёт последствия такого решения и с учётом целого ряда обстоятельств, в том числе внутриполитических, форсировать обострение отношений с Москвой не хотел бы. Это означает, что евродепутаты, очевидно, при поддержке общеевропейских структур (иначе откуда такое устойчивое большинство за?) демонстрируют свою готовность к дальнейшему обострению отношений с Россией, даже если США будут пытаться из конфликта вокруг Украины постепенно выползать. Европейцы начинают догадываться, что могут остаться без прямой поддержки Вашингтона, и делают всё, чтобы подстраховаться на этот случай — и связав друг друга некой круговой порукой, и продемонстрировав лавирующему Вашингтону свои лидерские качества. Как могут, так и демонстрируют.

Так что относиться к резолюции Европарламента как исключительно к пропагандистскому документу было бы опасным легкомыслием.