Серая зона или чёрная дыра?

Дмитрий Евстафьев

«Возникает вопрос, далеко выходящий за рамки проблематики ядерной безопасности: что же собой представляет современная Ливия и не начала ли она играть в политике и экономике одного из важнейших регионов мира — Средиземноморья — роль того самого «дикого поля», «джунглей», вплотную подступающих к уже не сильно цветущему саду «общеевропейской цивилизации»?»

Сообщение генерального директора МАГАТЭ о пропаже в Ливии 2,5 т концентрата урановой руды с полигона, где она хранилась по соглашению МАГАТЭ и Муаммара Каддафи, напомнило не только о ливийской ядерной программе, оказавшейся существенно масштабнее, чем представляло себе большинство экспертов (одни только почти 4 тыс. центрифуг для обогащения урана чего стоят), но и о Ливии как таковой, как-то исчезнувшей из новостных лент.

Конечно, сами по себе 2,5 т концентрата урановой руды являются не колоссальным объёмом, но, безусловно, уже значимым. Это не несколько граммов, извлечённых из источников радиоактивного излучения с промышленных предприятий. Это уже почти промышленная партия.

Отметим два момента. С одной стороны, тот факт, что такая партия — прежде всего для серого рынка, а, конечно, точкой маршрута может быть практически любая страна. Или организация, которая не будет играть в атомную энергетику, а только дообогатит урановую руду до опасных для здоровья людей концентраций, хотя об этом не хочется даже думать. На фоне такой перспективы закупка уранового сырья одной из «неофициальных ядерных держав» выглядит существенно меньшим злом. С другой стороны, полигон находился в районе, не контролируемом «официальными» властями Ливии, которых порой бывало несколько.

Иными словами, МАГАТЭ, отвечающее за безопасную утилизацию «следов» ливийской ядерной программы, не просто не знает, куда исчезла значимая партия урановой руды (да и только ли она?), но и не готово ответить на вопрос, когда это произошло.

Поскольку инспекторы агентства оказались на объекте через год (не шутка!) после того, как его посещение было запланировано.

Отсюда возникает вопрос, далеко выходящий за рамки проблематики ядерной безопасности: что же собой представляет современная Ливия и не начала ли она играть в политике и экономике одного из важнейших регионов мира — Средиземноморья — роль того самого «дикого поля», «джунглей», вплотную подступающих к уже не сильно цветущему саду «общеевропейской цивилизации»?

Нелёгкая судьба студента, изучавшего арабский язык, забросила автора статьи в Ливию в 1987—1988 годах, в момент одного из пиков напряжённости в отношениях с Западом. Конечно, с тех пор многое изменилось, но главное, подозреваю, осталось прежним — тонкая полоска городов, городков и посёлков на побережье с остатками римских амфитеатров и гостиниц времён итальянского колониального владычества. А дальше простиралась необъятная пустыня, разрезанная ровными, почти прямыми лентами двухполосных дорог с иногда турецкими, иногда итальянскими блокпостами на перекрёстках и мусором по обочинам. И всего несколько городков, где можно было жить. А дальше начиналось то, что именовалось пугающим словом «Чад», с которым как раз в тот момент шла очередная война, стоившая жизни и нескольким советским гражданам.

И всё…

А ещё — огромное количество вооружения, накопленного за долгие 40 лет правления Муаммара Каддафи и бестолково складированного в этой бескрайней пустыне.

Но, как показывает опыт СВО, советская техника на удивление живуча — и в хороших, а тем паче в дурных руках может превратиться в опасное оружие.

Но тогда в Ливии была хотя бы видимость порядка, почти мгновенно исчезнувшего ещё в 2011 году, после распада режима Каддафи. С тех пор, то затухая, то вновь разгораясь, в Ливии, главными ресурсами которой являются нефть, вырождающиеся от небрежения апельсиновые рощи и пустынные финиковые пальмы с удивительно вкусными плодами, если их отмыть от налетевшего песка, шла гражданская война.

Просто представьте: всего в паре-тройке сотен километров от благополучных побережий Франции и Италии начинается полноценная гражданская война, в которой самозванцы воюют с проходимцами, уничтожая всё то, что было построено за последние 70 лет на нефтедоллары. В 700 км от европейского постмодерна начинается зона полной архаики, уже не просто шаг за шагом приближающейся к европейским берегам, но наполняющейся — как и любая система, живущая в формате «трофейной экономики», — криминальными интересами, помноженными на месть за погибших родственников, и вековой племенной враждой.

Не забудем ещё и невозможность установления твёрдых границ ни по одному из направлений, а в особенности в направлении Африки.

Кстати, именно из Нигера Каддафи и получал уран, часть которого так «неожиданно» исчезла с полигона, на бумаге контролировавшегося МАГАТЭ.

Сухой остаток этих рассуждений прост до предела и страшен. Хитростью американских политических манипуляторов и недалёкостью европейских политических элит (кто сказал: «Николя Саркози»?) в непосредственной близости от Европы создана классическая серая зона, хаотизированное пространство, которым исключительно легко управлять извне. Это полностью лишает страны Европы — даже без учёта их втягивания в конфликт на Украине, а тем более с учётом него — возможности играть хоть какую-то значимую роль в формировании нового геоэкономического региона в Западном Средиземноморье.

О планах США сконструировать такой регион, чтобы, уходя из Европы, там остаться, автор неоднократно писал. И это не считая таких мелочей, как контрабанда нефти в зоне ответственности 6-го флота США, нелегальная миграция и пиратство.

Современная Ливия — государство, рукотворно превращённое в несостоявшееся. Разными силами и по разным соображениям. Но сейчас как никогда остро стоит вопрос о том, чтобы предотвратить превращение этой серой зоны в чёрную дыру, куда может засосать и недружественные России страны, не говоря уже о потенциально дружественных.

С учётом того что, вероятно, Турция на обозримую перспективу, а может, и навсегда выпадет из числа активных игроков североафриканской политики, а европейцы не проявляют даже рудиментарных признаков политической мудрости, вероятно, имеет смысл России и её африканским партнёрам, например Египту, Алжиру, а может, и другим странам подумать, как можно было бы если не воссоздать ливийскую государственность (и в лучшие годы — весьма экзотическое явление), то как минимум ограничить масштабы того хаоса, который чёрная дыра может принести не только Средиземноморью, но, как нам напомнил «казус десяти бочек с ураном», и всему миру.