На годовщину войны, которая не началась

ИСТОРИЧЕСКИЕ  НАПЁРСТКИ

Двадцать лет назад во время празднования Дня Победы в городе Грозном прогремел страшный взрыв, погиб недавно избранный президент Чечни Ахмат-хаджи Кадыров. Сработало взрывное устройство, заложенное под центральной трибуной стадиона «Динамо». Место проведения парада и народных гуляний было забито людьми и только неведомым чудом число жертв ограничилось десятками раненых, погибло всего восемь человек. Слишком тяжёлой для «адской машинки» оказалась трибуна, удачно сложившись и не дав прогнозируемого разлёта осколков строительного мусора.

Но опытные люди в тот день замерли. А Чечня на все голоса обсуждала фатальные совпадения, благодаря которым, словно по лестнице, Ахмат Кадыров взошёл на лестницу своего мученичества. Присутствуя 7-го мая в Москве на приведении к присяге Владимира Путина, на личной встрече с главой России отказался задержаться на столичный Парад Победы и отправился домой. За минуту до взрыва отказался сойти с трибуны по просьбе генерал-полковника Баранова принимать прохождение парадных расчётов бригады внутренних войск. Отверг суету помощников, настаивавших на соблюдении графика...

Путь ошибок и прозрений

Путь религиозного лидера Чечни (и не только Чечни) начался в 1995-ом, когда муфтий Ахмат Кадыров горячо поддержал идею прибывших из Садовской Аравии ваххабитов начать против России настоящий джихад, религиозную священную войну. Хотя официально она была продекларирована годом ранее тогдашним муфтием Алсабековым. Северный Кавказ тогда воспринял событие с воодушевлением, поскольку слово «независимость» билось почти в каждой голове. И звучало тем громче, чем неуклюжее вели себя «федералы». Не понимая ничего, особенно религиозную подоплёку происходящего.

Москва тогда решила сыграть на противоречиях между различными кланами и республиками, но везде совершала страшные ошибки. Например, Чечню буквально вздыбили многочисленные «фильтрационные пункты» и кордоны на границах республики и внутри неё, потом случились Самашки, начались бессудные тотальные зачистки и проверки мирных сёл. С явными признаками мародёрства местных силовиков, таким образом разрешавших свои давние личные и клановые обиды с конкурентами. А на этом фоне любая центральная власть просто исчезла, в Чечне образовался клокочущий котёл хаоса.

Прибывшие в 1995-ом ваххабиты немедленно организовали несколько ярких, но бесполезных с военной точки зрения террористических актов, налётов на русских солдат и «предателей Чечни» из числа местных силовиков. Тем самым остановив мирный процесс трудных переговоров с каждым из районов республики. Именно упырь Хаттаб со своими головорезами тогда мотался по Чечне, убивал старейшин отдельных сёл и федералов, как только они обговаривали условия хрупкого сосуществования на территориях.

Лихие налёты и неограничённое финансирование его деятельности позволило в 1996-ом сформировать несколько крупных банд-формирований из «мушриков» (мусульман традиционного для Чечни суфизма), на их плечах выдержать вывезти все тяготы Первой Чеченской. Тщательно оберегая своих ваххабитов от ненужных потерь. А тем временем Чечня самым настоящим образом распалась на несколько джамаатов, в 1998-ом началась война всех против всех.

Ямадаев схлестнулся в Гудермесе с полевыми командирами Арби Бараевым («Исламский полк особого назначения»), свои отношения выясняли с Масхадовым могущественный Абдул-Малик Межидов, а за спиной всех группировок маячили бородатые рожи наёмников, корчивших из себя «борцов за веру». Поддерживавших воюющие стороны оружием и деньгами.

Именно тогда Ахмат-хаджи Кадыров (первый из религиозных авторитетов в мусульманском мире, если что) формулирует главный постулат, разоблачающий замыслы радикальных исламистов нового времени. Замечу, ИГИЛ* тогда ещё в помине не было, а «Братья-Мусульмане*» (* запрещены в РФ) прозябали в глубоком подполье. Но именно материалы религиозного заочного диспута Ахмата-хаджи с ваххабитскими проповедниками в мире ислама вызвали огромный отклик. Ранее неизвестный чеченский муфтий подробно расписал процесс уничтожения «панисламизмом» любых национальных черт мусульманских стран и предостерёг: такой поспешный и агрессивный шариатский строй является ересью, искажающим слова Пророка.

25 июля 1998-го муфтий Чечни проводит Конгресс мусульман Северного Кавказа, где буквально наголову громит прибывших заморских проповедников, используя всего лишь один Коран. Собравшиеся под большим впечатлением, все улемы в итоговом заявлении осуждают ваххабизм. А Ахмат Кадыров в итоговом выступлении произносит покаянные слова: «Я заблуждался, шариатское правление в многонациональной республике невозможно». Но для подписавшего Хасавюртовские Соглашения и ликующего Масхадова слова муфтия оказались пустым звуком. Он в карикатурной (но кровавой) манере продолжил насаждать идеи джихада и ваххабизма в быту и управлении.

Здесь именно религиозная позиция Ахмата-хаджи Кадырова стала ключевой и переломной для всей последующих событий. Муфтий прямо потребовал от Масхадова чтить Коран, не восставать против основ ислама. Сначала разговаривать, а только потом применять военную силу. Но тогдашний Грозный купался в воинственных заявлениях вахаббитов, прямо готовящихся к покорению Северного Кавказа и новой победоносной войне с «гяурами». Несмотря на глубокий религиозный раскол в Чечне, возникший после Конгресса 1998-го и единодушную позицию всех улемов: сначала уберите с нашей земли исламистских бандитов-радикалов, а потом поговорим.

Именно нарастающее внутри республики мощное движение прозревающих «мушриков» заставляет бармалеев без должной подготовки пойти на военную авантюру с вторжением в Дагестан 7 августа 1999-го. На следующий день вся Чечня гудит после принципиального заявления своего религиозного лидера: «Басаев – это кровавый бандит, я – муфтий, нам никогда не быть вместе». Позиция обоснована просто: поскольку мы считаем Чечню независимым государством, то какого Иблиса вторгаемся в независимую Россию? Заявление Кадырова кратко, обращено к Масхадову с требованием немедленно издать Указ о высылке всех иностранцев во главе с Хаттабом, запретить на территории Чечни ваххабизм, отдать под суд Шамиля Басаева.

Масхадов промолчал. А тысячи вооружённых «мушриков» просто отошли в сторону, ожидая окончательного решения своего духовного лидера. В принципе, всё было понятно без слов. Поскольку четыре года власти вахаббитов показали их беспомощность во всём, что не касалось грабежа, насилия, убийств и псевдорелигиозной болтовни. Полмиллиона чеченцев были безработными, вся хозяйственная жизнь республика парализована, а источниками дохода стали полевые командиры, принципиально выступающие против создания любой государственности, светской или религиозной. Мешающей им грабить или «сидеть» на криминальных потоках.

Тогда в мире ислама вновь прозвучали слова Ахмата-хаджи, ставшие хрестоматийными и поставившими его в ряд с ведущими религиозными авторитетами ХХ века: «вы спрашиваете, когда мы победим. Когда наш противник и наш союзник будет говорить на нашем языке. Это не язык Священной Книги, а родной мне чеченский. Пусть сначала вахаббиты выучат его, а потом мы посмотрим кто из нас больше мусульманин». Так была поставлена жирная точка в отношениях с радикальными исламистами, наводнившими Чечню из Аравии и Турции. А чеченцы начали понимать, что их используют в качестве пушечного мяса ... обычные шайтаны.

В шаге от войны

Но в начале мая 2004-го всё вновь повисло на волоске, смерть Ахмата-хаджи Кадырова запустила сразу несколько скрытых процессов. Во-первых, нужно быть справедливыми – гибель президента Чечни полноценно не расследована по сей день, федеральный центр приостановил производство в 2007-ом году, как только был истреблён последний полевой командир, официально взявший на себя ответственность за теракт. Рамзан Ахматович Кадыров постарался в 2009-ом возобновить следствие, но ГСУ по Южному федеральному Округу сухо сообщило: процессуальных оснований нет. И совсем не выглядит «теорией заговора» информация, что за взрывом на стадионе «Динамо» стоят не только бармалеи террористического подполья, а вполне «уважаемые люди».

Те самые, которые едва не пустили все усилия Ахмата-хаджи в том же 2004-ом году, когда так называемая «аварская оппозиция» со стойким афганским следом и контактами в «Северном Альянсе» погибшего Ахмад Шаха Масуда едва не начала в Дагестане настоящую гражданскую войну. Схлестнувшись с не менее странными людьми из окружения главы Госсовета Магомедали Магомедова. Или как в Ингушетии через месяц после теракта в Грозном вспыхнул ваххабитский мятеж, вовремя купированный силовиками. А затем «горячие патриоты» из Южной Осетии чуть не начали войну России с грузинами, организовав дюжину налётов на блок-посты в пограничье.

Лыком в строку можно считать августовский рейд того года боевиков «чеченского подполья», ворвавшихся в пригороды Грозного и несколько часов успешно отбивавшихся от сил правопорядка. И конечно же ... жуткая трагедия в Беслане в начале сентября, ставшая поворотной для новой России. Запустившей гигантскую политическую и административную реформу, когда волны народного (хорошо направляемого умелыми руками) гнева едва не привели к восстанию в Карачаево-Черкесии, а потом в Кабардино-Балкарии, когда в октябре 2005-го ваххабиты напали на город Нальчик.

То были звенья одной цепи, последняя и решительная попытка смертельных врагов России атаковать целостность страны. А запустил данный процесс теракт против Ахмата-хаджи, бывшим на тот момент непререкаемым религиозным лидеров для мусульман Кавказа. И далеко за его пределами, если говорить по совести. Развернувшего безумные идеи «панисламизма» восвояси, требуя от «проповедников» говорить на сотнях национальных языков огромной России, а лишь потом на неведомом арабском в часто неверном переводе.

Ошибки периода «независимости Чечни» Ахматом-хаджи Кадыровым были осмысленны глубоко, он сумел убедить сотни улемов и религиозных авторитетов в простой вещи: никто, кроме России, не может гарантировать национальную идентичность сотен народов и этносов, тщательно размываемых вахаббитами с их джихадом и шариатским устройством общества. Именно поэтому его убили, дабы использовать момент замешательства.

В заговор, наверняка, были вовлечены десятки «уважаемых людей», сидящих на вершинах республиканской и региональной власти от Южной Осетии – до Татарстана. С среде которых тогда настолько были сильны сепаратистские настроения и мифы «угнетения русскими свободолюбивых народов» ... жуть порой брала, когда начинал читать тамошние СМИ или слушать странных персонажей из мутных общественно-политических организаций.

Так и не понявших позицию Ахмата-хаджи Кадырова, не простившим ему «предательства». Хотя позицию он всегда излагал просто, коротко и внятно, словно был не религиозным лидером, а жёстким полевым командиром: да, я не против независимости республики, но воспроизводить кошмар методами террора в исполнении импортных наёмников – смерть любой идеи свободы, равенства, конфессионального и человеческого мира. Даже будучи внешне лояльным к Москве и став президентом Чечни – Ахмад-хаджи оставался идейным сепаратистом, но требовал полного истребления любых проявлений для продолжения бесполезной войны, особенно с религиозным подтекстом.

Разобравшись с ложью ваххабизма, муфтий Чечни потребовал поставить на длительную паузу «независимость», его концепция была неприятна, но понятна Владимиру Владимировичу. Что без деятельного участия чеченцев ... Чечню невозможно замирить. А те, кто бросился наутёк из республики в 1994-1996 годах – большей частью презираемы на своей родине, как политики «мира» бесполезны и даже вредны. Несмотря на большой аппаратный вес в Москве или южных регионах России. Ахмат-хаджи предложил свою стратегию, большинством российских чиновников встреченную в штыки.

В. Путин на похоронах Ахмата-хаджи

Нужно вернуть в Чечню зримое присутствие настоящей власти, наглядно демонстрирующей добрую волю начатую войну завершить. Без условий и претензий. Шаг за шагом, город за городом, район за районом, село за селом. Разговаривать с людьми, а не укладывать их лицом в пол. Придётся выслушать много неприятного, обидного, порой несправедливого – но только так Чечня встанет на путь примирения. Когда до последнего старейшины дойдёт, что из двух зол придётся выбирать меньшее. Либо полное исчезновение чеченского народа на весах, либо натужная федерализация. Таким был тот разговор.

Выводы

Оставлю за скобками (с Вашего позволения) досужие и расхожие домыслы на тему «Россия платит репарации Чечне», такое могут говорить полные невежды или явные провокаторы. Близко с чеченцами не сталкивавшиеся на их родной земле. Единственное могу сказать, как немало проведший времени в республике – Ахмад-хаджи Кадыров главным условием своей лояльности поставил перед Кремлём создание особого политического режима. И наш Верховный с этим согласился, поскольку видел перед собой принципиального, недружественного, трудного ... но честного человека. Безоговорочного духовного лидера с ухватками настоящего командира.

Способного создать из тысяч преданных ему «мушриков» герметические контуры новых республиканских силовых структур. Ненавидящих бросивших их под разозлённого русского солдата – вахаббитов, всегда стоящих за спинами «ичкерийцев», ведущих джихад. Распутать такие клубки противоречий, вседозволенности, анархии, лютых исламистских представлений об устройстве общества – можно только интуитивно, досконально зная традиции.

А не в рамках действующего правого поля. На каждом шагу договариваясь, заключая бесчисленные сделки, идя на взаимные уступки. Достойный сын своего отца, Рамзан Ахматович ... это доказал своими делами. Год за годом снижая показатели преступности, неистово выжигая любые попытки религиозной и этнической розни. Сначала ... внесудебными методами, но медленно и верно приводя к нормали административную вертикаль. Таковы особенности любой религиозной войны, нравится или нет такое «правозащитникам», либералам или термоядерным патриотам.

Не понимающим, что такое кровная месть, травмы двух поколений депортированных во время Великой Отечественной, хитросплетений и причин «объявления независимости» вымышленной Ичкерии. При прочих равных – сегодня Чечня образцово-показательный регион с высочайшим уровнем правопорядка и патриотизма. Где многие вопросы государственной социальной политики, еле-еле шевелящиеся даже в богатейшей Москве – решаются почти мгновенно. С положительным эффектом, нужно отметить. Это и есть налаженная вертикаль власти, построенная на договорённостях с каждым старейшиной, уважаемым главой клана. Уравновешенные жесткой и недвусмысленной угрозой неминуемой кары «от своих». Без чужаков.

Пройдут ещё годы и уверен ... такая нетривиальная система умиротворения и федерализации станет очень популярной в мусульманском мире, где многие национальные государства были развалены Мировой Жабой методиками «панисламизма». Поскольку в основе лежат глубокие религиозные идеи, сделавшими Ахмата-хаджи Кадырова известным богословом.

А только потом – муфтием и президентом. Он не умел много и красиво говорить, но мысли формулировал предельно чётко. В простейшей системе координат и понятности выбора. Сначала стань достойным сыном своего народа, а только потом – мусульманином. Между войной и миром всегда выбирай последнее, поскольку это послание Пророка. Любого призывающего к обратному – считай убийцей своих детей. Вот вся философия, за которую и погиб очень сложный и сильный человек Ахмат-хаджи. Успевший за пять лет после своего «прозрения» остановить хаос Кавказа. Без преувеличений.

Что было потом – тоже долгая история, поскольку после смерти Ахмата-хаджи происходили многие неприятные, а порой и мерзкие вещи. Как наше крапивное семя чиновников раздувало через СМИ «чеченскую коррупцию», не желая восстанавливать республику. Но мало кто решался открыто перечить Верховному, упрямо выполнявшему условия неизвестного нам устного договора между двумя мужчинами, заключенного на стыке двух веков.

Что из этого получилось – приезжайте и смотрите, такая экскурсия будет полезнее тысяч пустых слов. Вечная память тебе, уважаемый Ахмат-хаджи. Опасный враг и очень сложный друг. Настоящий мужчина. С которыми всегда непросто, так уж сложилось в многонациональной России.