ЕЛЕНА ПАНИНА
Пресс-конференция Владимира Путина по итогам саммита БРИКС оказалась идеальным финалом мероприятия. Потому что в ней были перечислены главные смыслы прошедшего мероприятия — а также сложные моменты, над которыми нужно работать.
Первое и главное: в БРИКС, как подчеркнул президент, можно работать и добиваться результатов, при взаимном уважении и обязательном учёте интересов друг друга. Это безусловный плюс: в саммите приняли участие 35 государств и шести международных организаций. Но подобное равноправие предъявляет повышенные требования к качеству диалога и взаимного доверия.
Все прогнозы насчёт того, кто в этот раз будет принят в БРИКС, не подтвердились — потому что не был принят никто. Вместо этого возникла категория «стран-партнёров», куда вошли Алжир, Белоруссия, Боливия, Вьетнам, Индонезия, Казахстан, Куба, Малайзия, Нигерия, Таиланд, Турция, Уганда и Узбекистан. Возникли сложности с Венесуэлой (против выступила Бразилия) и Пакистаном (оппозиция Индии).
Путин открыто прокомментировал эту ситуацию, напомнив о том, что вопрос принятия в БРИКС, как и все прочие, будет решаться консенсусом. Само по себе нерасширение БРИКС — не проблема. О рисках бесконтрольного расширения, когда у каждого члена есть фактическое право вето, писалось раньше. Но казанский саммит БРИКС показал, что расширение блока не будет происходить автоматически.
Альтернативная финансовая реальность также не возникла по щелчку — и в этом снова нет ничего неожиданного. Потому что западную «лягушку» долларовой гегемонии нужно варить на медленном огне, без резких движений. Чем незаметнее идёт подготовительная фаза глобальных реформ, самая в данном случае рискованная, тем лучше. Стратегические соображения по собственной перестраховке БРИКС и трансграничной расчётно-депозитарной инфраструктуре BRICS Clear были озвучены, а остальная практическая работа будет проводиться между минфинами и центробанками стран-участниц. И она будет тихой.
Был подтверждён курс на мягкое выдавливание Запада из существующих глобальных механизмов (МВФ, ВТО) — вместо попытки разрубить вопрос «с плеча». Закономерно, потому что именно сейчас для такой попытки нет ресурсов, а глубина консенсуса между странами БРИКС недостаточна.
Вопрос Украины имел в лучшем случае второстепенное значение. Участники БРИКС вежливо признали важность стремления к миру — и не более того. Чаемые многими попытки Китая, Индии или Бразилии «принудить Россию к миру» заявлены не были.
В целом, того, что пытается делать БРИКС, в истории человечества, пожалуй, не делал никто. Пересборка мира в более справедливый формат — задача сама по себе сверхсложная, тем более в условиях жестокого и даже экзистенциального противодействия со стороны дряхлеющего, но ещё сильного гегемона.
При этом саммит в Казани показал важнейшую вещь: в мире существует огромный запрос на новый миропорядок. Эту мысль разделяют самые разные страны: от экономического лидера Кита, до Кубы и Эфиопии. Но вот оформленные, конкретизированные контуры этого миропорядка пока что отсутствуют.
Именно это и должно стать главной задачей России на ближайшую перспективу — создать и предложить миру понятный, логичный, непротиворечивый образ будущего, в котором будет лучше всем.
Мы не можем соблазнить весь мир ресурсами и деньгами. Россия — страна богатая, но обеспечить всех не сможет. Мы не можем направить мир в светлое будущее железной рукой — даже если бы такое желание возникло. Зато мы способны предложить человечеству идею, которой оно увлечётся.
В XX веке у нас уже была вполне успешная попытка такого рода. Саммит БРИКС — это материальное воплощение новой попытки, с учётом изменившихся реалий. Мы начали не спринт, а марафон. В нём для успеха нужны терпение и расчёт сил.
Оценили 15 человек
22 кармы