Размышления о цыганском погроме в Коркино

ИСТОРИЧЕСКИЕ  НАПЁРСТКИ

Никогда такого не было и вот опять (с). Около пятидесяти человек задержаны после стихийных беспорядков в городке Коркино Челябинской области. Причиной стало убийство 40-летней женщины, работавшей в такси, её лишили жизни «два несовершеннолетних лица цыганской национальности». Формулировку немедленно вытравили из местных СМИ, предпочитая использовать сухое и обезличенное «подозреваемые», «местные жители», «17-тилетний задержанный по уголовному делу по ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство)» и так далее. Дабы не разжигать, так сказать. Но разожглось ...

Во-первых, местные жители (без кавычек и национальностей) вышли на улицы и начали устраивать беспорядки. Что там было в цыганской слободке города Коркино – слухи и непроверенные данные пересказывать не буду, известно о трёх легкораненых и множестве задержанных, но многих отпускали после процедуры «выяснения», говорят. В городе работает оперативный штаб, «ситуация полностью контролируемая, толпа разошлась, полицейские машины патрулируют улицы города, правоохранительные органы Челябинской области призвали граждан не поддаваться на провокации».

Самое волшебное в ситуации ... «в городе Коркино проведут внеочередное заседание межведомственной комиссии по вопросам противодействия проявлениям экстремизма с участием всех руководителей федеральных структур». Экстремизма. Так значит. Хотя в челябинских пабликах который год проблему коркинской цыганской слободки обсуждают на повышенных и да ... почти экстремистских тонах. Требуя навести порядок. Как это было в своё время на тульской земле или в 2019-ом в населённом пункте Чемодановка Пензенской области, где банально начались цыганские погромы.

Тогда власти смогли приобщиться к великому наследию АЭс Пушкина, дабы увидеть «русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Но выводы сделаны не были на федеральном уровне, вопрос немедленно перевели в плоскость «противодействия экстремизму» добрых русских людей. Настолько несознательных и по своей природе агрессивных, что аж край. С первопричинами таких стихийных выступлений никто разбираться не желал, начиная от нелегальных экстерриториальных «слободок» с главенством неких баронов с их законами, заканчивая категорическим отказом полиции расследовать бесчисленные правонарушения полукочевых граждан.

Повторюсь, проблема цыганской слободки в Коркино была на слуху долгие годы, она наслаивалась и разрасталась. Сначала с вызывающего поведения тамошних обитателей, затем появилась наркоторговля, потянувшая за собой фактическое обособление некоего анклава, где любые законы РФ перестали действовать. Дикие гонки на автомобилях, приставания к девушкам и женщинам, избиения детей стайками цыганят и далее по списку хрестоматийного беззакония, которое всегда заканчивается трагедией.

Всегда. Это непреложный закон, когда в изолированном обществе анклавов или модных ныне «национальных диаспор» вырастает поколение непуганых идиотов, уверенных в том, что «дядя Турал порешает». Любое преступление, даже самое тяжкое, будет спущено на тормозах. Особенно во времена мгновенных информационных технологий, позволяющих любого законника окунуть в чан с нечистотами и назначить «русским фашистом». Пригнать в любое присутственное место толпу «представителей диаспоры» и потолковать за пролетарский интернационализм, права малых народов и дружбу.

Нашу трусливую и коррумпированную власть дремучих медвежьих углов давно на эту удочку поймали, доведя ситуацию «этнической преступности» до абсурда. Сколько было эпизодов, когда некий «уважаемый человек» на отвратительном русском языке требует не нагнетать, мол ... мы осуждаем преступника-единокровника и разберёмся с ним по собственным законам. Каким таким законам? Когда в условном городке Коркино происходит убийство и душегубов титульной нации без всякого бережения упаковывают в тюрьму ... кто-то из добрых русских людей мчится к околотку толпой, требуя «не нагнетать, понять непростое положение, войти в положение»?

Нет. Такого не может быть в природе. В мыслях не появится. Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца любой крови и вероисповедания обязан растить ягель за Полярным Кругом. Не может лиходей быть настолько своим по крови, дабы его оправдывать, вырывать из цепких лап закона. 

А вот «анклавное мышление» такое считает обязательной нормой. И государство смотрит на это ... либо равнодушно, а в некоторых местах даже с пониманием. Речь о Челябинской области в том числе, ставшей за последнее время притчей во языцех.

Как в мир Стругацких «Пикника на обочине» попадаешь, в инопланетную аномалию, где не работают даже физические законы земного тяготения. Вот здесь и происходит щелчок тумблера стихийной тяги пресловутой «русской справедливости». А толстенные предохранители не менее легендарного национального долготерпения выгорают в един момент. Потому как беззакония накопились, а власть правонарушения в упор не видит. Мало того, обвиняет доведённых добрых людей в экстремизме или фашизме.

«Цыганский вопрос»

Аккурат в октябре, только далёкого 1956-го года советский народ горячо обсуждал один любопытный вопрос, нежданно ставший публичным. Вышел Указ Президиума Верховного совета СССР «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством» с очень суровыми карами за данное деяние, сопровождавшееся (особенно в южных регионах РСФСР и УССР) стихийными выступлениями селян с антисоветскими требованиями «верните как при царе!» Да-да, именно так. А получила ход «антицыганская кампания» после посещения Кукурузником донецких регионов, где суровые жители Донбасса навтыкали Генсеку претензий о творимых «ромалами» беззакониях.

История умеет в сарказм, поскольку почти 120 лет назад с подобными проблемами столкнулся государь-император Николай I. Тоже совершавший объезд южных губерний и застрявший в донецкой степи на несколько часов. Пока гвардейцы и казаки свиты расчищали раскисший от распутицы шлях от повозок огромного цыганского табора, Николай павлович на коленке (по свидетельству очевидцев – в небывалой ярости) написал министру государственных имуществ генерал-адъютанту графу П. Д. Киселеву:

«Многократно изданными постановлениями строго было воспрещаемо бродяжничество цыган, и в пресечение оного Указами… повелеваю причислять сих людей к казенным селениям или городам, и в обоих случаях, до окончательного водворения не выдавать им паспортов».

«Многократно издаваемые постановления» имели место быть ... лет так полтораста, ещё батюшка Петра I запрещал цыганам «большими толпами между ярмарками ездить». Ограничения вводились по всем великорусским просторам, предпринимались попытки отправлять цыган в земли «кочевых инородцев», но в таких случаях дело заканчивалось смертоубийством пришлых. А государевы люди оправдывались, что высланные «людишки настоящего кочевого уклада не понимают, за то избиваемы». Это отдельная этнографическая тема, о «высоком и низком» кочевом укладе, но проблему цыган познали абсолютно все государства Евразии, как только появлялся разумный баланс оседлого и кочующего податного населения. Наша Империя не стала исключением.

Ярость императора Николая тоже можно понять, на многочисленные «челобитные» от земств в дни своего восшествия на трон (это традиция такая была) он постановил, что «кочующим людишкам большими партиями ездить воспретить», подразумевая большей частью цыган. А чтобы они становились оседлыми подданными, графу Киселеву приказал освобождать их от налогов на срок четыре года в Новороссии. А когда распоряжения генерал-губернаторов стали злостно манкироваться, цыган мужского пола просто начали «изымать из оборота» и направлять в гарнизонные роты:

«Государь Император Высочайше повелеть соизволил: формируемые из Цыган Таврической губернии, для производства работ новые роты, именовать Исправительными Ротами… нижних чинов сих рот, по мере исправления их в поведении и нравственности, перемещать, на общем положении, в военно-рабочие роты».

Бродяжничество не прекратилось, о чём государю-императору доложили уже в 1839-ом году полицейские чины, и тогда Николай I решил подойти к проблеме системно. Во-первых, собрать сведения обо всех живущих в Империи цыганах, как оседлых, так и кочующих. Во-вторых, лиц «не имеющих прочной оседлости, приписать к сельским обществам» с запретом обременять крестьян их размещением и кормлением. А местным властям предписал распределять цыган по деревням под строгим надзором и «провести приписку их раздробительно», желательно не более одного семейства на общину с недопущением покидать оную на расстояние, превышающее 30 вёрст.

В-третьих, выдачу паспортов цыганам ограничили одним членом семьи по решению сельского схода и после «полного укоренения цыганского семейства в деревне». А кто смел давать пристанище «беглым цыганам» ... повелевалось тех отдавать под суд. Отягощением считалось чиновничья близорукость, если такие пристанища разрастались и становились местом пребывания семей. Срок решения «цыганского вопроса» в Указе от 1837-го года был определён на 1 января 1841 года, но начавшаяся грызня между могущественными ведомствами (министерство Государственных Имуществ, Финансов и МВД) не позволило наладить стройную систему этапирования перемещаемых лиц и перепись бродячих таборов. Цыгане слушались только собственных баронов, а на любое государственное давление отвечали массовыми побегами.

Порой заканчивающиеся гибелью женщин, детей и стариков. Крестьянские общины вскоре тоже начинали бурлить, поскольку присылаемые им цыгане без «тягла» (налогов и обязательного общинного труда) становились обузой и влекли за собой большую нагрузку на нищие деревни, обязанные платить казне из подушевых ведомостей Министерства финансов. Другой проблемой стало тотальное воровство в среде присылаемых цыган, поскольку переселенцев забыли снабдить сельскохозяйственным инвентарём. А местные кувшинные чиновные рыла никак не могли взять в толк, какой статус присвоить упавшей на их головы обузе. Считать цыган «арестованными лицами под полицейским надзором» или «свободными землепашцами».

Одним словом ... решить проблему с наскока не получилось, тогда государь-император прислушался к мнению графа Строганова и постановил провести ассимиляцию цыган по казачьему укладу Сибири и Урала. То есть, изымать у самых нищих семей (и у кого кормильцы загремели на каторгу) детей, отдавать их на воспитание в так называемые «роты кантонистов». Первый эксперимент провели в Финляндии, где цыгане промышляли контрабандой и доводили пограничную стражу до полного исступления, результат получили отменный. Так в армейской и казачьей среде появилось «плутовское племя», неоднократно попадавшее на перо язвительным публицистам.

Но после смерти государя Николая I вопрос исчез с радаров монаршего внимания и системной работы по пресечению цыганского бродяжничества больше не предпринималось. А после победы большевиков в Гражданской войне проблема вновь обозначилась с небывалой остротой, поскольку наводнившие города и веси попрошайки-цыгане с апломбом «нам работать нельзя, уклад запрещает» стал идеологическим вызовом для Советской власти. После нескольких провальных экспериментов создать цыганские трудовые коммуны и пробудить «самосознание», ЦИК СССР и Совет народных комиссаров (СНК) издали Постановление «О мерах содействия переходу кочующих цыган к трудовому оседлому образу жизни».

Кочевников опять решили заманить льготами в обмен на отказ от бродяжничества и попрошайничества. Гигантская агитационная кампания ... ожидаемо провалилась, а ложные отчёты об укоренении целых таборов с появлением цыганских сёл и хуторов вскоре попали в поле зрения партийного контроля и правоохранителей. Поскольку цыгане прекрасно научились «осваивать» выдаваемые им гигантские подъёмные средства (до 1000 рублей единовременно на руки при средней зарплате рабочих 70 руб./месяц). А когда прошла коллективизация и цыганским колхозам сообщили о бесплатном труде на благо Советской власти – вся система и рухнула. Из 50-ти тысяч таких зарегистрированных колхозников в 1935-ом «полезным трудом занимаются не более четырёх тысяч», конец цитаты из доклада НКВД.

После войны разорённый СССР вновь сталкивается с цыганским вопросом, министр государственной безопасности СССР Игнатьев пишет в ЦК ВКП(б) о положении цыган и состоянии преступности среди них за 1951 год:

«Практика работы органов милиции показывает, что большинство взрослого цыганского населения и значительное число подростков средства к существованию добывают преступным путем: занимаются кражами, скотокрадством, мошенничеством, нередко совершают дерзкие убийства, разбои и другие тяжкие уголовные преступления.
По состоянию на 1 октября 1951 года на территории 52 республик, краев и областей проживает 59 647 цыган, в том числе 28 100 кочующих. Значительная часть цыган из числа оседлых периодически кочует и только с наступлением холодов поселяется в населенных пунктах. При передвижении из одной области в другую цыгане прибегают к разным уловкам и изощренным методам для получения бесплатного железнодорожного транспорта...

Процент совершаемых тяжких преступлений в данной этнической группе бил все союзные рекорды в пересчёте на «тысячу населения», а попытки упорядочить кочевание-бродяжничество, наладить систему трудоустройства «ромал» неизменно проваливались. И только оскорблённый до глубины души Хрущёв, получив знатный фитиль под хвост от «трудовых коллективов Донбасса, призвавших рассматривать продолжающих кочевать цыган паразитическими элементами», решил заняться вопросом всерьёз. Особенно после встречи с табором возле Донецка (тогда ещё Сталино), где седовласый барон нагло нахамил Генсеку и сказал: «Кочевали и кочевать будем!»

Прокуратуру СССР и все структуры безопасности после той памятной встречи обвинили в «потакании бродяжничеству», а меры «об усилении борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами» получили свои статьи в Уголовном Кодексе. Там и тюрьма сроком на один год и «пятёрочка» исправительно-трудовых работ нарисовалась. Кочевание категорически запрещалось, непонятливых ромал предписывалось «поселить на жительство в районах, устанавливаемых Советом Министров СССР с мерами по их трудоустройству и культурно-бытовому обслуживанию».

Через два года, как Кукурузник взвалил на себя бремя Председателя Совета министров СССР и ударился в международные покатушки без поводов, репрессивный накал борьбы с цыганским бродяжничеством и преступностью медленно сдулся. А милиция получила негласное распоряжение более не указывать в своих отчётах этническую принадлежность данной категории правонарушителей, если речь не идёт о самых тяжких статьях УК. Так, исключительно на бумаге, «цыганский вопрос» и был решён. И вокруг больших городов вновь захлопали пологами цыганские палатки таборов.

Аккурат после 1960-го года, когда исчез пункт об уголовном преследовании за кочевой образ жизни. все цыгане обзавелись паспортами с пропиской, а их образ жизни получил определение «подкочёвывание», то есть сезонное перемещение на заработки. Так появились многочисленные «слободки».

Выводы

Застарелую многовековую проблему «кочевания низкого уровня» (без товарного производительного хозяйства) пытались решить многие великие и банальные правители Евразии. Всегда проигрывая малочисленному и упрямому этносу цыган, так и не найдя действенных методов контроля за их образом жизни. 

Лишь в середине ХХ века, как набралось достаточно этнографических исследований ... учёные мужи-криминалисты хлопнули себя по лбу. Перестав говорить о «природной этнической преступности» цыган, а введя термин «субэтнических организованных преступных групп» (ОПГ).

Чётко разделяя их ареалы обитания. Есть швейцарские цыгане ениши, словацкие коши, крымские тайфа и непонятного происхождения пэйви. В Российской Империи издавна кочевали «руска рома», ловари, сэрвы и влахи (венгерский субэтнос). У каждой группы своя уголовная «специализация», от фальшивомонетничества, поддельных документов, банальных бытовых краж – до незаконного оборота драгоценных, цветных и чёрных металлов. А со второй половины ХХ века в среде цыган прочно прописалась наркоторговля и незаконный оборот спиртного, сигарет, медицинских препаратов.

Если говорить о «русских цыганах», то есть созвездии родов и кланов «руска рома», то их общая интеграция в жизнь Российской Империи и СССР считалась самой высокой по сравнению с ближневосточными курдского происхождения единоплеменниками, тем более – европейскими. После неуклюжих попыток Хрущёва сделать цыган работящими и оседлыми, СССР сделал ставку не на насильственную привязку к месту жительства, а образование в среде цыганских детей. Воленс-ноленс, а это социальное достижение Советской власти перешибить или обмануть «ромалам» не удалось.

И только во времена перестройки и последующего разгула «демократической свободы» субэтнос вернулся к исходным дореволюционным настройкам, активно вспоминая свои криминальные повадки. О которых упомянутый цыганский барон лично сказал Хрущеву в донецких степях: «Да, воруем немного, но и куём». Эволюция произошла быстро и «руска рома» вскоре оседлала наркотрафик во многих регионах, коррумпируя на корню местную власть. Потянув за собой тяжкие преступления другого рода.

К чему такая справка? А к тому, что этническую преступность всегда стоит рассматривать через призму существующих организованных групп, высшей формой которых являются появляющиеся анклавы. Начинающие в определённый момент противопоставлять себя коренному населению. Эпизод в челябинском Коркино, увы, один из многих. И весьма редкий, поскольку цыганские субэтносы великорусских, таврических, кавказских, крымских, среднеазиатских кланов и родов можно считать «родными», глубоко укоренившимися. И когда они начинают вызывать столь резкие реакции местного населения – дела совсем стали плохи. Хуже некуда.

Это значит, что некий этнический анклав сумел выстроить схему отстаивания своих интересов в органах власти, живёт вне сферы контроля правоохранительных органов и фискальных служб, промышляет несколькими видами нелегальной деятельности. Открыто и нагло, демонстративно показывая окружающим людям свою национальную экстерриториальность. При этом исправно получая все причитающиеся гарантии, субсидии и льготы от государства. Дело не в цыганской слободке, имеющей место быть в сотнях мест России (нередко с дурной репутацией), а торжестве и власти Закона.

У нас начальство настолько извращённо понимает «интернационализм» и «права человека», что целые посёлки и городки вскоре оказываются под властью диаспор, этнических преступных групп. При этом ухитряющихся плодить «союзы соотечественников» и качать права на уровне губерний и муниципалитетов. Требуя особого отношения. Не говорить на русском языке в присутственных местах, школах, социальных учреждениях, предприятиях торговли и общепита. Отправлять религиозные ритуалы вне культовых сооружений. Так и начинаются народные бунты.

Как это безобразие прекратить? Единой и очень неприятной для «борцунов за права человеков» государственной политикой. Комплексной. Под названием «отстаивания привычного уклада жизни территорий». Защитой языка, культуры и сложившегося порядка, который был до приезда «дорогих гостей». С уголовной и административной ответственностью кувшинных рыл за появление этнических анклавов и всяких мутных «диаспор». Особенно возглавляемых неоднократно судимыми ранее персонажами, с которыми крапивное семя ещё и фотографируется на мероприятиях. Рассуждая о «дружбе народов» и противодействии экстремизму.

Лично к цыганам идифферентен, сталкивался в бурной жизни с разными представителями этого народа, плохими и хорошими, трудягами и паразитами, рассудительными и буйными, мудрецами и поразительными глупцами. И происходящее в тульской, пензенской, челябинской, ярославской землях с погромами и бунтами рассматриваю практически-утилитарно.

Вопросами этнической преступности нужно заниматься, прямо сказав на самом высоком уровне – она существует. А дальше Система сама начнёт работать, как в советские времена. В региональных УМВД появятся отделы, целенаправленно и на регулярной основе перетряхивающие весь «этнический мир», а при губернских правительствах образуются органы по адаптации и ассимиляции дорогих гостей нетитульных национальностей. Трудная и долгая работа, но куда лучше картин «бессмысленного и беспощадного русского бунта» ...

==============================================

======================================