ДМИТРИЙ ЕВСТАФЬЕВ
Реакция европейских политиков (от министра обороны Франции С. Лекорню до стремящегося завоевать кресло канцлера ФРГ Ф. Мерца) на воцарение в Белом доме Дональда Трампа — очевидная растерянность, порой прикрываемая самовнушениями о готовности «стоять до конца» за европейские ценности. Любопытно, что в европейских элитах до начала января доминировали странные надежды на то, что планы Дональда Трампа — это просто блеф. После инаугурации стало понятно, что это новая политическая реальность.
Но не стоит преувеличивать степень растерянности европейских элит. Политическая паника начинает носить всё более упорядоченный характер, в котором выделились четыре линии.
Первая. Не дать ценностному размежеванию США и Европы, обозначенному Д. Трампом, перерасти в размежевание геоэкономическое. Выход США из Парижского соглашения по климату обозначает эту опасную для ЕС перспективу усиления асимметрии в экономических отношениях. И это не говоря уже о намёках на необходимость навести порядок в экономике евро-атлантических отношений. Отметим и принципиальное значение проекта Stargate: консолидированный проект в области искусственного интеллекта лишает ЕС самостоятельного будущего не только в новом технологическом пространстве, но и в новом мировом разделении труда. На этот вызов Трампа у ЕС пока ответа нет. И он вряд ли может быть найден в условиях ухудшения отношений с Китаем и стратегического разрыва с Россией.
Вторая. Америку нельзя «выпустить» с Украины. Если допустить это, не просто возникнет опасность развала проекта «Украина», критичного для евро-атлантических элит, но и сложатся условия для сокращения уровня американских не только военных, но и экономических обязательств перед Европой. Простейший способ нейтрализовать эту угрозу — продолжение войны на Украине и срыв попыток мирного урегулирования. И для этого у евроатлантистов в Европе возможности пока есть, если судить по «ультиматуму Трампа» России 22 января, отражающему не только эмоциональность американского лидера, но и высокий уровень политико-управленческой инерции в США. Сюда же отнесём и активность британских политиков и генералитета.
Третья. В условиях откровенной деградации элит большинства стран ЕС и перехода части национальных элит (Венгрия, Словакия, теперь — Италия, а возможно, и Польша) на трампистские позиции ключевой точкой консолидации радикал-евроатлантистов становится Брюссель. Его позиции могут быть усилены потенциалом американских евроатлантистов, утрачивающих влияние в Вашингтоне, но рассчитывающих пересидеть в Европе следующие четыре турбулентных года. А этот потенциал не только кадровый, но и финансовый. Поэтому для европейских элит одной из важнейших угроз является деятельность Илона Маска, формирующего новый фокус консолидации консервативных сил Европы, противостоящих именно Брюсселю.
Четвёртая. Чрезмерная зависимость от США в обеспечении обороноспособности Европы делает её легко манипулируемой, что показало развитие темы статуса Гренландии. Невозможность компенсировать присутствие американских оккупационных сил собственным военным потенциалом способна лишить европейские страны голоса при решении политических и экономических вопросов, о чём с тревогой говорил президент Франции Э. Макрон.
Похоже, мы увидим появление новых проектов воссоздания национальных и коалиционных военно-силовых структур, помимо выморочной идеи общеевропейской армии. И то, насколько в Европе смогут выйти за рамки «пилотных» проектов такого рода, в действительности будет очень важным индикатором способности бороться за геополитическую самостоятельность.
Да, европейские элиты смирились с тем, что заявления Трампа — это не просто эпатаж, а элементы стратегии переформатирования Евро-Атлантики в неблагоприятном для ЕС ключе. Но это не означает, что они этот сценарий приняли. И по мере втягивания Д. Трампа в хитросплетения американской политики системность сопротивления его планам будет нарастать. Особенно если Трамп не сможет выйти на стратегические договорённости с Москвой.
====================================================
Оценили 14 человек
19 кармы