Джеймс Пирс
Брекзит подтолкнул Великобританию к самоанализу и серьёзным размышлениям. После Второй мировой войны она превратилась из великой державы в одну из крупнейших экономик мира и наиболее привлекательных стран с огромной «мягкой силой». Проблема в том, что она не знает, как использовать всё это в XXI веке. По мере того как европейский проект набирал обороты, а мировые империи рушились, Великобритания прочно застряла между США и Европой.
Британия, как и Россия, считает себя «особой» страной. В глубине души англичане хранится частичка менталитета, которая всегда ставила себя морально выше Европы, вечно страдающей от идеологических конфликтов, революций и беспринципного поведения. Британцы отчаянно хотят гордиться своей страной, и так было всегда. Но после холодной войны и поражения в Ираке, находясь между Европой и США, демонстрировать своё превосходство на мировой арене не всегда было просто.
Впервые после Брекзита Великобритания видит возможность для этого. Премьер-министр Кир Стармер считает, что страна может и должна сыграть решающую роль в исходе конфликта между Россией и Украиной. Он пытается преодолеть пропасть между Европой и Америкой и найти компромисс, руководствуясь здравым смыслом. Найдя его, он сможет доказать недоброжелателям внутри страны и за рубежом, что Великобритания вовсе не вассал США и способна дистанцироваться от Европы.
Это одновременно благородно и необходимо, но чревато проблемами.
Во-первых, уже довольно давно страна не участвовала в международных переговорах. Её последний подобный опыт закончился ужасной сделкой по Брекзиту, которая лишила страну 5 процентов ВВП, ослабила её безопасность, а в глазах мирового сообщества она стала походить на отставшего от стаи и упавшего воробья.
Во-вторых, как отмечает Ян Прауд, бывший высокопоставленный британский дипломат, работавший в Москве, в недавно опубликованных мемуарах, Лондон сдался ещё в 2014 году. Бывший министр иностранных дел Филип Хэммонд проводил политику, которая заключалась не в ведении переговоров с Россией, а в обсуждении России с другими странами. Неудивительно, что никто не хотел этого слушать.
После того как Россия начала свою военную операцию, последние четыре премьер-министра Великобритании пытались проложить «особый путь», оказывая поддержку Украине, принимая беженцев и предоставляя им особый статус. Фактически Великобритания сделала гораздо больше, чем остальная Европа, чтобы подкрепить риторику военной помощью – пусть за счёт собственных вооружённых сил и британских налогоплательщиков, не говоря уже об ущербе для российско-британских отношений.
Теперь, когда боевые действия подходят к концу, Британия вновь решила поиграть мускулами. Она пытается возглавить «коалицию желающих», которая призвана показать президенту Трампу, что Европа серьёзно относится к собственной безопасности – но так, чтобы не расстроить темпераментного лидера.
Справедливости ради скажем, что Великобритании удалось сплотить западные страны. Но в карманах у неё пусто: военные ресурсы истощены, определённой конечной цели нет, понимание реальности отсутствует.
Великобритания тратит 71 млрд долларов (60 млрд фунтов стерлингов) на свои Вооружённые силы, что, по мнению большинства экспертов и самих военных, недостаточно. По этому показателю она превосходит страны Европы, но США потратили на оборону 916 млрд долларов, а Россия – 109 млрд долларов.
Однако стоимость тут не главное. Говоря об отправке на Украину миротворцев, Стармер назвал несколько нереалистичных цифр. Сначала он говорил о 30 тысячах военнослужащих. Но Великобритания не может отправить такой контингент в одиночку –численность её действующих Вооружённых сил составляет 56 тысяч человек. Позднее говорилось уже о 10 тысячах миротворцев. Что это значит – непонятно, особенно если учитывать, что в настоящее время в СВО задействовано 600–700 тысяч солдат. Если предположить стандартную 6-месячную ротацию контингента, то речь идёт о 15 тысячах миротворцев, что составляет пятую часть от общей численности британской армии. Отсюда и «отказ от обязательств перед другими странами».
На встрече представителей 16 стран в Ланкастер-хаусе 2 марта Стармер признал, что не все могут или будут готовы предоставить войска. Он также говорил о «поддержке» как о последней надежде, имея в виду авиацию, логистику и разведку США. Но сейчас эти активы просто недоступны, и вряд ли ситуация изменится.
В чём же тогда смысл и куда это приведёт Великобританию? Отчасти это, конечно, стиль и политика.
Во-первых, таким образом Британия пытается покрасоваться перед Европой, что ей, в общем, удаётся. Даже Польша, которая сегодня имеет третью по величине армию в Европе, не отправляет войска на Украину. Министр иностранных дел Радослав Сикорский, настроенный антироссийски, заявлял в одном из интервью, что польская армия может «устроить Путину засаду». Тогда почему нет войск для Украины?
Во-вторых, британская общественность в целом по-прежнему поддерживает Украину. Как бывший прокурор Стармер не совсем наивен в отношении общественных настроений. Он хочет показать британцам, что, в отличие от других, пытается что-то сделать. Кроме того, ни один британский избиратель не ожидает, что Британия в одиночку отправит войска – такое решение не было бы популярным. Если миротворческие силы не поедут на Украину и война закончится, Стармер сохранит политическое лицо дома и за рубежом.
Говоря прямо, теперь, когда Британия вынуждена увеличивать военные расходы за счёт пенсионеров и инвалидов, у Стармера есть простой политический аргумент. Если Великобритания не вмешается, тогда кто? Это аргумент, даже если слова Стармера не столь уж весомы.
В долгосрочной перспективе Великобритания всё же должна определиться, как её роль в любых переговорах о перемирии или прекращении конфликта может действительно подчеркнуть величие и превосходство страны. Хотя Британия остаётся значимой глобальной державой, она разучилась вести себя как таковая.
Автор: Джеймс Пирс, специалист по истории культуры России (Великобритания)
Оценили 12 человек
21 кармы