Дорогой обратный билет: Россия рассматривает жёские условия, на которых готова пустить в страну иностранный бизнес

КОШКИН

Российские власти, кажется, решили сыграть в сложную игру — совместить гостеприимство с жёстким прагматизмом. После массового исхода западных компаний в 2022 году, когда под аплодисменты «коллективного Запада» страну покинули около 62% иностранных игроков, Россия получила горький урок.

И теперь, после высказанного желания некоторых вернуться, Москва задумалась: а как сделать так, чтобы вернуть их обратно не просто так, а с бонусной программой для отечественной экономики. Локализация, трансфер технологий, роботизация — эти слова теперь звучат как пароль для тех, кто хочет снова открыть двери на российский рынок. И да, за серьёзную вину некоторым путь будет закрыт совсем. Например, за финансирование неприятеля.

«Добро пожаловать, но...»: список пожеланий Кремля

Главное условие для возвращения — доказать, что ты не верблюд. То есть не вредил России на прощание: платил зарплаты, не оставил долгов и не спонсировал нежелательные организации. Если эти пункты пройдены, начинается самое интересное.

Власти хотят, чтобы иностранцы не просто продавали товары, а вкладывались в местное производство. Например, довели локализацию до уровня, при котором заводы в Тольятти станут собирать автомобили не из «отвёрточной сборки», а с полноценным циклом. А ещё — делились технологиями, открывали НИОКР-центры и, желательно, завязывали роман с российскими партнёрами через совместные предприятия.

«Хочешь рынок? Покажи, что готов инвестировать в него всерьёз», — словно говорят чиновники, листая папку с проектом Минфина.

Не забыли и про роботов. Россия, где на 10 тыс. работников приходится 19 промышленных «механизмов» (в 8 раз меньше, чем в среднем по миру), мечтает догнать Южную Корею и Японию. Так что иностранным компаниям могут предложить «прокачать» автоматизацию — в обмен на доступ к потребителю.

Своих не бросаем: как собираются защищать отечественный бизнес

Пока западные бренды демонстративно сворачивали вывески, российские предприниматели заняли освободившиеся ниши. Теперь власти опасаются, что возвращение иностранцев задавит локальных игроков. «Дайте нашим хотя бы два-три года, чтобы окупить инвестиции!» — просит Елена Дыбова из ТПП РФ, приводя в пример капсулы для кофемашин. Раньше рынок контролировала одна компания, а теперь — десятки российских аналогов с кофе «за полцены».

Но если с кофе всё радужно, то в высокотехнологичных отраслях картина иная. Попытки заменить западные чипы или станки часто напоминают игру в «угадайку» — получается не всегда. Поэтому чиновники предлагают гибкий подход: там, где импортозамещение провалилось, пусть возвращаются иностранцы; где преуспели — пусть местные бизнесмены наслаждаются временной монополией.

«Мы же русские, мы не злые»: что говорят эксперты?

Сергей Беляков из НААИР уверен: конкуренция полезна, даже если иностранцы вернутся. Мол, российские компании, пережив стресс-тест санкций, теперь «прокачали скиллы» и готовы к бою. А вот юрист Кирилл Щербаков советует не перегибать с требованиями: вместо жёсткой локализации ввести точечные пошлины для «недружественных » брендов.

Скептики, впрочем, напоминают: передача технологий — задача почти фантастическая. Во-первых, многие из них подпадают под экспортные запреты. Во-вторых, даже если Mercedes согласится поделиться чертежами, где взять станки для их воплощения?

То, что готовят власти шантаж? Или всё же взаимовыгодный договор?

Западные СМИ уже окрестили российские условия «экономическим шантажом». Дескать, Москва, оставшись без iPhone и Zara, пытается выторговать технологии за доступ к рынку. Но в Кремле парируют: это не шантаж, а прагматизм. Мол, если IKEA захочет вернуться, пусть соберёт хотя бы половину полок в Подмосковье, а не везёт их из Польши.

Любопытно, что аналогичные правила действуют в Китае, Индии и даже ЕС, где локализация — не прихоть, а стандарт. Правда, в Брюсселе это называют защитой рынка, а в Москве — импортозамещением. Но суть одна: глобализация умерла, здравствует протекционизм.

Так что, возвращение — не для всех?

Россия даёт понять: обратная дорога открыта, но билеты — только для избранных. Тем, кто готов делиться технологиями, мириться с партнёрством с местными бизнесменами и терпеть конкуренцию с отечественными производителями. Остальным, вроде Chanel, которую в Госдуме обозвали «наследницей нацистов», путь заказан.

Впрочем, есть нюанс. Даже самые лояльные иностранцы вряд ли ринутся назад под аплодисменты. Санкции, логистические цепочки, репутационные риски — всё это превращает возвращение в конкурс на выживание. Но если игра стоит свеч (читай: прибыли), правила Кремля могут стать для кого-то вполне приемлемыми. Как говаривал один классик: «Капитал преодолеет любые преграды, если прибыль превышает 300%». Россия же просто напоминает: скидок за прошлые «грешки» не будет.