Ядерная триада сша

ДМИТРИЙ  ЕВСТАФЬЕВ

Вряд ли стала неожиданностью информация о форсировании работ по трём системам вооружения для стратегических и субстратегических ядерных сил (СЯС) морского базирования, появившаяся в авторитетном американском экспертном издании, занимающемся оборонной проблематикой, Defense News. Данные приводились со ссылкой на выступление на слушаниях в конгрессе вице-адмирала Дж. Вулфа — руководителя программы развития стратегических систем ВМС США.

Вопрос о необходимости ускоренной модернизации американской стратегической триады неоднократно поднимался в США и на экспертном, и на политическом уровне. 

Ядерная триада США, не считая авиационного компонента, конфигурация которого продумывалась под концепцию колониальных войн, затормозилась в развитии на уровне начала 1990-х годов. 

Попытки руководства США, в том числе администрации Д. Трампа первого срока, запустить процесс обновления стратегических ядерных сил закончились скорее неудачно.

В это же время главные геополитические конкуренты США интенсивно развивали свои возможности в сфере стратегических и субстратегических носителей ядерного оружия. Помимо России, успехи которой в сфере модернизации стратегических наступательных систем и гиперзвукового оружия широко известны, значительно нарастили свой потенциал Китай, Индия и КНДР. Особенно Вашингтон волнует программа Китая, совершившего в последние годы качественный рывок в развитии стратегических сил. Но и программа развития стратегических ядерных сил КНДР, в последнее время получившая, похоже, новый импульс, также вызывает всё большую озабоченность. Это пока ещё не полноценное сдерживание-устрашение, но уже и не единичные ракеты, способные достичь континентальной территории США.

Белый дом действует в рамках политического реализма и допускает возможность возникновения таких ситуаций в международных отношениях, которые потребуют задействования в той или иной степени стратегических ядерных сил. 

О возможности возникновения полномасштабного конфликта США с Россией прямо заявил на слушаниях в конгрессе глава Северного командования американских ВС генерал Гр. Гийо, дополнив список потенциальных участников такого конфликта Китаем, КНДР и Ираном. Очевидно, что описанный американским генералом сценарий предполагает присутствие ядерного фактора. Это, собственно, ответ тем политикам и экспертам, кто говорил об устаревании ядерного сдерживания. Отметим ещё три важных момента.

Первый. США признают критичность преодоления отставания в гиперзвуковых системах. Можно не сомневаться, что на их развитие будет сделан основной упор. Но для ликвидации отставания в этом виде вооружений нужно длительное время. А Вашингтон стремится выйти на новое состояние СЯС, пусть даже не прорывное, здесь и сейчас, в самые сжатые сроки. Поэтому вполне логично попытаться в первую очередь модернизировать морской компонент СЯС. На море США сохраняют доминирование — правда, Китай его быстро сокращает. Да и многие военно-силовые коллизии с участием США происходили как раз на море. 

И конечно, столь масштабное декларирование программ развития именно морского компонента СЯС США говорит о том, что лоббистские возможности американского ВМФ превышают возможности ВВС, контролирующих наземный и воздушный компоненты триады. 

Но насколько США понимают уязвимость своего флота и морских носителей стратегического и субстратегического вооружения в условиях современных войн?

Второй. Решение о срочной модернизации боеголовок к стратегическим ракетам морского базирования Trident II D5 предельно логично. Возможности наращивания потенциала стратегического ядерного сдерживания на других типах СЯС, прежде всего наземного базирования, ограничены.

Большим ударом, вероятно, стало значительное отставание проекта новой межконтинентальной баллистической ракеты наземного базирования LGM-35 Sentinel. Не исключено, что ключевой носитель для наземного компонента СЯС США придётся развивать с чистого листа. 

Показательно и то, что в качестве первоочередного проекта для модернизации стратегических ядерных сил США был выбран наиболее отработанный и успешный проект времён холодной войны, а не новая разработка.

Третий. В выступлении вице-адмирала Дж. Вулфа особо выделена необходимость запуска программы создания (на замену крылатой ракете «Томагавк») новой крылатой ракеты подводного базирования SLCM-N, причём в ядерном исполнении. Это говорит о том, что сохраняется ориентация на локальные и региональные войны, но уже с пониманием, что в новом мире для их ведения американцам может потребоваться не только конвенциональное оружие. Правда, горизонт планирования по системе SLCM-N отнесён на 2034 год, что может превратить программу в очередной американский военно-промышленный долгострой. Думается, в данном случае задача ВМС — просто застолбить бюджет под новый тип крылатой ракеты большой дальности, которая может стать универсальной.

Напрашивается вывод: изменения мирового геополитического и геоэкономического пространства и начало оформления полицентричного мира сформировали совершенно иную, существенно менее комфортную для Вашингтона ситуацию в сфере стратегической стабильности и возможностей использовать военно-силовые инструменты для решения геоэкономических задач, являющихся для администрации Трампа основными. Особенно учитывая нацеленность администрации Трампа на глобальное доминирование с позиции силы. В рамках этой модели геополитики публично анонсируются преимущественно экономические цели, но для их достижения используется весь доступный инструментарий национальной мощи, а не только пресловутая «мягкая сила». Едва ли можно разговаривать с Москвой, Пекином и Пхеньяном с позиции силы по любым вопросам, даже, к примеру, спорить о тарифах и торговле, понимая, что доступные военно-силовые инструменты неэффективны.

Так что решение по модернизации стратегического и субстратегического ядерного компонента продиктовано вполне разумным пониманием необходимости резкого повышения военно-силовой конкурентоспособности США. А лидерство ВМФ США в продвижении собственных программ наращивания ядерной мощи свидетельствует о том, что его руководители стремятся предложить в условиях значительного расширения военного бюджета Пентагона именно себя в качестве главного инструмента американской силовой геоэкономики. 

Ибо ядерное оружие и его носители — это не просто деньги, а очень большие деньги.