Украина превратилась из эпицентра европейской безопасности в неприятное напоминание об огромных рисках войны с Россией, пишет Advance. Пока союзники согласовывают новые цифры расходов, Киев остается на передовой в одиночку, и ему остается надеяться только на свои силы. Но у всего есть предел.
Ф. Вукович
Недавно состоялся саммит НАТО в Гааге, первый после возвращения Дональда Трампа в Белый дом. На встрече встал самый неприятный с начала конфликта вопрос для Киева: неужели Запад, возможно окончательно, решил бросить Украину на произвол судьбы? Вместо того чтобы стать центральной темой повестки, вооруженный конфликт на Украине включили в рубрику "Разное", а Владимир Зеленский уже не был "звездой" саммита — он превратился в почетного гостя на рабочем обеде. К такому Зеленский не привык, ведь еще недавно он мог ожидать, что будет играть первую скрипку, где бы ни появился.
Протокол саммита и заключительное коммюнике отражают тон мероприятия. На 20 страницах финального документа ни разу не упомянуто обещание принять Украину в альянс, нет указания сроков, и даже не говорится о необходимости обсудить этот вопрос в будущем году. С другой стороны, союзники торжественно приняли требование Дональда Трампа увеличить расходы на оборону до пяти процентов национального ВВП в следующем десятилетии. Посыл ясен: сначала надо позаботиться о собственной армии (и американских выгодных оборонных контрактах), а вопрос украинских гарантий отложить на потом.
Тем временем российские войска продолжают летнее наступление на востоке. Удары баллистическими ракетами по Днепропетровску (украинское название — Днепр) и Киеву, погибшие и раненые не заставили альянс их коллективно осудить. Некоторые европейские лидеры, конечно, высказались, но коллективное молчание — повод для Зеленского забеспокоиться.
Военная помощь из Вашингтона, которая имела судьбоносное значение в первые годы вооруженного конфликта, практически иссякла. Последний большой пакет был одобрен еще в январе при предыдущей администрации. Новым американским приоритетом стал ближневосточный кризис, и поэтому даже немногочисленные поставки батарей Patriot теперь под вопросом. Запасы 2024 года постепенно расходуются, и украинские командиры предупреждают, что к концу лета останутся без важнейших зенитных боеприпасов.
Трещина в отношениях между Соединенными Штатами и Европой теперь превратилась в пропасть. Дональд Трамп откровенно ставит под вопрос пятую статью и необходимость обязательной защиты прибалтийских стран и дает понять восточным союзникам, что они "свободны от американского зонтика". Берлин, Париж и Лондон пытаются заполнить вакуум. Германия одобрила поставку дальнобойных ракетных систем. Нидерланды отправили последние F‑16, а Норвегия подумывает расширить помощь Киеву. Однако европейская промышленная база истощена прежней помощью и не может в кратчайшие сроки обеспечить Украину хотя бы минимумом для продолжения боев.
Поэтому Украина все больше полагается на собственные мощности, начиная с артиллерийских гранат и вплоть до дешевых ударных дронов. Лондонско-киевский проект совместного производства беспилотников пока в зачаточном состоянии, а немецкие вложения в производство крылатых ракет принесут плоды только в 2026 году. А пока строятся планы, фронт продолжает требовать сотни тысяч боеприпасов в месяц. В этом разрыве Москва видит для себя шанс как можно сильнее надавить на Донецком и Сумском направлении. Расчет делается и на то, что украинский план мобилизации провалится из-за молодости и неопытности новобранцев.
Политическая динамика внутри Североатлантического альянса дополнительно осложняет ситуацию. Вашингтон больше не рассматривает Украину через призму европейской безопасности, а предпочитает оценивать выгоду для внутреннего потребления и риски войны с Россией. Поэтому Трампу важнее навязать финансовую дисциплину союзникам, чем сохранить преимущество Киева в воздухе. Европейцы хоть и делают громкие заявления, на самом деле не располагают механизмом быстрого расширения помощи. Отдельные решения, как правило, блокируются сложными процедурами и страхом, что Кремль может ударить по их собственной инфраструктуре.
Что касается почти единогласно принятого обязательства выделять в скором времени пять процентов ВВП на оборону, то это американский триумф, который отразится на многих европейских планах, а точнее загубит их на корню. Когда-нибудь Европа просто откажется от Украины и заявит, что не может вступать в конфликт с США, то есть тесное сотрудничество с Вашингтоном для Европы важнее, чем исход украинского вооруженного конфликта.
Конечно, это было понятно с самого начала, но сам Владимир Зеленский никогда не хотел признавать, что это и будет закономерный эпилог.
Украинские усилия на фронте дополнительно подрывает нехватка людей. После публичной критики Трампа, который заявил о "насильственном отлове на улицах", Владимир Зеленский дал заднюю и готов снизить призывной возраст. Тем самым он признает дефицит солдат, но так и не решает проблему мотивации: ветераны на фронте истощены, а ускоренные курсы превращают новобранцев в легкую мишень для изощренного российского оружия. Разрыв между верхушкой и фронтом увеличивается с каждым потерянным населенным пунктом.
Ощущение, что силы на исходе, распространяется и в обществе. Прежде почти святая вера в западные институты сменяется цинизмом. Пока в Киеве разгребают обломки зданий, все чаще звучит вопрос: если НАТО сегодня не может осудить такой удар, то отправит ли альянс завтра солдат для обороны границ? Именно эта утрата морального капитала, а не только ракет, может нанести тяжелейший урон и не даст Украине терять силы бесконечно.
Так почему же Североатлантический альянс позволил убрать украинскую тему из первых в повестке? Первая причина заключается в осознании ограниченности собственных ресурсов. После трех лет активного вооружения Киева западные арсеналы пусты, а производство лишь медленно растет до военного уровня. Вторая причина политическая: американская администрация хочет продемонстрировать, что не одержима "бесконечными войнами", а Европа хочет избежать еще большего затягивания в конфликт, который может перерасти в ядерный.
Третья, быть может самая главная, причина заключается в понимании, что украинский вооруженный конфликт без явных победителей закончится переговорами. Поэтому слишком жесткая риторика или излишняя помощь могут закрыть двери для дипломатии и заставить Кремль пойти на эскалацию. Как ни парадоксально, отсутствие ясных гарантий Украине служит для Москвы сигналом о том, что Запад ищет выход, но в то же время растет вероятность, что Владимир Путин придет к выводу: на фронте Россия может добиться большего, чем за столом переговоров.
Последствия этой стратегии видны уже сейчас. Российская сторона подбирается к Днепру. Если Киев падет или согласится на мирный договор в духе капитуляции, то сработает эффект домино, и недоверие и паранойя усилятся. Прибалтийские страны так боятся, что русские "вернутся" (может, потому что слишком грубо обращались с русским населением в постсоветский период, особенно в Эстонии), что поражение Украины они сочтут подтверждением, что НАТО "не работает". При этом они забывают важный факт: Украина не член Североатлантического альянса, а они (Эстония, Латвия, Литва) члены!
Так неужели НАТО бросил Украину на произвол судьбы? В военно-техническом смысле еще нет: миллиарды евро помощи и новые батареи Patriot прибудут на фронт, а Брюссель не отменяет санкции против России. Однако в политико-психологическом смысле ответ все больше приближается к "да". Украина превратилась из эпицентра европейской безопасности в неприятное напоминание о несовершенстве многонациональной системы. Пока союзники согласовывают новые цифры в таблице расходов, Киев остается сам на передовой, понимая, что, несмотря на риторику, ему остается надеяться прежде всего на собственную стойкость. Но у всего есть предел.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Оценили 17 человек
24 кармы