UnHerd, Великобритания. Эта схема — обман. Ядовитую стряпню Брюсселя придется расхлебывать всему ЕС

Схема, которую ЕС придумал для конфискации российских средств и последующей передачи их Украине, похожа на обман, пишет колумнист UnHerd. По его мнению, ставка Брюсселя на то, что Киев сможет вернуть 150 миллиардов евро после получения репараций от России, заведомо проигрышная, поскольку Москва никогда не согласится их выплачивать.

Вольфганг Мюнхау (Wolfgang Munchau)

Навороченные финансовые схемы всегда кончаются одним — надувательством.

В фильме о мировом финансовом кризисе "Игра на понижение" есть сцена, где Селена Гомес объясняет суть мошенничества с низкокачественными кредитами на примере партии в блэкджек в казино. Она ставит 10 миллионов долларов на выигрыш. Кто-то из зрителей впечатляется настолько, что делает дополнительную ставку на ее победу в следующем туре. А еще кто-то делает ставку на ставку. В результате первоначальная одиночная ставка в несколько миллионов долларов превращается в целую серию на сотни миллионов. Это попытка объяснить эффект домино CDO — обеспеченных залогом обязательств, обрушивших рынок недобросовестных ипотечных кредитов. В конце концов она проиграла, и развернулась целая вереница убытков.

В реальной жизни все было еще хуже. Ставки с высокой долей заемных средств исчислялись миллиардами, а не миллионами, и банки превращали их в продукты, которые впаривали наивным инвесторам. Со стороны они казались надежными государственными облигациями. Но на деле это была сущая отрава — как то рагу из лежалых морепродуктов, о котором шеф-повар Энтони Бурден метафорически рассуждает в другой сцене фильма.

Вообще, о мировом финансовом кризисе следует помнить вот что: навороченные финансовые продукты, особенно с трехбуквенными аббревиатурами, служат одной цели — обману. Единственный надежный финансовый совет, который я могу дать за всю свою карьеру финансового журналиста, сводится вот к чему: как только встретите аббревиатуру из трех букв — бегите со всех ног.

Можно было подумать, что недавняя катастрофа положит этому мошенничеству конец. Это произошло лишь в одном отношении: от этого отказались сами банки. Проблема в том, что правительства продолжают этим заниматься — причем вовсю. И пресловутые трехбуквенные аббревиатуры возвращаются. Мы наблюдали это на прошлой неделе в Брюсселе, где лидеры ЕС чуть было не предоставили Украине кредит на 150 миллиардов евро. План провалился лишь из-за того, что премьер-министр Бельгии Барт де Вевер, просмотрел ту часть соглашения, что обычно печатается петитом. Он выяснил, что его страна пострадает больше всего, если что-то пойдет не так, и попросил остальных разделить риск. Они сказали "нет". Он ответил им тем же.

Я не сомневаюсь, что ЕС придумает, как переубедить де Вевера. Если у него и есть конек — так это заставлять людей соглашаться на то, к чему у них не лежит душа. Некоторые читатели наверняка подумают, что это оптимальный исход: в конце концов, Украине нужны деньги, чтобы защититься себя от России. Но давайте сначала внимательно посмотрим на условия этого механизма специального назначения — еще одна трехбуквенная аббревиатура SPV — под названием "репарационный кредит".

С началом российской спецоперации на Украине ЕС заморозил активы Москвы на сумму около 200 миллиардов евро. Основная часть этих денег находится в Бельгии в финансовой компании Euroclear. Это не обычный банк, а депозитарий, где свои активы хранят правительства и центральные банки со всего мира.

Первоначально часть стран хотела, чтобы ЕС полностью конфисковал российские деньги — то есть, по сути, забрал их и передал Украине. Но это чревато крупными юридическими и финансовыми рисками. Иностранные суды признали бы конфискацию незаконной и вынудили компанию Euroclear, у которой есть представительства по всему миру, выплатить России компенсацию. А поскольку штаб-квартира Euroclear находится в Бельгии, ее правительство выступило бы главным гарантом. Поэтому ЕС разработал схему, очень похожую на аферу с недоброкачественными кредитами двадцатилетней давности: ее единственная цель — скрыть риски, чтобы иностранные суды не заполучили деньги. Неудивительно, что де Вевер занервничал.

А теперь читаем пресловутый петит. На первом этапе ЕС создает SPV — механизм специального назначения, который, по сути, предоставит Украине репарационный кредит за счет российских активов. Это означает, что замороженные российские деньги физически не перемещаются, а остаются на замороженном банковском счете в Euroclear, но право на эти средства получает SPV. На втором этапе Европейская комиссия выпускает долговые обязательства, гарантированные членами союза, после чего деньги переводятся SPV. На третьем этапе SPV затем выдает кредит на эти европейские деньги Украине.

Украина получит деньги. Но вернуть их она не сможет — и все это знают. Банки назвали бы это недобросовестным кредитованием. Именно это произошло во время кризиса некачественных кредитов, который начался с резких скачков ставок по ипотеке. Банки знали, что как только ставки снизятся, людям они станут не по карману. Замысел сводится к тому, что под прикрытием SPV Украина погасит кредит после получения репараций от России — чего, как мы знаем, никогда не произойдет.

Давайте вернемся к вышеупомянутой сцене из фильма и поглядим на людей в зале, которые делали дополнительные ставки на победу Гомес в блэкджеке. На финансовом жаргоне их дополнительные ставки можно было бы назвать деривативом или производными — подразумевается, что их стоимость зависит от основной ставки, в данном случае от исхода партии в блэкджек. Если же вернуться в реальный мир, то авантюра Европы с украинским кредитом не менее рискованна. По сути, успех будет зависит от исхода будущего судебного разбирательства — необходимо, чтобы международный суд обязал Россию выплатить репарации и признал саму схему SPV законной. Таким образом, Европа ставит на исход беспрецедентного с юридической точки зрения дела в некоем неопределенном будущем. А это ничем не отличается от ставки на исход партии в блэкджек. Помните всех этих экспертов, которые убедительно доказывали нам, что низкокачественные ипотечные кредиты совершенно безопасны? Так вот, мотайте на ус!

Но во многих отношениях это даже хуже, чем кризис недоброкачественных кредитов. Когда в 2008 году рухнула компания Lehman Brothers, правительства помогли банковской системе, а центральные банки напечатали огромную кучу денег, чтобы удержать мировую экономику на плаву. Однако на сей раз в этих сомнительных сделках замешаны сами правительства. Они хотят предоставить кредит на сумму около 150 миллиардов евро, не заручившись ничьим одобрением. И если все рухнет, кто же будет их спасать?

Если ЕС проиграет судебное разбирательство, ему придется выплачивать средства самому — других вариантов нет. Это ведь его члены значатся гарантами по кредиту. В результате, когда русские "объявят дефолт" и откажутся выплачивать "репарации", убытки лягут на плечи европейских налогоплательщиков — вот вам и еще одна параллель с кризисом низкокачественных кредитов. Тогда банки скрывали риски от инвесторов. Сегодня политики пытаются скрыть риск от избирателей.

А делают они это потому, что у них иссякла политическая поддержка. Бывший канцлер Германии Олаф Шольц заявил, что немецкие избиратели ни за что бы не согласились финансировать Украину, если бы для этого пришлось пожертвовать внутренними расходами. Полагаю, это в равной степени справедливо и для Франции с Великобританией, хотя они этого и не признают.

Франция балансирует на грани долгового кризиса и почти ничего на Украину не тратит. Крупнейшие взносы делают Великобритания и Германия, но даже сообща они не смогут заполнить брешь, образовавшуюся после решения Дональда Трампа сократить американскую поддержку Украины до минимума. Трамп будет поставлять оружие лишь до тех пор, пока за него будут платить европейцы, а они и так на мели. Как свидетельствуют последние данные Кильского института, военная поддержка Украины со стороны Запада резко сократилась. Среднемесячные расходы сократились с почти 4 миллиардов евро в первом полугодии до немногим более 2 миллиардов в июле и августе. Это происходит исключительно из-за сокращения расходов Европы. По сути, чтобы опосредованная война продолжалась, европейцам кровь из носу необходимо реализовать свой хитроумный план. Их кредита Украине в размере 150 миллиардов евро должно хватить еще на год.

Но что потом?

У европейцев по-прежнему нет стратегии, как урегулировать конфликт, зато у Владимира Путина есть веские основания полагать, что он достигнет своей военной цели и полностью займет Донбасс. Он превосходит Запад по расходам, у него гораздо больше войск, и в последнее время он добивается определенных успехов. Учитывая мощную оборону Украины, это может затянуться еще на год или два, но шансы на его стороне.

И если Путин одержит верх, речь на мирных переговорах пойдет уже не только о земле и будущих мерах безопасности. Русские захотят вернуть свои конфискованные активы. Я ни секунды не подумаю, что европейцы рискнут сорвать мирное соглашение отказом. Таким образом, Путин получит свои деньги обратно. И выплачивать их придется европейским налогоплательщикам, которые на эти кредиты даже не подписывались.

ЕС явно перемудрил, и кончится его план тем же, что и все другие сомнительные финансовые схемы из трех букв: хлебать ядовитую стряпню Брюсселя, пресловутое рагу из лежалых морепродуктов, придется избирателям.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ