Опасная профессия
Когда в России началась частичная мобилизация в рамках проведения специальной военной операции (СВО) на Украине, автору не раз доводилось слышать от разных людей, что, если уж и призываться, то хотелось бы стать оператором беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). Казалось, что справиться с этой задачей мог практически любой, ведь многие прошли в детстве через компьютерные игры, в том числе и через авиасимуляторы.
Очевидно, что многие стали жертвами американских фильмов, в которых оператор БПЛА сидит в удобном кресле, с чашечкой кофе, в глубоком тылу на территории своей страны и лишь лениво пошевеливает дланью, управляя смертоносной и бездушной крылатой машиной, а единственное, что ему грозит, так это искривление позвоночника и снижение остроты зрения от долгого сиденья на пятой точке.
Возможно, что если речь идёт о стратегических БПЛА типа американского RQ-4 Global Hawk, то так оно и есть, но победу на линии боевого соприкосновения (ЛБС) на Украине определяют сейчас не они, а миниатюрные (по сравнению с указанным RQ-4) БПЛА-камикадзе, в первую очередь FРV-дроны. И в этом случае всё, что касается операторов, выглядит совершенно иначе.
Очевидно, что у желающих стать оператором БПЛА, в голове возникала какая-то такая картина
За операторами БПЛА на ЛБС идёт самая настоящая охота, так что жизнь их скудна и опасна, а зачастую и коротка. Потребность в операторах БПЛА с обеих сторон крайне высока, особенно в квалифицированных операторах, а это значит куда больше, чем просто управление детской игрушкой. Проблема усугубляется тем, что FРV-дронов на поле боя становится всё больше и больше, а управлять двумя и более дронами одновременно вряд ли у кого-то получится.
Большие цифры
Недавно в «Телеграм»-канале «Овод | Тула» была опубликована информация о том, что шесть партнёрских площадок в России суммарно могут производить до пятидесяти тысяч FРV-дронов «Овод» в месяц, то есть до шестисот тысяч FPV-дронов в год.
Учитывая то, что в нашей стране производятся не только FРV-дроны «Овод», то можно предположить, что при наличии принятых решений и соответствующего финансирования в России могут быть произведены более миллиона FРV-дронов в год.
Кстати, схожие цифры озвучивались и украинскими источниками о возможности производства «незалежной» более миллиона FРV-дронов в год.
Что уж тут говорить о Китае – можно только предположить, какое количество таких машинок могут там собрать при необходимости – скорее всего, речь будет идти о десятках миллионов единиц. В Китае уже существуют проекты комплексов, применяющих БПЛА-камикадзе сотнями и тысячами за раз, а ведь они ещё не воюют, лишь приглядываются, да и сборка FРV-дронов в России и на Украине, чего уж тут скрывать, во многом ведётся из китайских комплектующих.
Не только Китай – многие страны, например, такие, как США, Германия, Южная Корея, Турция, также разрабатывают носители – наземные, надводные, подводные и воздушные платформы, на которых будут размещаться сотни – тысячи БПЛА-камикадзе.
Американская (слева) и китайская (справа) машины для массового запуска БПЛА-камикадзе
Все операции по производству БПЛА-камикадзе, в том числе и FРV-дронов, можно роботизировать, начиная от изготовления печатных плат и заканчивая упаковкой готового изделия. Роботизированные заводы по изготовлению БПЛА-камикадзе разместить в подземных укрытиях.
Вопрос в том, как навести все эти БПЛА на цели?
От первого поколения
По способу наведения БПЛА-камикадзе грубо можно разделить на две ветви.
Первая – это БПЛА-камикадзе типа «Герань-2», атакующие по заданным координатам – с их наведением особых проблем нет, были бы известны координаты целей. Да и запускаются они из относительно безопасных тыловых районов, по крайней мере, пока ещё безопасных.
С БПЛА-камикадзе, особенно с FРV-дронами, всё сложнее – более полувека тому назад существовали противотанковые управляемые ракетные комплексы (ПТРК) первого поколения, в которых оператору приходилось управлять непосредственно самой противотанковой управляемой ракетой (ПТУР), парируя порывы ветра и болтанку самой ракеты, совмещая её с целью через средства прицеливания пусковой установки (ПУ), что было достаточно непростым делом.
Управление FРУ-дронами в чём-то схоже с этими ПТРК/ПТУР первого поколения, только глаз оператора в каком-то смысле находится на самом боеприпасе, да и скорости поменьше. Опять же, проводя аналогию, например, БПЛА компании DJI, с их стабилизацией, системой предупреждения столкновений с препятствиями и прочими наворотами, можно сравнить с современным автомобилем, с его системами безопасности, активным круиз-контролем и автопарковкой, тогда как FРV-дрон – это гоночная машина с ручной коробкой передач без всяких электронных помощников.
Управление ПТУР из состава ПТРК «Малютка» осуществлялось оператором вручную
Думается, это даёт наглядное представление о том, какие требования предъявляются к операторам FРV-дронов. Плюсом нужна физическая подготовка и стрессоустойчивость, чтобы таскать указанные дроны, батареи питания для них и другое оборудование под огнём противника.
А ещё оператору БПЛА желательно разбираться в средствах радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и противодействии им, знать основы связи, используемой для управления FРV-дронами, уметь расставлять приоритеты для того, чтобы поражать наиболее важные цели.
Можно ли сделать FРV-дроны более умными?
Боевой ИИ
Да, это возможно, те же производители FРV-дронов «Овод» говорят о внедрении интеллектуальной системы наведения, но здесь есть нюансы.
Если мы говорим о самонаведении на конечном участке, когда дрон захватывает цель по указанию оператора, а дальше дрон летит в неё на автомате, то такая система имеет смысл – она позволяет преодолеть защиту цели, обеспечиваемую средствами РЭБ.
Если же мы говорим о том, что FРV-дроны будут самостоятельно искать цели в определённой зоне поиска, или даже что рои FРV-дронов будут управляться неким искусственным интеллектом (ИИ), то здесь всё гораздо сложнее.
Существующие системы наведения и ИИ на текущий момент явно недотягивают по уровню эффективности до человека. Как только противники поймут, что против них работает ИИ, то сразу начнут предпринимать простые, но эффективные меры противодействия, например, применение нестандартных окрасок техники и камуфляжа, создание ложных макетов, даже малоразмерных – человек увидит и поймёт, что предполагаемый танк по факту размером с большую собаку, а ИИ сможет?
Справится ли ИИ с таким камуфляжем?
В результате рост производства FРV-дронов может быть компенсирован их бессмысленными потерями в случае чрезмерной автоматизации процессов их применения в ущерб живым операторам.
Кроме того, даже при совместной работе авиации и средств противовоздушной обороны (ПВО) или авиации и наземных сил постоянно возникает проблема «дружественного огня», и это при том, что полностью автоматических авиационных комплексов, средств ПВО и наземных боевых машин сейчас нет.
Что же будет, если FРV-дроны начнут работать в полностью автоматическом режиме?
Ведь ЛБС не является статичной – наземные силы с обеих сторон постоянно находятся в движении, в результате чего риск «дружественного огня» от полностью автоматических FРV-дронов значительно возрастёт.
Так что к автоматизации FРV-дронов необходимо подходить очень осторожно, если мы не хотим потратить значительную часть произведённых FРУ-дронов впустую или уничтожить ими собственные наземные силы. А это возвращает нас к необходимости в большом количестве подготовленных, профессиональных операторов FРV-дронов.
Подготовка
Для подготовки пилотов/водителей/стрелков/операторов большинства образцов вооружений требуется либо непосредственное обучение на самих этих вооружениях, либо создание сложных и дорогих тренажёров. В отличие от них, подготовку операторов FРV-дронов можно вести на обычных гражданских средствах управления указанными дронами. Потенциально это позволяет осуществить подготовку не тысяч, и даже не сотен тысяч, а миллионов операторов FРV-дронов.
Учёба может быть многослойной – вначале может быть разработана компьютерная программа – симулятор FРV-дронов, возможно, что она может быть выполнена на базе уже существующих компьютерных игр российских производителей. Уже на этом этапе будет выявлена предрасположенность к тому, чтобы стать оператором FРV-дронов – реакция, внимательность, гибкость мышления.
Даже обычные авиасимуляторы могут дать базовые навыки, необходимые для управления FPV-дронами, развить реакцию
Параллельно занятия могут вестись в рамках начальной военной подготовки (НВП) в школах, но уже с использованием реальных средств управления FPV-дронами, пусть даже и в рамках того же программного обеспечения. Так будут охвачены дети из малоимущих семей, которые не могут позволить себе покупку. Могут проводиться соревнования, награждаться победители, создаваться базы данных перспективных кандидатов, которые в дальнейшем могут сделать это направление своей основной или дополнительной профессией.
Таким образом, год за годом наша страна будет создавать постоянно обновляющийся резерв из миллионов операторов. При этом, как мы уже говорили выше, FРV-дроны являются наиболее сложными в управлении БПЛА. По сути, обучение на них может стать базой – фундаментом для обучения на БПЛА другой размерности, как военного, так и гражданского назначения.
Проблема в том, что если операторы FРV-дронов будут гибнуть, и все будут об этом знать, то это может привести к тому, что родители просто не будут позволять своему ребёнку развиваться в этом направлении. Соответственно необходимо повысить выживаемость операторов БПЛА, в первую очередь FPV-дронов, на поле боя.
Минимизация рисков
И здесь мы подходим к самому важному – необходимости минимизации рисков для сохранения жизни и здоровья операторов БПЛА.
Поскольку БПЛА – это дистанционно управляемое вооружение, то теоретически присутствие оператора непосредственно рядом с ним не требуется, однако на практике всё сложнее. Как мы уже говорили ранее, для больших БПЛА эта проблема решается применением спутниковых систем связи – это тоже очень и очень непросто, поскольку для управления БПЛА необходимы высокоскоростные каналы связи с минимальными задержками.
Что касается БПЛА-камикадзе, особенно малоразмерных, в том числе и FPV-дронов, то пока ни о какой спутниковой связи не может идти и речи. Но выход есть – это ретрансляторы. Благодаря ретрансляторам потенциально можно удалить операторов FPV-дронов на несколько сотен километров от ЛБС.
Здесь тоже есть проблемы – необходимо обеспечить минимальные задержки при ретрансляции сигнала, но современное оборудование, особенно на базе технологий 5G, такие возможности предоставляет. Необходимо также, чтобы один ретранслятор мог обеспечивать управление несколькими десятками FPV-дронов одновременно.
Цифровая радиорелейная станция связи Р-431
Размещаться ретрансляторы могут на наземных платформах, но возможно, что наилучшим решением станет размещение ретрансляторов на электрических агродронах типа «квазимачта», получающих электропитание по кабелю с поверхности.
Альтернативный вариант – привязные аэростаты, также с питанием ретранслятора с поверхности.
Уберём операторов в тыл – сбережём ценных специалистов, повысим привлекательность этой работы, найдутся ещё желающие работать по этой специальности. Возможно, что потенциально есть очень профессиональные операторы БПЛА-камикадзе, но в профессию они не рвутся, опасаясь за свою жизнь – не будем судить, хорошо это или плохо, реальность это не изменит. Но, если мы можем получить высококлассного спеца, пусть и с повышенными требованиями к собственной безопасности, но который будет жечь технику врага сотнями единиц, то мы должны его заполучить.
Не стоит забывать и о новых, перспективных направлениях, например, применении FPV-дронов для противодействия БПЛА-камикадзе большой дальности, то есть в качестве средств противовоздушной обороны (ПВО). Располагаться такие системы будут в основном в тылу, так что операторы будут в безопасности.
Выводы
Как мы уже говорили ранее в материале FPV-дроны скоро потеряют актуальность, по крайней мере, так считает французская армия: аргументы за и против, время БПЛА-камикадзе, в том числе и FPV-дронов, только начинается. А это значит, что нам потребуется много операторов для управления ими.
Необходимо обеспечить массовую подготовку операторов БПЛА разного типа, начиная со школы, а также минимизировать риски для жизни операторов БПЛА с помощью ретрансляторов и иных организационно-технических решений.
Победа на поле боя сейчас и в ближайшем будущем во многом будет зависеть от решения этих задач.
Андрей Митрофанов
Оценили 35 человек
64 кармы