Когда Украина впервые начала наступление на Курск в августе, реакция западных комментаторов варьировалась от осторожного оптимизма до энтузиазма. Операцию по-разному называли — «унижением для России», «смелым ходом, чтобы разблокировать фронт», и «возможностью заставить Россию вести переговоры» о прекращении войны.
Даже более взвешенные аналитики, признававшие сомнительную военную логику операции, восхищались политическим расчётом операции и психологическими преимуществами переноса войны на территорию России.
Три месяца спустя энтузиазм угас, и стало ясно, что Курская операция (которую я назвал операцией «Крепость» в честь Курской битвы 1943 года) провалилась не только в оперативном плане, но и концептуально (то есть сама по себе) как попытка изменить ход войны, изменив политические расчёты России, вынудив отвести силы с Донбасса.
Крепость не только не «переломила ситуацию», но на самом деле усугубила её для Украины.
Краткий обзор хода операции на местах поможет нам понять ситуацию. Украина атаковала Курскую область 6 августа, задействовав ряд манёвренных подразделений — и сумела добиться чего-то похожего на стратегическую внезапность, воспользовавшись лесистой местностью вокруг города Сумы для размещения своих сил. Лесистая местность вокруг Сум — одно из немногих мест, где можно скрыть войска от воздушной разведки России, и она резко контрастирует с равнинным и преимущественно безлесным югом, где подготовка Украины к контрнаступлению в 2023 году хорошо просматривалась русскими.
Воспользовавшись этим укрытием, украинцы застали врасплох российских пограничников и пересекли границу в первый день наступления. Однако к пятнице, 9 августа, украинское наступление уже бесповоротно зашло в тупик. Этому помешали три важных фактора:
• неожиданно сильное сопротивление российских мотострелковых войск в Судже, которое вынудило украинцев потратить большую часть 7-го и 8-го августа на окружение города, прежде чем штурмовать его;
• успешная оборона российских позиций в Коренево и Большом Солдатском, которые остановили продвижение украинских войск по основным дорогам к северо-западу и северо-востоку от Суджи соответственно;
• быстрое переброска российских подкреплений и ударных сил в этот район, которые начали подавлять маневренные силы ВСУ и наносить удары по их базам снабжения и поддержки в районе Сум.
Не будет преувеличением сказать, что Курская операция была завершена к 9 августа, всего через три дня. К этому моменту украинцы потерпели сокрушительное поражение под Суджей и не смогли прорваться дальше по основным автомагистралям. ВСУ предприняли ряд атак на Коренево, в частности, не смогли прорвать российскую оборону и застряли на выступе в районе Суджи.
Их короткая передышка, полученная благодаря скрытой подготовке и стратегической внезапности, была упущена, и фронт превратился в очередной затяжной позиционный тупик, в котором украинцы не могли маневрировать и видели, как их силы постепенно уничтожаются российским огнем.
Изначально казалось, что украинские войска намеревались выйти к реке Сейм между Коренево и Снагостью, одновременно нанося удары по мостам через Сейм с помощью HIMARS. Теоретически существовала возможность изолировать и разгромить российские войска на южном берегу Сейма. Это дало бы Украине контроль над южным берегом, включая города Глушково и Теткино, создав прочную базу и закрепив левый фланг своих позиций в России. В своём предыдущем анализе я предположил, что это, вероятно, был наилучший возможный исход для Украины после того, как их пути наступления были перекрыты в первую неделю.
Вместо этого вся операция обернулась провалом для ВСУ. В результате контратаки российских войск под командованием 155-й бригады морской пехоты удалось полностью разгромить левый фланг украинского выступа, выбив ВСУ из Снагости и отбросив их назад от Коренево. На момент написания этой статьи почти 50% территорий, захваченных Украиной, были отвоёваны обратно, и ВСУ по-прежнему зажаты в ограниченном выступе вокруг городов Суджа и Свердликово, периметр которого составляет около 75 километров.
Курская область. Ситуация на 31 октября 2024 года с точки зрения западных аналитиков
Исторические аналогии часто бывают натянутыми и искусственными, но в данном случае есть явные параллели с наступлением Германии в Арденнах в 1944 году и, в частности, с тем, как американской армии удалось остановить немецкое наступление, перекрыв основные пути продвижения. В частности, знаменитая оборона воздушно-десантных войск в Бастони и менее известная и по большей части незаслуженно забытая оборона хребта Эйзенборн позволили сорвать планы немцев и замедлить их продвижение, лишив их доступа к важнейшим автомагистралям.
Российские блокирующие позиции в Коренево и Большом Солдатском сделали нечто подобное в Курске, не позволив украинцам прорваться по шоссе и окружив их в районе Суджи, пока в этот район прибывали российские подкрепления.
Контратака российских войск на левом фланге прорыва стала последним гвоздём в крышку гроба украинской операции. Они по-прежнему удерживают небольшой участок российской территории, но стратегическая внезапность, которая обеспечила им первоначальный прорыв, давно утрачена, а ряд попыток разблокировать дороги провалились. Украина теперь позволяет большому количеству первоклассных подразделений, включая как минимум пять механизированных бригад, две танковые бригады и три десантно-штурмовые бригады, топтаться на месте в мясорубке под Суджей.
Потери украинской техники огромны: LostArmour зафиксировал почти 500 российских ударов с использованием «Ланцетов», планирующих бомб и других систем. Компактное пространство, расположенное на вражеской территории за пределами сокращающегося зонтика украинской противовоздушной обороны, сделало украинские войска крайне уязвимыми, и темпы потерь техники намного превышают показатели на других участках фронта.
К настоящему моменту должно быть предельно ясно, что украинское наступление на Курск провалилось с оперативной точки зрения: левое крыло их выступа было прорвано, потери растут, а большая группировка бригад отступает на сотни километров от Донбасса. Всё, что Украина может предъявить за эту операцию, — это город Суджа, что вряд ли можно считать справедливой компенсацией за предстоящий захват Россией всего Южно-Донецкого фронта.
При этом ВСУ не могут просто уйти из-под Курска из-за собственной искажённой стратегической логики и необходимости поддерживать нарратив для западных спонсоров. Отступление из-под Курска стало бы явным признанием неудачи, и Киев предпочитает, чтобы операция завершилась естественным образом — то есть в результате действий России.
Однако с более абстрактной стратегической точки зрения Курск стал катастрофой для Киева. Одним из стратегических обоснований операции был захват российской территории, которую можно было бы использовать в качестве разменной монеты в переговорах, но вторжение только усилило позицию Москвы и сделало урегулирование менее вероятным. Аналогичным образом, попытки заставить Россию отвести войска с Донбасса не увенчались успехом, и украинские войска на юго-востоке оказались в затруднительном положении.
Крупная группировка войск, которая могла бы изменить ситуацию в Селидово, Угледаре, или Красногоровке, или в любом другом месте на растянувшемся и разваливающемся на части Донецком фронте, вместо этого бесцельно слоняется по Курску, ведя войну «как будто».
Одна из очевидных сюжетных линий, проявившихся в этой войне, — огромная разница в стратегической дисциплине воюющих сторон. Война в Украине характеризуется стратегической разобщённостью, то есть отсутствием последовательной теории победы, как в том, как определяется победа, так и в том, как её можно достичь. Украина переходила от одной идеи к другой: бросала крупные механизированные силы на укрепления России на юге, пыталась измотать русских мощными крепостями, такими как Бахмут и Авдеевка, наносила внезапные удары по Курску и бесконечно отправляла западным спонсорам новые списки покупок, полные «чудо-оружия» и средств, якобы меняющих правила игры.
В рамках заявленных Киевом целей войны, включая фантастическое возвращение Крыма и Донецка, никогда не было до конца ясно, как соотносятся эти операции.
Россия, напротив, последовательно и чётко преследует свои военные цели, крайне неохотно рискуя и не позволяя своей энергии рассеиваться. Москва хочет, как минимум, укрепить контроль над Донбассом и сухопутным мостом в Крым, одновременно уничтожая украинское государство и нейтрализуя его военный потенциал.
Стратегическое терпение России — её нежелание полностью обесточить Украину или нанести удар по Днепровским мостам — часто раздражает её сторонников, но свидетельствует о том, что Россия уверена в своей способности достичь своих целей на местах, не прибегая к излишнему радикализму в войне. Москва не хочет ни провоцировать вмешательство Запада, ни создавать чрезмерные помехи для повседневной жизни в России. Вот почему, несмотря на то, что Россия обладает значительно большими возможностями, чем Украина, она постоянно действует реактивно: наращивает удары по украинской инфраструктуре в ответ на украинские удары, начинает Харьковскую операцию в ответ на украинские атаки на Белгород и выжидает в отношении западного оружия.
Россия по-прежнему маниакально сосредоточена на восточном фронте как на центре тяжести всех своих военных операций, поскольку Донбасс является смыслом существования всей этой войны. Война на Донбассе, несмотря на её изнурительный позиционный характер, когда российские войска методично пробираются через украинские крепости, тесно связана с теорией Москвы о победе на Украине, и российские войска на юго-востоке находятся на пороге того, чтобы поставить огромную галочку в этом списке дел. Теория победы Москвы чётко определена, а у Киева — нет, несмотря на публикацию туманного и спекулятивного плана победы.
Украина, напротив, всё чаще ведёт войну «как бы». Она растрачивает свои скудные боевые ресурсы на отдалённых фронтах, которые не имеют оперативной или стратегической связи с войной за Донбасс. Она осознала, что война на Донбассе — это просто проигрышное дело, но её попытки изменить характер войны, активизировав другие фронты и спровоцировав расширение конфликта, провалились, потому что Россия не заинтересована в том, чтобы без необходимости отвечать на стратегические действия Киева. Попытки радикализировать конфликт провалились, поскольку ни Запад, ни Россия серьёзно не отреагировали на попытки Украины пересечь «красные линии».
Идея урегулирования конфликта сейчас кажется невероятно далёкой: если Украина не желает обсуждать статус Донбасса, а Россия считает, что может захватить весь регион, просто продвигаясь вперёд, то, казалось бы, обсуждать особо нечего.
В целом события 2024 года оказались чрезвычайно позитивными для России и пугающими для Украины. ВСУ начали год, пытаясь переждать бурю в Авдеевке. За это время фронт переместился от Донецка, где ВСУ всё ещё удерживали цепь своих довоенных крепостей, до Покровска. Такие города, как Покровск и Курахово, которые ранее служили тыловыми оперативными центрами, теперь находятся на передовой, и последний, вероятно, будет захвачен к концу года. Попытка Украины прорвать фронт, атаковав Курск, провалилась в первые дни операции, когда механизированные подразделения ВСУ застряли в Коренево.
Прошло более двух лет с тех пор, как Украине в последний раз удалось провести успешное наступление, и анализ событий показывает череду поражений: неудачная оборона в Бахмуте и Авдеевке, пролом линии обороны на юге Донбасса, долгожданное контрнаступление, провалившееся в Работино летом 2023 года, а теперь и внезапная атака на Курск, провалившаяся в Коренево.
Оторванный от стройной теории победы и учитывая, что события на местах ухудшаются на каждом шагу, Киев может утешаться тем, что ведет войну так, как будто она ведется по его планам, но безрассудный удар под Курском и слепая вера в Deus Ex Machina НАТО не спасут его от войны в том виде, в каком она есть на самом деле.
Материал: https://peremogi.livejournal.com/73505457.html
Оценили 24 человека
49 кармы