Развал СССР: из личных бесед с ленинградским партийцем

«Кто виноват?» — вопрос, поставленный не вчера. Не все, правда, задумываются над тем, что делать дальше. Интернет-пространство кишит статьями «на тему»: то Берия не всех расстрелять успел, то Хрущёв только о кукурузе думал, то колхозник Горбачёв сдал страну за виллу в Майами…

Читатель, я буду очень дозированно давать эксклюзивную информацию, чтобы не ломать себе и тебе мозг объёмом «Войны и мира» вот так, сразу. Развал страны, где у всех была уверенность в завтрашнем дне — это огромный комплекс накопившихся проблем, внутренних противоречий, предательства и внутрипартийного шпионажа в виде «засланных казачков».

Не будем вспоминать 37-й, кукурузу и «Пражскую весну». Также не будем трогать фундаментальные отличия плановой экономики от рыночной и жизнеспособность обеих в государственной формации «Советский Союз», по крайней мере в этой статье. Поговорим о людях. Простых советских людях, единственное отличие которых от учителей или станочников было в том, что они занимали кабинеты в Смольном, Инженерном замке или Мариинском дворце. Речь пойдёт о партийных функционерах Ленинграда. То, что я не прочитал на сотнях сайтов, а из личных разговоров с человеком, последовательно прошедшим путь от простого сибирского деревенского паренька, попавшего в советской армии в самую элиту — 76-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию, до инструктора промышленно-транспортного отдела Ленинградского обкома. 19-го человека в иерархии огромного города после первого секретаря.

В принципе, всех партийцев можно разделить на две категории: пришедшие с производства и бывшие комсомольские вожаки. Первая категория отличалась тем, что в неё входили люди соображающие, с хорошим образованием, а главное — опытом работы на местах. К тому моменту, как мой знакомый перешёл с руководства одной из ТЭЦ города-героя, где начинал чуть ли не кочегаром, в Дзержинский исполком, за плечами уже было два высших образования: инженера-энергетика и юриста по гражданскому праву. Было понимание процесса, понимание нужд и чаяний трудового народа и прямая, а не опосредованная работа с советскими людьми.

Вторая же категория, хоть и имела иногда хорошее образование, как, например, главный оппонент моего знакомого на всех собраниях, где им доводилось встречаться, ныне занимающая должность председателя Совфеда, жила главным комсомольским лозунгом: партия сказала «надо!», комсомол ответил «есть!». То есть, пламенные комсомольцы ехали строить БАМ не потому, что так было нужно советскому государству, а потому что партия сказала. И это — фундаментальная разница между партийцами от производства и партийцами от комсомола.

Я не хочу сказать, что комсомольцы были простым пушечным мясом для КПСС, ни в коем случае. Но те, кто выдвинулся на руководящие партийные должности именно из комсомольской среды, были в первую очередь глубоко идеологизированы, а только во вторую понимали суть того, что они делают. В отличие от партийцев-производственников.

Но не надо думать, что все от станка были с чистыми руками и горячим сердцем, а комсомол — сплошь дуболомы, живущие по приказу:

1986 год, г. Ленинград. В Дзержинский исполком поступает просьба о возможности улучшения жилищных условий. На адрес выдвигаются двое сотрудников. Старый, опытный коммунист и молодой, недавно пришедший работать на улицу Чайковского, 30. Типичная питерская коммуналка, таких много. Комната, женщина за столом, три кровати. На одной девушка лет 25-ти, дочь хозяйки. Оказалось — простудилась, осложнения пошли, разбил паралич, второй год лежит. Есть у девушки ребёнок, сейчас в садике. Хоть бы вторую комнату, а, товарищи исполкомские? Чтобы больная отдельно лежала, я ухаживать буду, а то дитё всё время из комнаты выгонять, когда дочку тут помыть-прибрать надо? Опытный коммунист пообещал принять меры, надавать по шапке управдому за такое издевательство над советским человеком… Вышли, идут обратно. «А чего к управдому не зашли?», — молодой спросил. «А зачем? Она всё равно скоро умрёт, а у нас на жильё очередь».

Большинство сотрудников исполкома оценило, что молодой партийный работник не забыл, чему учили в спецназе ВДВ. Но на собрании пропесочили: нельзя же заслуженному человеку нос и челюсть ломать! В итоге старого убрали подальше, во избежание эксцессов, а молодого заметили. 

Но самое страшное, что такое циничное отношение к людям, вернее, рабочим единицам, было со стороны властей системным. Причём именно со стороны умудрённых жизненным опытом функционеров.  

Продолжение следует…