Государству не удалось сломить Ассанжа
ПАТРИК ЛОУРЕНС • 1 ИЮЛЯ 2024 Г.
Ассанж обсуждает сделку о признании вины со своим адвокатом Гаретом Пирсом. (WikiLeaks через X)
Ассанж обсуждает сделку о признании вины со своим адвокатом Гаретом Пирсом. (WikiLeaks через X)
После, по-видимому, длительных переговоров с участием адвокатов Джулиана Ассанжа основатель WikiLeaks согласился признать себя виновным по одному уголовному обвинению в незаконном получении и публикации различных документов правительства США — многие из которых являются доказательствами военных преступлений и нарушений прав человека, а другие разоблачают коррупцию в Демократической партии во время президентской кампании Хиллари Клинтон в 2016 году.
Ассанж был приговорен в среду к пяти годам и двум месяцам, как раз к тому времени, которое он провел в Белмарше, тюрьме строгого режима на юго-востоке Лондона. Именно из Белмарша Ассанж боролся с запросами о его экстрадиции в США, где ему предъявили бы многочисленные обвинения и вынесли бы длительный срок наказания по Закону о шпионаже 1917 года. Когда он отправился в Австралию по завершении разбирательства в Сайпане, крупнейшем из Северных Марианских островов и также столице, он стал свободным человеком впервые за 14 лет, считая с момента его пребывания под домашним арестом в 2010 году.
Давайте проявим максимальную осторожность в отношении нашей дикции в этот неожиданный и долгожданный поворот. Это позволит нам ясно понять момент.
Джулиан Ассанж не был освобожден, пассивный голос, бенефициар решений, принятых американскими и британскими судебными органами — и почти наверняка в верхних эшелонах режима Байдена.
Джулиан Ассанж добился своей свободы активно. Даже в самые темные моменты своих лет под домашним арестом, в убежище в посольстве Эквадора в Лондоне и в Белмарше он никогда не отказывался от своего суверенитета. Он всегда оставался капитаном своей души и никогда не позволял своим тюремщикам войти на свой корабль.
Именно за это, в основном, Ассанж страдал все эти годы, особенно те пять, которые он провел в камере в Белмарше. Проект был именно в том, чтобы уничтожить его суверенитет, сломать его так или иначе, а он отказался сломаться.
Его воля — и я просто не могу себе представить ее потрясающую мускулатуру — привела его к победе.
Когда в прошлый понедельник вечером к нам пришла новость о его грядущей свободе, я отреагировал без колебаний: «Это неплохая сделка. Все знают правду и ценность того, что сделал Ассанж. Ничего не потеряно. Жизнь хорошего человека висела на волоске — это приобретение».
«Все» — это уже преувеличение, но я вернусь к этому чуть позже.
Среди любопытных деталей ходатайства Ассанжа — выбор федерального здания суда на Северных Марианских островах, принадлежащих США, для развязки его дела. Юридическая команда Ассанжа запросила это необычное место, не упустим его. Оно удалено от материковой части США, но близко к его родной Австралии. Из этого, я думаю, можно сделать два вывода.
Северные Марианские острова в Океании. (TUBS, Wikimedia Commons, CC BY-SA 3.0)
Во-первых, адвокаты Ассанжа, вероятно, посчитали, что для их клиента будет очень плохой идеей ступить на американскую землю где-либо поблизости от суда в окрестностях Вашингтона, где обычно рассматриваются дела такого рода, связанные с национальной безопасностью, — дела, рассматриваемые присяжными, выбранными из числа действующих и отставных сотрудников органов национальной безопасности, бюрократов и различных аппаратчиков.
Тот факт, что местом проведения окончательного урегулирования было выбрано место, отличное от Окружного суда Восточной Вирджинии, свидетельствует о том, что адвокаты Ассанжа по-прежнему с недоверием относились к заверениям США о справедливом обращении в соответствии с законом даже в ходе переговоров.
Во-вторых, и это более важный момент, перенос дела в столь отдаленный зал суда показал, что Ассанж и его юридическая защита почти наверняка имели значительные рычаги в определении условий, на которых он получил свободу. Это говорит нам нечто важное о годах, проведенных Ассанжем в Белмарше, подвергавшимся позорно карательным условиям, и о цирке, который устроили различные судьи, среди которых была и Ванесса Барайтсер, британским судам.
Я давно предполагал, как и многие другие, что режим Байдена и его предшественник просто не хотели экстрадиции Ассанжа, потому что не хотели идти на судебный процесс, который более или менее автоматически привел бы к приговору в 170 лет.
Слишком потенциально грязный, слишком политически рискованный, слишком резкий свет на лицемерие этой администрации в вопросе свободы прессы и ее безразличие, если не одобрение, бесчеловечного обращения британских властей с человеком, чья организация разоблачала военные преступления.
Как еще объяснить длительные задержки в лондонских судах за последние пять лет? И я не могу не думать с чем-то близким к убеждению, что корпоративная пресса в Америке, в основном The New York Times , имела некоторый скромный голос в решении вести переговоры о признании вины, которое в какой-то степени отражает условия стороны Ассанжа?
The Times годами избегала серьезного освещения дела Ассанжа. Было бы неловко, если бы газета сообщала о разбирательствах в Восточной Вирджинии, как она была обязана сделать. Мы все помним, что The Times в полной мере использовала публикации WikiLeaks , пока в апреле 2017 года Майк Помпео не осудил Ассанжа как «государственного деятеля России». Именно в этот момент Вашингтон открыто выступил против организации и ее основателя, а корпоративная пресса послушно последовала примеру вопиющего госсекретаря Трампа.
Режим Байдена наконец-то смог сбросить горячую картофелину, но вряд ли он обжегся. Как заметили другие, он мог бы полностью отказаться от своего дела и, действительно, зайти так далеко, чтобы предложить Ассанжу компенсацию за его страдания, пока он сталкивался с несправедливыми обвинениями.
Это было бы драматическим искуплением. Вместо этого это оставляет дверь по-прежнему широко открытой для преследования дел, подобных делу Ассанжа, всякий раз, когда правда репортера столь же неудобна. Это самонанесенный ущерб поверх многолетнего самонанесенного ущерба, по моему мнению. Выход правительства Байдена из этого дела более или менее калечит любые заявления, которые оно будет впредь делать, чтобы уважать свободу прессы и права, предусмотренные Первой поправкой.
Чистая выносливость
Я измеряю масштаб триумфа Джулиана Ассанжа не в мимолетных политических терминах, хотя политика его достижения свободы важна. Я рассматриваю ее в более личных терминах. Его величайшая победа заключается в силе и абсолютной выносливости, которые он призвал и последовательно демонстрировал, когда машины двух суверенных государств пытались уничтожить его.
Несколько лет назад, как помнят читатели, Нильс Мельцер свидетельствовал в суде Барайтсера, что обращение с Ассанжем соответствовало официальным определениям психологических и физических пыток. Вскоре после того, как специальный докладчик ООН по пыткам дал свои показания, я начал писать эссе о деле Ассанжа для Raritan , культурно-политического журнала.
Когда я писал «Ассанж за стеклом», который я воспроизвожу здесь из архивов моего веб-сайта, мне пришло в голову, что мы должны рассматривать его в контексте «тотального господства», которое Ханна Арендт исследовала в « Истоках тоталитаризма» , ее взгляде назад, в 1951 году, на ужасы первой половины 20 -го века. «Его цель — лишить человечество всякой идентичности и индивидуальности», — написал я о теме Арендт. И из ее текста:
«Тоталитарное господство пытается достичь этого посредством идеологической обработки элитных формирований и посредством абсолютного террора в лагерях...
Лагеря предназначены не только для уничтожения людей и унижения человеческих существ, но и служат ужасному эксперименту по устранению, в научно контролируемых условиях, самой спонтанности как выражения человеческого поведения и превращению человеческой личности в простую вещь... поэтому эксперимент по тотальному господству в концентрационных лагерях зависит от изоляции последнего от мира всех остальных, мира живых в целом».
Я также привлек Джорджио Агамбена к работе над Raritan , поскольку он видел нашу реальность в реальности лагерей. «Что такое лагерь, какова его юридико-политическая структура?» — спрашивал он в книге Homo Sacer: Sovereign Power and Bare Life (Стэнфорд, 1998). «Это заставит нас рассматривать лагерь не как исторический факт и аномалию, принадлежащую прошлому (даже если ее все еще можно проверить), а в некотором роде как скрытую матрицу политического пространства, в котором мы все еще живем».
Я все еще думаю о длительных испытаниях Ассанжа в этом контексте. И по этой причине я воспринимаю его достижение свободы как личную победу, достижение исключительной личности, человека, который выступил против системы, действующей в состоянии исключительности (тема, которую Агамбен освещает в другом месте), и победил ее.
Новости об освобождении Ассанжа достигли нас, находящихся к югу от границы, как мы сейчас, через мой iPad поздно вечером в понедельник. Прочитав репортаж The New York Times — осторожный, профессиональный, как в телеграфной службе — мы посмотрели на ветку комментариев под статьей. И тут мое предположение, что «все» знают правду и ценность работы Ассанжа, улетучилось.
Подавляющее большинство комментариев, которые мы читаем — и никогда нельзя сказать, в какой степени Times выбирает их, чтобы дать представление о читающей публике, которую она хочет спроецировать — были шокирующе враждебны по отношению к соглашению. Я обычно избегаю давать ссылки на статьи Times , но «Ассанж соглашается признать себя виновным в обмен на освобождение, положив конец противостоянию с США», похоже, заслуживает исключения.
Если хотите, прочитайте статью, но обязательно посмотрите эти комментарии. Большинство осуждают освобождение Ассанжа из тюрьмы или утверждают, что он должен предстать перед судом и получить длительный срок, предусмотренный обвинениями в шпионаже, или утверждают, что он подверг опасности американцев и других, опубликовав различные документы, касающиеся военных операций США, или что он является марионеткой Владимира Путина, или что он скомпрометировал выборы 2016 года и несет ответственность за поражение Хиллари Клинтон. И так далее и тому подобное.
От некоего М. Каплоу из Чапел-Хилл:
«Трудно сочувствовать тому, кто сделал победу Трампа более вероятной. Его намеренный ущерб Хиллари Клинтон перечеркивает любые заслуги его других действий».
Из Futbolistaviva в Сан-Франциско:
«Он не журналист и никогда им не был. Он был хакером. Надеюсь, это последнее, что мы о нем слышим».
А в мотивированной логической строке это от sheikhnbake, из Cranky Corner, Луизиана:
«С документами Пентагона NY Times не украла никаких секретных правительственных данных. Это было бы шпионажем. Они просто получили право напечатать то, что получили от кого-то другого. Ассанж и его зверинец на самом деле взломали и украли информацию, а затем опубликовали ее».
Должна быть какая-то разница, которую я не могу постичь, шейхнбаке, между использованием ксерокса примерно в 1970 году и использованием компьютера 40 лет спустя.
Прочитав изрядное количество этого, мы посмотрели, как Такер Карлсон отреагировал на этот драматический поворот. «Хороший человек, наконец-то свободный. Прилив меняется», — написал он в «X». Я не разделяю точку зрения Карлсона на поворот — никто не разделял — но давайте отложим это в сторону. То, что последовало за замечанием Карлсона, было примечательным.
«Джулиан Ассанж остается героем», — ответил Дэвид Беннер, Немезида неоконов.
«Его свободу следует праздновать, но никто не должен отдыхать, пока он не получит полное помилование и медали за разоблачение военных преступлений режима». Настоящие преступники, заметил другой читатель, — это агентства с трехбуквенными обозначениями. И т. д.
Проницательно. По существу. Без идеологического заряда.
Шрамы Рашагейта
Есть только один способ объяснить это, и это отвратительно, если быть откровенным. Мы видим здесь при полном свете дня шрамы, которые оставили годы Russiagate, и степень, в которой они изуродовали не только американский дискурс, но и умы многих американцев. В наших либеральных кругах нет правды, о которой можно было бы говорить. Есть только демократическая правда, и эта правда всегда должна, так или иначе, объяснять поражение Хиллари Клинтон от Дональда Трампа.
Какая польза от этих людей? Они отказались от самой способности мыслить.
Вскоре после выхода эссе Raritan Consortium News начал серию из 10 частей под названием «The Revelations of WikiLeaks». Это подробный каталог и резюме всех основных публикаций организации Ассанжа. Серия соответствует исключительной преданности и состраданию Джо Лории, eic Consortium , которые он с самого начала проявил к Джулиану Ассанжу и его делу. «The Revelations of WikiLeaks» можно прочитать здесь , и я предлагаю ее читателям The Floutist не только из-за ее внутренней ценности: она также поднимает вопрос.
Я не одинок в том, что WikiLeaks , по понятным причинам, не поддерживал темп своих публикаций в последние годы. Как он мог? Но, имея в виду столь достойное прошлое, мы должны задаться вопросом, что станет с WikiLeaks сейчас — теперь, когда его основатель свободен и снова ходит по миру. А если говорить точнее, каким будет путь Джулиана Ассанжа вперед?
Я долго думал, с нежеланным пессимизмом, что Ассанжу невозможно выйти на свободу, потому что он слишком много знает — особенно, но не только об источнике всей этой украденной почты Демократической партии. Разоблачение всей лжи о том, что русские были ответственны за передачу этих документов WikiLeaks, означало бы взорвать очень большую часть гротескного здания, которое мы называем Russiagate. Невозможно думать, что Ассанж может выйти на свободу со всем, что он знает об этом и других вопросах. Все, что было бы поставлено на карту, попало бы в файл «слишком большой, чтобы обанкротиться».
Прилагаются ли их нераскрытые дополнения к соглашению о признании вины лагерем Ассанжа? Будет ли его профессиональная деятельность впредь ограничена соглашением? Это неизбежные вопросы, даже если кто-то не хочет их задавать. Ответы неясны и, возможно, никогда не будут ясны. Из уважения и восхищения человеком, который только что завоевал свободу, заплатив очень высокую цену в своей борьбе за нее, я оставляю эти вопросы ему и его окружению.
Оценили 0 человек
0 кармы