Как неоконы сменили гегемонию вместо мира в начале 1990-х годов.

Как неоконы сменили гегемонию вместо мира в начале 1990-х годов

https://www.youtube.com/watch?v=2c6mDEn2Wz4&t=1986s

ДЖЕФФРИ Д. САКС • 4 СЕНТЯБРЯ 2024 Г.

В 1989 году я был советником первого посткоммунистического правительства Польши и помог осуществить внешнюю финансовую экономику и экономические преобразования. Мои рекомендации в 1989 году призывали к масштабной западной финансовой поддержке Польши с целью предотвращения неконтролируемой экономики, обеспечения конвертируемой экономики польской валюты по стабильному обменному курсу и открытия торговли и инвестиций в соответствии с изменениями Европейского сообщества (теперь Европейский союз). Эти рекомендации были одобрены США, G7 и Международным валютным фондом.

По моему совету был создан стабилизационный фонд зла в размере 1 миллиарда долларов, который служил поддержкой новой конвертируемой валюты Польши. Польше была предоставлена ​​отсрочка по обслуживанию долга советских времен, а затем частичное составление этого долга. Польше была оказана значительная помощь в развитии развития в виде грантов и кредитов, предоставленных Международному сообществу.

Последующие экономические и социальные показатели Польши говорят сами за себя. Несмотря на то, что экономика Польши пережила десятилетие краха в 1980-х годах, в начале 1990-х годов в Европе начался период быстрого экономического роста. Валюта остается стабильной, инфляция низкая. В 1990 году ВВП Польши на душу населения (измеренный в терминах покупательной способности) составлял 33% от соседней Германии. К 2024 году он достиг 68% ВВП Германии на душу населения после достижения быстрого экономического роста.

На основе экономического успеха Польши в 1990 году, ко мне обратился г-н Григорий Явлинский, советник по экономическим вопросам, президент Михаила Горбачева, с советом предложил Советскому Союзу аналогичные рекомендации, в частности, помочь мобилизовать финансовую поддержку для экономической политики и преобразований Советской Союза. Одним из результатов этой работы стал проект 1991 года, реализованный в Гарвардской школе Кеннеди профессорами Грэмом Эллисоном, Стэнли Фишером и Робертом Блэквиллом. Мы совместно предложили «Великий ход» США, «Большой семерки» и Советскому Союзу, в котором мы выступали за крупномасштабную финансовую поддержку со стороны США и стран «Большой семерки» для текущей экономической и политической реформы Горбачева. Доклад опубликован под названием « Окно возможностей: Великая сделка для демократии в Советском Союзе» (1 октября 1991 года).

Предложение о широкомасштабной поддержке Запада Советским Союзом было категорически отвергнуто холодной войной в Белом доме. Горбачев приехал на саммит G7 в Лондон в июле 1991 года с финансовой помощью, но уехал с пустыми руками. По возвращении в Москву он представил заявление о проведении медицинского переворота в августе 1991 года. В этот момент Борис Ельцин, президент Российской Федерации, взял на себя эффективное руководство преодолением кризисной ситуации Советским Союзом. К декабрю под тяжестью решений России и других советских республик Советский Союз распался с появлением 15 новых независимых государств.

В сентябре 1991 года со мной связался Егор Гайдар, советник по экономическим вопросам Ельцина, который вскоре стал исполняющим обязанности премьер-министра новой независимой Российской Федерации с декабря 1991 года. Он попросил меня приехать в Москву, чтобы обсудить экономический кризис и пути развития экономики России. На этом фоне Россия исходит из границы гиперинфляции, финансовой дефолта в отношении сотрудничества, международной торговли с другими странами и бывшими социалистическими странами Восточной Европы, а также острой нехватки продовольствия в российских городах из-за пандемии поставок продовольствия с сельскохозяйственными республиками и лидерами черного маркетинга. продукты питания и другие товары первой необходимости.

Я рассматриваю Россию как призыв к масштабной финансовой помощи Западу, включая немедленную приостановку обслуживания долга, долгосрочное определение долга, создание валютного стабилизационного фонда для рубля (как для зла в Польше), крупномасштабные гранты в долларах и европейских валютах для поддержки срочно необходимого импорта продовольствия и экономики. товаров, а также другие основные товарные потоки, а также немедленное финансирование со стороны МВФ, Всемирного банка и других институтов защиты социальных услуг России (здравоохранения, образования и других).

В 1991 году Гайдар встретился с министрами финансов стран G7 и запросил приостановку обслуживания долга. Эта просьба была отклонена. Напротив, Гайдару было сказано, что если Россия не превысит каждый доллар в наступлении срока, то чрезвычайная Продовольственная помощь в открытом море, направляющаяся в Россию, будет немедленно развернута и отправлена ​​обратно в порты приписки. Я встретился с бледным Гайдаром сразу после встречи заместителей министров финансов G7.

В декабре 1991 года я встретился с Ельциным в Кремле, чтобы проинформировать его о финансовом кризисе в России и о моей постоянной надежде и поддержке чрезвычайной помощи Запада, особенно в то время, когда Россия теперь стала независимой, демократической страной после прихода к власти Советской Союза. Он попросил меня стать советником его экономической команды, сосредоточить усилия на мобилизации необходимой крупномасштабной финансовой поддержки. Я принял этот вызов и должность советника на строго неоплачиваемой основе.

Вернувшись из Москвы, я отправился в Вашингтон, чтобы продемонстрировать свой призыв к приостановке выплат по долгам, созданию валютного стабилизационного фонда и чрезвычайной финансовой поддержки. При встрече с г-ном Ричардом Эрбом, заместителем управляющего директора МВФ, исходя из общих отношений с Россией, я узнал, что США не используют этот финансовый вид пакета. Я снова сослался на экономическую и финансовую сторону и был полон решимости изменить политику США. Мой опыт в других консультативных контекстах говорил о том, что может через несколько месяцев склонить Вашингтон к своему политическому подходу.

Действительно, в 1991-94 годах я безостановочно, но безуспешно выступал за масштабную западную поддержку охваченной кризисом экономики России и поддержку других 14 новых независимых государств бывшего Советского Союза. Я обращался с призывами к мифам в бесчисленных речах, встречах, конференциях, публицистических статьях и научных статьях. Мой голос был одиноким в США, и я призывал к такой поддержке. Я узнал из экономической истории — прежде всего из традиционных трудов Джона Мейнарда Кейнса (особенно « Экономические последствия мира» , 1919) — и из собственного опыта консультирования в Латинской Америке и Восточной Европе, что внешняя финансовая поддержка России вполне может стать определяющим фактором для срочно необходимого Россия движется вперед.

Стоит привести здесь подробную цитату из моей статьи в Washington Post за ноябрь 1991 года чтобы представить аргументацию моих аргументов в данный момент:

Это третий раз в этой столетии, когда Запад должен обратиться к побежденным. Когда Германская и Габсбургская империи рухнули после Первой мировой войны, это привело к финансовому хаосу и социальным неурядицам. 

Кейнс предсказал в 1919 году, что этот полный народ в Германии и Австрии в сочетании с отсутствием дальновидности у победителей приводит к яростной ответной ситуации на военной диктатуре в Центральной Европе. Даже такой блестящий министр финансов, как Йозеф Шумпетер в Австрии, не смог остановить поток гиперинфляции и гипернационализма, а Соединенные Штаты скатились в изоляционизм 1920-х годов под «руководством» Уоррена Г. Хардинга и сенатора Генри Кэбота Лоджа.

После Второй мировой войны победители были умнее. Гарри Трумэн поручил США оказать финансовую поддержку Германии и Японии, а также всем странам Европы. Суммы, задействованные в плане Маршалла, на уровне стандартных курсов от ВНП стран-получателей, были рассчитаны для фактического восстановления Европы. Однако это был политический спасательный круг для дальновидных строителей демократического капитализма в послевоенной Европе.

Теперь холодная война и крах коммунизма в Западной России такая же изможденная, напуганная и тихая, какой была Германия после Первой мировой войны и Второй мировой войны. Внутри России западная помощь имела гальванизирующий психологический и политический эффект, какой план Маршалла имелся для экономической Европы. Психика России была измучена 1000 лет жестоких вторжений, от Чингисхана до Наполеона и Гитлера.

Черчилль считал, что план Маршалла был «самым бесстыдным поступком» в истории, и его точка зрения разделяла миллионы европейцев, помощь которым эта стала первой проблемной надеждой в рухнувшем мире. В рухнувшем Советском Союзе у нас есть замечательная возможность возродить надежды русского народа посредством акта международного взаимопонимания. Теперь Запад может вдохновить русский народ еще одним бесстыдным поступком.

Этот совет остался без внимания, но это не помешало мне продолжить свою пропаганду. В начале 1992 года меня пригласили выступить на новостном шоу PBS The McNeil-Lehrer Report . Я был в эфире с исполняющим обязанности госсекретаря Лоуренсом Иглбергером. После шоу он попросил меня поехать с ним из студии PBS в Арлингтонте, штат Вирджиния, обратно в Вашингтон, округ Колумбия. Наш разговор был следующим. «Джеффри, пожалуйста, позвольте мне объяснить вам, что ваша просьба о крупномасштабной помощи не будет выполнена. 

Даже если предположить, что я согласен с вашими аргументами — министр финансовой Польши [Лешек Бальцерович] представил мне те же самые рекомендации на прошлой неделе — это не случайно. Хотите знать почему? Знаете, какой сейчас год?» «1992 год», — ответил я. «Знаете, что это значит?» «Год выборов?» — Я. «Да, это год выборов. Это не случайно».

Экономический кризис в России резко обострился в 1992 году. Гайдар отменил контроль над ценами в начале 1992 года не потому, что это было некое чудодейственное средство, а потому, что основные фиксированные цены советской эпохи стали неактуальными под давлением последнего рынка, подавленной тенденции (то есть быстрый рост цен на мировом рынке и, следовательно, Увеличение разрыва с доступными ценами), полное развал советского механизма планирования и усиление коррупции, порожденной тем, что немногие товары все еще продавались по ценам, которые были намного ниже цен на черном рынке.

Срочно требовался план восстановления, который предпринял Россию в Польше, но такой план был недостижим ни в финансовом плане (из-за выхода из внешней поддержки), ни в политическом (из-за выхода из внешней поддержки также отсутствовал внутренний баланс относительно того, что делать) ). Кризис усугублял торговлю между новыми независимыми постсоветскими изменениями и торговлей между бывшим Советским Союзом и его бывшими сателлитами в Центральной и Восточной Европе, которые теперь обратились к западной помощи и переориентировали торговлю на Западную Европу, а не на бывший Советский Союз.

В течение 1992 года я продолжал безуспешно пытаться мобилизовать крупномасштабное западное финансирование, которое, как я считал, было все более старым и более неотложным. Я возлагал свои надежды на недавно избранного президента Биллу Клинтона. Эти надежды также быстро рухнули. 

Главный советник Клинтона по России, профессор Университета Джонса Хопкинса Майкл Мандельбаум, сказал мне в официальном порядке в 1992 году, что новая команда Клинтона отвергла принятие крупномасштабной помощи России. Вскоре Мандельбаум публично заявил, что не будет работать в новой администрации. Я встретился с новым советником Клинтона по России Строубом Тэлботтом, но обнаружил, что он в недостаточной степени не осведомлен о неотложных экономических реалиях. Он попросил меня прислать ему некоторые материалы о гиперинфляции, которые я должен был сделать и сделал.

В конце 1992 года, после года оказания помощи России, я сказал Гайдару, что уйду в сторону, поскольку мои рекомендации не были услышаны в Вашингтоне или европейских столицах. Однако около Рождества мне позвонил будущий министр финансов России г-н Борис Федоров. Он попросил меня встретиться с ним в Вашингтоне в самые первые дни 1993 года. Мы встретились во Всемирном банке. Федоров, джентльмен и очень умный эксперт, который несколько лет спустя погиб молодым, умолял меня остаться в качестве своего советника в 1993 году. Я честно и провел еще год, пытаясь помочь России восстановить план восстановления. Я ушел в отпуск в декабре 1993 года и публично объявил о своем уходе с поста советника в первые дни 1994 года.

Моя постоянная пропаганда в Вашингтоне снова не нашла отклика в первый год работы администрации Клинтона, и мои собственные предчувствия усилились. Я неоднократно ссылался на предостережения истории в своих публичных выступлениях и работах, как в этой статье вNew Republicв январе 1994 года, вскоре после того, как я снял ролик с консультантом.

Прежде всего, Клинтон не должен утешать себя мыслью, что в России нельзя высказывать ничего слишком серьезного. Многие западные политики уверенно предсказывали, что если реформаторы уйдут сейчас, они вернутся через год, после того как коммунисты снова докажут свою неспособность управлять. Это может произойти, но скорее всего, этого не произошло. 

История, вероятно, дала администрации Клинтона один шанс вернуть Россию с края пропасти; и она раскрывает пугающе простую схему. Умеренные жирондисты не выступают за Робеспьера обратно к власти. С безудержной инфляцией, уголовным преступником и повышающим уровень жизни революционная Франция вместо этого выбрала Наполеона. В революционной России Александр Керенский не вернулся к власти после того, как политика Ленина и гражданская война привели к гиперинфляции. Беспорядки начала 1920-х открыли годовой путь для прихода Сталина к власти. Правительство Брюнинга также не давало другого шанса в Германии, когда Гитлер пришел к власти в 1933 году.

Стоит пояснить, что моя консультативная роль в России ограничивала макроэкономическую стабилизацию и международное финансирование. Я не участвовал ни в программе приватизации России, которая формировалась в 1993-4 годах, ни в различных мерах и программах (таких как печально известная схема «акции в обмен на кредиты» в 1996 году), которые привели к появлению новых российских олигархов. Напротив, я выступал против различных мер, которые предпринимала Россия, учитывая, что они изолируют несправедливость и коррупцию. 

Я говорил об этом как публично, так и в частном порядке чиновников Клинтона, но они также не слушали меня по этому поводу. Мои коллеги в Гарварде были заняты работой по приватизации, но они начали держать меня подальше от своей работы. Позднее двое были обвинены в нарушении режима США в инсайдерской сделке в деятельности в России, о которой у меня не было абсолютно никакого представления или участия. Моя основная роль в этом вопросе заключалась в том, чтобы уволить их из Гарвардского института международного развития за нарушение внутренних правил HIID, будущего конфликта интересов в странах, которые HIID консультировал.

Неспособность Запада обеспечить масштабную и своевременную финансовую поддержку России и других новых независимых государств бывшего Советского Союза усугубила серьезный экономический и финансовый кризис, с которым столкнулись эти страны в начале 1990-х годов. Инфляция сохранялась очень высокой в ​​течение нескольких лет. Торговля и, следовательно, восстановление экономики были серьезно затруднены. Коррупция процветала в условиях политики раздачи государственных государственных активов в частные руки.

Все эти неурядицы серьезно ослабили общественное доверие к новым правительствам в регионе и Западе. Об этом крае общественного доверия напомнило мне во время переговоров Кейнса 1919 года, после катастрофического Версальского соглашения и последовавшего за ним гиперинфляции: «Нет более тонкого, более верного средства перевернуть существующую основу общества, обесценить валюту. Этот процесс вовлекает все скрытые силы экономического закона в сторону разрушения, и он делает это таким образом, что ни один человек из миллиона не сможет это диагностировать».

В бурное десятилетие 1990-х годов социальные услуги в России пришли в упадок. Когда этот упадок сочетался с резким увеличением нагрузки на общество, результатом стал резкий рост смертности, связанной с алкоголизмом. В то время как в Америке реформы повлекли за собой рост продолжительности жизни и общественного здравоохранения, в охваченной кризисом России произошло прямо противоположное.

Даже несмотря на все экономические провалы и дефолтом России в 1998 году, серьезная экономическая кризисная ситуация и отсутствие поддержки Запада не стали окончательными переломными моментами в отношениях США и России. В 1999 году, когда Владимир Путин стал премьер-министром, и в 2000 году, когда он стал президентом, Путин стремился к дружественным и взаимовыгодным международным отношениям между Россией и Западом. Многие европейские лидеры, например, Романо Проди из Италии, много говорили о доброй воле Путина и позитивных намерениях в отношении прочных отношений России и ЕС в первые годы его президентства.

Именно в международных отношениях, а не в экономике, российско-западные отношения в конечном итоге развалились в 2000-х годах. Как и в финансах, Запад доминировал в военном отношении в 1990-х годах и, несомненно, имел средства для поддержания прочных и позитивных отношений с Россией. Однако США были гораздо больше заинтересованы в подчинении России НАТО, чем в стабильных отношениях со страной.

Во время объединения Германии и США, Германия неоднократно обещали Горбачеву, а затем Ельцину, что Запад не воспользуется объединением Германии и распадом Варшавского соглашения, расширения военного альянса НАТО на Востоке. И Горбачев, и Ельцин неоднократно повторяли это обещание США-НАТО. Однако всего через несколько лет Клинтон полностью отказался от западных обязательств и начал процесс расширения НАТО. Ведущие дипломатической дипломатии во главе с великим государственным деятелем и ученым Джорджем Кеннаном предупреждали в то время Расширение НАТО привело к катастрофе: «Существует мнение, прямо выраженное, что расширение НАТО станет самой роковой американской политикой во всем мире после холодной войны». Так оно и оказалось.

Здесь не место перечислять все катастрофы внешней политики, которые положили начало высокомерию США в отношении к России, но здесь достаточно упомянута краткая и частичная хронология ключевых событий. 

В 1999 году НАТО бомбило Белград в течение 78 дней с целью развалить Сербию и создать независимое Косово, где сейчас находится крупная база НАТО на Балканах. 

В 2002 году США в одностороннем порядке вышли из Договора по противоракетной обороне, несмотря на решительные возражения России. 

В 2003 году США и союзники по НАТО отвергли Совет Безопасности ООН, начав войну в Ираке под ложным предлогом.                                       В 2004 году США продолжают расширение НАТО, на этот раз за счет Балтии и стран Черноморского региона (Болгария и Румыния) и Балкан. 

В 2008 году, несмотря на настойчивые и решительные возражения России, США обеспечили прогресс НАТО за счет Грузии и Украины.

В 2011 году США поручили ЦРУ свергнуть Башара Асаду, союзника России. В 2011 году НАТО бомбило Ливию, чтобы свергнуть Муаммара Каддафи.                                                                                                                        В 2014 году США вступили в переговоры с украинскими националистическими усилиями с целью свержения президента Украины Виктора Януковича.                                                                                 В 2015 году США начали размещать противоракеты Aegis в Восточной Европе (Румынии), недалеко от России.                                                                В 2016–2020 годах США удержали Украину в подрыве II Минского соглашения, несмотря на ее единодушную поддержку со стороны Совета безопасности ООН.                                                                                          В 2021 году новая администрация Байдена отказалась вести переговоры со странами Евросоюза по вопросу расширения НАТО на Украину.                                                                                                                   В 2022 году США потребовали выхода Украины из мирного режима с Россией.

Оглядываясь на события 1991-93 годов и на события, которые происходят за ними, становится ясно, что США были полны решимости сказать «нет» стремлениям России к мировой и взаимо уважительной позиции России и Запада. Конец советского периода и начало президентства Ельцина стали причиной прихода к власти в Соединенных Штатах неоконсерваторов (неоконов). Неоконы не хотели и не хотят взаимо уважительных отношений с Россией. Они стремятся и до сих пор стремятся к однополярному миру во главе с гегемонистскими США, в котором Россия и другие страны находятся в подчинении.

В этом мировом руководстве под руководством США неоконы предусматривают, что США и только США будут определять использование банковской системы, основанной на долларе, размещение военных баз США за рубежом, степень членства в НАТО и развертывание ракетных систем США без какого-либо вето или слов со стороны. другие страны, включая Россию. Эта высокомерная внешняя политика привела к возникновению войны и к растущему разрыву отношений между возглавляемым США блоком стран и вирусом в мире. Будучи советником по России в течение двух лет, с конца 1991 года по конец 93 года, я на собственном опыте начал первые дни применения неоконсерватизма, применимого к России, хотя потребовались многие годы событий, чтобы осознать всю степень нового и опасного поворота во внешнем отношении США, который появился в начале 1990-х годов.

(Переиздано из Racket News с разрешения автора или представителя)