Вот сакраментальный вопрос: что будет после ухода Путина? Истерические личности кричат, что, мол, будет катастрофа… На этот раз истерические личности правы. Будет катастрофа. Хотя и вялотекущая… Но пока есть время кое-что поправить… Конституционное большинство и национальное единство – сочетание, которое делает невозможное возможным. Позвольте предложить три строчки для добавления в конституцию. Только три строчки. Правда, эти три строчки будут в конце, а сначала нужно определить, почему в стране так хорошо обстоят дела сейчас, и насколько плохо будет потом – после Путина, – если пустить всё на самотёк.
Акторитократия
Строго говоря, термина "акторитократия" (от латинского auctoritas – авторитет) не существует. Я сам его придумал, чтобы обозначить государственный строй периода Путина. Знатоки терминологии предпочитают говорить о "харизматическом типе". Это более наукообразно, но менее точно, а главное – не вдохновляет. Действительно, иногда встречаются политические режимы, в которых власть правителя непосредственно опирается на поддержку народа. Бюрократии и элиты в этом случае, зажаты в тиски между народом и правителем. Это и делает нацию и власть свободными от интересов и воли олигархов и чиновников. По мне, так акторитократия – это единственная нефальшивая форма демократии. Но, к сожалению, всегда временная.
Она сформировалась у нас не просто благодаря Владимиру Путину как человеку. Акторитократия и её главный компонент – Путин – возникли как функция социально-политической самоорганизации России.
В историческом смысле общество не может построить политическую систему не соответствующую социальным потребностям и возможностям, если, конечно, таким строительством занимается само общество, а не колониальная администрация.
Владимир Путин выполнил определённую историческую задачу: он свернул кошмар 90-х, вывел страну из экономической катастрофы и гражданской войны, реанимировал Россию как великую державу, обеспечил благосостояние огромному населению, доведённому до нищенского состояния ельцинскими нуворишами.
Конечно, это сделал не лично президент своими руками. Это сделали сами люди. Через посредство президента. Путин это механизм самоорганизации общественно-государственного организма, возникший в определённый момент времени для реализации определённых интересов. Не частных, заметьте, интересов, а исторического интереса возрождения страны.
Все мы знаем, что люди не так уж часто приобретают друзей – только в юности или во время тяжёлых испытаний. Появившись как способ спасения, завоевав единожды глубокое доверие народа, президент не может повториться в новых правителях. Любовь народа не передаётся ни потомкам, ни демократически избранному преемнику. Все последователи Путина будут липовыми акторитократорами – не по личностным причинам, а из-за системной невозможности восстановить взаимное доверие власти и народа после ухода Путина. К сожалению, наш нынешний политический режим не может существовать без носителя auctoritas.
Регентство
Противоположность акторитократии – регентство. Строй, начисто лишённый доверия между правителями и народом. Ирония истории заключается в том, что регентство часто сменяет акторитократию. Регент обречён на бесконечные попытки хоть как-то восполнить тот факт, что трон опустел.
Регентство это средневековое политическое изобретение, но оно используется и в новейшее время: если "опустел трон в сердцах и умах людей", то на смену акторитократору неизбежно придёт регент (пусть даже всенародно избранный). Он сможет повелевать, но не сможет занять "место" в сознании масс.
Эта «ущербность», неполнота, недоделанность придаёт власти регентов хорошо известную специфику – популизм по отношению к массам, низкопоклонство по отношению к аристократам/олигархам. Регент – всегда ставленник той или иной группировки элиты.
Элита
А зачем нам враги, когда у нас есть такая элита? Это ведь та самая элита, которая сформировалась при Ельцине как продукт разграбления страны и перемалывания миллионов жизней русских людей. Поскольку социальный строй с тех пор не был перезагружен, то вся собственность и вся социальная мощь нынешних элитариев, хотя и легальны (то есть формально законны), но, скажем честно, нелегитимны.
Правомерность в глазах людей – легитимность – это тонкая, ускользающая и, я бы сказал, волшебная субстанция… Только она, в конечном счёте, заставляет массы верить и подчиняться, терпеть неравенство, иерархию, налоги и эксплуатацию. Без легитимности элитариям рано или поздно придёт конец – в разной степени кровавый, но конец. Судя по всему, они и сами это понимают или чувствуют на интуитивном уровне. А потому все их жизненные планы и идеи сводятся к тому, чтобы раздербанить свою делянку до нуля, а потом сбежать из одной чужой страны в другую чужую страну.
О! Кто-то надеется на "второе поколение", выросшее после окончания 90-х…
В форсированном развитии России есть постоянный негативный побочный эффект: мы, борясь с трудностями роста, страдаем, в то же время, и от старческих болезней. Такая вот смесь ветрянки и радикулита. Сейчас Россия, не успев вкусить всех плодов развитого индустриализма, уже испытывает проблемы постиндустриализма, свойственные Европе и Америке: свобода капитала от социальной ответственности, незаинтересованность промышленников в национальной промышленности, приватизация доходов и национализация издержек, «право» буржуа богатеть, не обогащая соотечественников, и т.п.
Всякая элита, как известно из истории, начинает как скопище разбойников, а заканчивает как скопище мажоров. Начало элиты – это грабёж и узурпация. Конец элиты – нравственный и финансовый декаданс и деградация.
Однако, в соответствии с классическими схемами, между весьма неприятными начальной и конечной стадиями проходит достаточно долгое время возмужания и зрелости элиты. Это период созидательного творчества и достойного лидерства, содействия прогрессу и социальному благу.
Вопреки упованиям историков, наша «форсированная» элита сразу вслед за начальной фазой пережила конечную. Её зарождение непосредственно предшествовало вырождению. За грабежом последовало оскудение, за узурпацией – деградация.
Экономическая и чиновничья элита может быть "национально-ориентированной" и "верной общественным интересам" только в той мере, в которой она принуждается к этому государством.
Но ведь само государство, лишённое акторитократора, является практически беззащитным объектом захвата элитой. Из публичного инструмента общественной самоорганизации государство легко превращается в "коллективного представителя" элиты или в "ширму" для негласного господства. А при демократии это превращение осуществляется намного легче. Скажите любому знающему политологу, что "демократия это власть народа" и сможете посмеяться вместе с ним. Подобные благоглупости никто не воспринимает всерьёз – они всего лишь преподаются в школах и вузах, чтобы политическая социализация подростков шла без сбоев. Самое продвинутое определение демократии звучит в духе Йозефа Шумпетера: "Демократия – это конкурентная олигархия".
Если Путин не смёл элиту в 2000-х, то только из-за опасения разрушить донельзя ослабленное государство. Возможно, сейчас – в 2010-х – социальную перезагрузку можно было бы осуществить. Она, по некоторым признакам, начинается – без фанфар и публичных порок. Но чтобы принципиально изменить ситуацию требуется очень много времени. Если заниматься социальным редизайном впопыхах, очень легко угробить свою душу. Историческая необходимость сама по себе вне добра и зла, а вот действия людей для её реализации могут быть как благом, так и преступлением.
В любом случае, нельзя – ни сейчас, ни через двадцать лет – устраивать в России "настоящую" демократию. Ведь это значит вручить контроль над государством элите – олигархам, региональным баронам и районным князькам. Будет как при Ельцине или как на Украине. Нельзя отдавать власть элите – ни под каким предлогом. Нельзя допустить, чтобы руководители государства зависели от разного рода элитных группировок.
Проблема в том, что именно это неизбежно произойдёт после Путина, если современный государственный строй останется в неприкосновенности.
Двухпрезидентская республика
Итак, нам нужны такие властные институты, которые могли бы сопротивляться приватизации государства. Как ни странно, для этого не нужно переписывать всю конституцию – достаточно добавить в неё нескольких строк. Я сформулирую их на естественном, а не юридическом языке:
Учреждается должность вице-президента, который избирается всенародным голосованием. Президент в любое время может перепоручить вице-президенту осуществление всех президентских функций, а также может в любое время отозвать перепоручение и, тем самым, вернуть все функции себе. Пока действует перепоручение, срок полномочий президента не исчисляется (то есть срок пребывания у власти президента продлевается на время, равное времени перепоручения).
Как это работает? Всенародно избранный президент может править лично, но в этом случае он должен будет уйти в назначенный срок. А может передать полномочия вице-президенту или даже череде вице-президентов. Это позволит президенту пребывать у власти десятки лет, наблюдая за течением политических процессов и состоянием государственного управления. Чем чаще президент будет брать власть в свои руки, тем меньше времени у него останется. Если президент выступает как деятель, то его время ограничено, если как наблюдатель – то бесконечно. Эта дилемма лимитирует возможности самого президента, который может приобрести власть лишь ценой времени.
Таким образом, создаётся фактически надвластный институт – "долгий президент". А институт вице-президента, фактически, ставится на место нынешнего президентского института. Зачем вообще России надвластный институт?
Во-первых,
"долгий президент", в силу своего конституционного статуса и демократической легитимности, может добиться независимости от элиты, что, собственно, и требовалось. "Долгие президенты" будут оказывать мощное политическое влияние даже во времена правления вице-президентов (ведь всегда имеется потенциальная возможность прекращения полномочий вице-президента). Это ещё одна линия контроля, которая очень отрезвляет и дисциплинирует власть. "Долгий президент" будет способен охранять государства от приватизации олигархами и от превращения в ширму для господства корпораций.
Во-вторых,
"долгий президент" сможет вмешиваться в трансфер власти от одного правительства к другому, от старого вице-президента к новому вице-президенту, пресекая приход к власти экстремистов и либерал-предателей. Это функция стабилизации политического процесса.
В-третьих,
"долгий президент", в силу своего положения наблюдателя, способен проводить стратегическую политику развития. Он сможет время от времени вмешаться в политический процесс, если вице-президент и правительство делают ошибки под влиянием коррупции, элитного лоббирования или же популизма. "Долгий президент" привнесёт в государственное управление видение стратегической перспективы и долгосрочное планирование. А ведь этого так не хватает демократиям.
В-четвёртых,
"долгие президенты" почти наверняка будут обладать очень большим реальным авторитетом и символическим политическим капиталом. Такое часто бывает, если персона "царствует, но не правит": возвышается над схваткой и не принимает непопулярных текущих решений. Вспомните, японского императора или британскую королеву. Люди их обожают именно потому, что эти правители не имеют отношения к урезанию пенсий, повышению налогов, колебаниям валютных курсов и пр. России тоже нужен символ идентичности, единства и решимости двигаться к избранным историческим целям. "Долгий президент" станет персонификацией целеполагающих коллективных идей.
В истории и даже в современности надвластные институты в больших государствах встречаются довольно часто. Есть среди них архаичные формы: например, Британский монарх обладает реально неограниченными властными полномочиями и может вмешаться в дела управления в минуту смертельной опасности для государства. Есть негласные надвластные институты: в США это партийные боссы и делатели президентов, владельцы ФРС и их клубы; в Турции (до недавних пор), а также в Индонезии и Египте – армейское командование. А вот в Китае функционируют вполне современные и легальные надвластные институты. Вы ошибаетесь, если думаете, что Си Цзиньпин управляет циклопической государственной машиной Китая также непосредственно, как это делает, например, В.В. Путин в России или Барак Обама в США. В действительности, в Китае власть содержит намного большее число иерархических уровней и пристроек, чем мы обычно представляем.
В каждом из этих примеров есть какой-то изъян или национальная специфика, которые делают неподходящим такой образец для России. Нам нужна именно двухпрезидентская система – легальная и публичная, легитимная и демократичная, современная и хорошо отлаженная.
Вот ещё один аргумент "за": двухпрезидентская система символически очень соответствует двуглавому орлу в нашем гербе.
Думать о конституционной реформе нужно уже сейчас: пока Путин сам может стать "долгим президентом" на свой четвёртый срок. Ну, или может порекомендовать кого-нибудь.
Изображения:
Заглавное – В.В. Путин на рыбацком судне на озере Ильмень, поездка в Новгородскую область, 10 сентября 2016.
2 – В.В. Путин во время посещения русского культурно-этнографического центра в селе Верхние Мандроги, в гончарной мастерской в «Слободе ремесел», поездка по северо-западным регионам, август 2001.
3 – Великий Приор Карел Паар в Тронной зале императора Павла I в Гатчинском дворце.
4 – Кадр из фильма Никиты Михалкова "Жмурки".
5 – Кадр из фильма «Три толстяка», режиссеры Алексей Баталов и Иосиф Шапиро, 1966.
7 – The Bosses of the Senate by Joseph Keppler, карикатура, 1889.
6 – В.В. Путин с игуменом Валаамского Спасо-Преображенского монастыря архимандритом Панкратием во время осмотра обители, поездка по северо-западным регионам, август 2001.
Оценили 35 человек
45 кармы