Про правых и "квартирный вопрос".

Кстати, интересно – но у правых существует еще более нелепый миф о коммунистах, нежели миф о том, что они «будут делить деньги богатых». (В смысле – что цель их состоит в изъятии средств олигархов с раздачей окружающим, или, даже присвоением себе. А не в перестройке всей экономики страны, которая должна перейти из обслуживания потребностей «хозяев» в конкуренции друг с другом в обслуживание интересов всего населения.) Так вот: этот миф – еще «цветочки». Поскольку праваки имеют и еще более странные представления, состоящие в том, что «коммунисты будут уплотнять квартиры» путем заселения в жилье обычных граждан разного рода бомжей и таджиков. Т.е., они будут «грабить и унижать» уже не гипотетических богатых, но самых, что ни на есть, рядовых россиян.

Разумеется, говорить о том, почему этот миф запускают разного рода правые пропагандисты, нет особого смысла. Поскольку понятно, что таким образом они выступают в защиту текущего положения вещей. Которое с каждым годом становится все менее привлекательным, а господствующие антисоветские мифы – вроде пресловутого «дефицита» - все менее очевидными. (Более того, некоторые элементы данного «легендариума» начинают просто «оборачиваться» против его адептов - как это давно уже произошло с мифом о «Гулаге».) И в этом смысле идея напугать людей изъятием уже не частной собственности (на средства производства), а собственности личной, выглядит вполне ожидаемым.

Однако рациональность такого утверждения равна нулю. Именно так: не близка к нулевой отметке даже – как у идеи про «раздел богатства» - а равна ей. Поскольку никаких объективных и субъективных причин для подобных действий просто не существует. (То есть, если бы правые заявляли о том, что «левые будут кормить грудными младенцами розовых единорогов», то это имело такое же отношение к реальности.) Так как, во-первых, никто из всего спектра левых никогда даже не заикался о подобном действии. (Об изъятии личной собственности в виде квартир, машин и котов.) А, во-вторых, подобное действие в настоящее время просто ненужно и бессмысленно.

Поскольку реальная обстановка сейчас совершенно иная, нежели была в начале ХХ века. Когда огромное количество представителей «низших сословий» проживала в очень плохих условиях. Именно очень плохих, мало совместимых со здоровой жизнью: в переполненных комнатах, холодных чердаках, сырых подвалах, в похожих на тюрьму бараках и рабочих казармах. При этом часто речь шла даже не об отдельном «угле» - т.е., месте в комнате, а просто о койке. (Или, даже, о месте в койке, на которой спали по очереди.) И одновременно, наличествовало огромное количество пустых квартир. Пустых потому, что их «хозяева» - почему это слово в кавычках, будет сказано чуть ниже – или жили половину года в своих имениях/на дачах. Или – если говорить о конкретной ситуации 1917-1920 годов – находились в «бегах/эмиграции». (Кстати, именно потому реальные «уплотнения» встречались нечасто – чаще занимали именно «брошенное» жилье.)

И да: говоря о «хозяевах», стоит понимать, что в дореволюционное время количество реальных собственников квартир было минимальным. (Паевые владения домами – аналог нынешних ТСЖ – можно было пересчитать чуть ли не по пальцам.) В основном же, речь шла о доходных домах и квартиросъемщиках. Причем, владельцы доходных домов относились к самому «верхнему» слою населения страны, и, как правило, выехали из нее в эмиграцию одними из первых. Поэтому даже формально «уплотнения», как таковое, являлось не изъятием собственности, а неким переоформлением договора аренды. (Поскольку доходные дома были национализированы, как крупная собственность – и, фактически, перешли во владение государством.) При этом «обычные» жилища – те самые избы в сельской и «городской» вариациях – фактически остались во владении граждан. (Наследники в них проживают до сих пор – там, где подобные строения не снесли, разумеется.)

Таким образом, даже «то самое уплотнение жилья», случившееся после Революции – которым принято пугать у правых обывателей – в действительности (тогдашней действительности) затрагивала ничтожное количество людей. (Скажем, перед революцией в Москве насчитывалось порядка 550 доходных домов. При среднем количество квартир в них 30-50 это дает не более 30 тыс. «квартиросъемщиков». И это притом, что в городе проживало 1,8 млн. человек.) Ну, а самое главное тут – это то текущая ситуация с жильем сейчас не просто не совпадает с тем, что было век назад, но является, во-многом, противоположной ей. Ибо количество людей, имеющих комфортабельное жилье, сейчас много больше, нежели количество тех, кто жилья не имеет. Более того – «жилищная обеспеченность» сейчас даже лучше, нежели в позднесоветские времена. (В 1990 году эта самая «обеспеченность» была 15 м.кв на человека, сейчас – 25 м.кв. на человека.)

Последнее, кстати, связано не только с тем, что как раз к концу 1980 года была полностью развернута индустриальная строительная промышленность. (Которая даже после развала 1990 годов оказывается на порядки более мощной, нежели та же отрасль в 1950 годы – не говоря уж о 1920 годах.) Но и с тем, что в РФ последние тридцать лет наблюдается очевидная стагнация населения, часто переходящая в депопуляцию. (Последняя наблюдалась все 1990-2000 годы, сменившись воспроизводством только к 2009 году, однако уже в 2018 депопуляция вновь вернулась.) Разумеется, это явление – депопуляция – деструктивное и отрицательное, исходя из большинства точек зрения, но вот с т.з. обеспеченности жильем оно дает значительные преимущества. Поскольку позволяет занимать «освобождающиееся» жилье при уходе старших поколений. (Если бы в 1990-2000 годы наблюдалась бы рождаемость хотя бы на уровне 1990 года, то мы бы имели не просто сокращение числа квадратных метров на человека, но и массовую бездомность.)

В любом случае, основная масса населения сейчас имеет приемлемые жилищные условия, и если бы на продолжающаяся деградация «провинциальной жизни», то вряд ли тут можно было бы говорить о каких-то проблемах. (Последняя приводит к тому, что сейчас основная масса новых соискателей жилья перемещается в столичные города в поисках более-менее приличных зарплат из провинции. При этом свое реальное или потенциальное «провинциальное жилье» они сохраняют.) Ну, и разумеется, не менее трети строящихся «квадратных метров» имеют прямое или скрытое инвестиционное значение. (Скрытое – это когда человек покупает квартиру, потому, что понимает: иначе деньги пропадут.) Впрочем, даже в указанном положении рынок находится в состоянии, близком к насыщению – почему и приходится применять дополнительные инструменты стимуляции, вроде льготной ипотеки. (Если же ее убрать, то спрос рухнет в разы.)

Поэтому – если рассматривать гипотетический приход к власти в стране левых (а в особенности, коммунистических) сил, то стоит понимать, что никаких «поползновений» на частные квартиры от них ожидать не стоит. Просто потому, что последние мало кому нужны в условиях отсутствия «спекулятивного спроса». (А приход «красных», в любом случае, уничтожит «пузыри».) Скорее наоборот – исчезновение «инвестиционной части» рынка жилья (еще раз, это треть) будет означать значительное снижение его цены. (При условии сохранения тех же зарплат.) Так что если кому тут и придется несладко – так это многочисленным строительным компаниям.

Впрочем, они-то как раз и будут национализированы, и перенацелены с бессмысленного «клепания» квадратных метров на создание многочисленной социальной инфраструктуры. На кою сейчас банально положили огромный болт. Более того – со сменой парадигмы совершенно очевидным окажется неприспособленность созданной в постсоветское время «системы проживания» к нуждам человека. (Иначе говоря, станет ясна абсурдность господствующей ныне концепции «человейников», имеющих колоссальные транспортные проблемы в совокупности с трудностью обеспечить их обитателей социальными благами.)

Поэтому вполне возможно появление «обратного жилищного вопроса». Состоящего в том, что нынешние собственники жилья будут просто бросать свои «клетки» в тридцатиэтажных столичных башнях, и переезжать в более подходящие для них места жизни и работы. (На самом деле современная строительная отрасль может с легкостью создавать целые города на пустом месте – была бы такая задача.) Так что есть какие «жилищные проблемы» и будут волновать тогда людей, так это проблемы о том, что делать с подобными освободившимися квартирами, поскольку в многоквартирных домах «необслуживаемое» помещение всегда вызывает проблемы. И, вполне возможно, что рациональным решением будет снос значительной части «новых домов» - что, в свою очередь, даст оставшимся какие-то, минимально допустимые, условия. (На месте снесенных башен можно построить детские сады, школы, спорткомплексы и т.д., а так же дать нормальный транспорт из-за снизившегося давления на коммуникации.)

Впрочем, как уже не раз говорилось, в длинной перспективе большую часть современных городов, вообще, надо кардинально перепланировать. (Т.е., сносить на часть – а практически все, что было построено в 1990-2020 годы.) Но говорить об этом надо будет уже отдельно.

P.S. Кстати, с автомобилями будет, ИМХО, то же самое. В том смысле, что владельцы - попав в рационально организованную жизнь - будут сами, с радостью, избавляться от своих "железных коней". (Даже при условии снижения цен на бензин и отмены транспортного налога!) Впрочем, переплавка брошенных автомобилей - это, в общем-то, рутинная задача.

Источник.