--- Колчан. Начало Истории
Так началась новая страница, вернее даже не страница, а новая История Чингисхана и его Великого воинства.
Начал жить и Колчан. Стрела за стрелой добавлялись в него. Каждая стрела несла информацию об одном из великих сражений, коих было тридцать девять. Каждое такое событие подробно описывалось на китайском языке, может телохранителями, может и самой Бортэ. Для того чтобы обезопасить свои записи, их скручивали. Пергаменту придавали форму стрелы, даже надевали серебряный наконечник.
– Вот теперь переходим к главному, молодой человек, – обратился ко мне Анатолий, – что Вы знаете о стрелах из этого Колчана, и не могли бы Вы удивить нас тем, что знаете судьбу хоть одной пергаментной стрелы? Описание, зарисовки и кое-какие фотографии есть, но в руках из современников их никто не держал. И если бы Вы, молодой человек, не объявили о том, что Колчан Вам достался по наследству, то весь ученый свет так бы и считал данный артефакт безвозвратно утерянным. Когда Вы увидели впервые Колчан? Был ли он со стрелами? Путешествие его по нашей планете неведомо. Но факт остается фактом. Колчан есть. Стрелы есть. И есть шанс, юноша, приоткрыть завесу тайны мирового уровня!
Я задумался. Первый раз я увидел Колчан на картине, где была изображена Княгиня Анна, бабушка Нюра, бабуля моя. Эта картина и сейчас украшает стену моей квартиры. Только уже в Москве. Там бабуля Нюра, она же княгиня Анна, в свои 17 лет, на вороном жеребце, с натянутым луком в руках, в одежде охотницы, Колчан со стрелами, очень необычный Колчан, вернее Колчан обычный, а очень необычная серебряная с золотыми вензелями роспись, похожая на китайские иероглифы.
Сам Колчан я уже обнаружил на чердаке бабулиного малюсенького поместья, которое находилось на берегу океана под Бордо, населенный пункт Капбретон. Я о нём уже упоминал. В нем было несколько десятков стрел и был лук, правда, с поврежденной тетивой. Лук я попытался отремонтировать, но не хватило опыта и подручных материалов. Сам он был сделан из черного дерева, которое на ощупь было, как железо. Спиралеобразная инкрустация несла какую-то длинную надпись.
Стрелы у меня, двенадцатилетнего мальчугана, вызвали интерес своими красивыми наконечниками, по всей видимости, серебряными. Все это находилось в чемоданчике, по внешнему виду, смахивающему на тот, с которым ходили до революции 1917 года. Первая же стрела, которую я взял в руки, рассыпалась на несколько частей. Я испугался, что об этом узнает бабуля, а все старинные вещи принадлежали в нашем, и уж, тем более, в её домике, именно ей. Ну, почти все, так как был пожар, по её рассказам, который уничтожил практически все бабулино приданое.
Так вот, предположив, что поломал что-то ценное, я все сложил на место и больше не трогал. Да и забыл о происшедшем почти сразу.
Второй раз я увидел чемоданчик после того, как крыша дома начала протекать. Он лежал там же, где я его и оставил. Организовав ремонт кровли, я забрал чемодан в Париж.
Спустя пару дней я начал внимательно изучать его содержимое.
Первое, что бросилось в глаза, это сильно пожелтевший конверт с сургучной печатью и вскрытый путем надреза сбоку. С осторожностью достал несколько исписанных мелким узорчатым почерком листков.
Письмо было адресовано некому Игнату. А бабушка у меня была Анна Игнатьевна. Значит, письмо адресовано её отцу.
Моему прадеду! А автор – прапрадед!
Дорогой мой Игнатушка!
Видимо, пишу последнее письмо тебе (отдельно написал маме). Отправлю его, если выживем. Если не Судьба самому, то надеюсь, что его найдут, рано или поздно, и отправят по указанному на конверте адресу.
Цинга* одолела меня, сынок, силы на исходе. Как все-таки зависим человек от еды. От разнообразной еды. Её отсутствие на холоде приводит к самой страшной болезни Сибири. В живых нас осталось двое. В предыдущем письме я писал твоей маме, что из всей экспедиции (а из Москвы нас выехало 17 человек) не заболели цингой только я и старший геолог. Мы остались зимовать на месте раскопок, недалеко от Кубического Дольмена, место, куда аборигены не ходят уже лет двести, боятся.
Здесь и скот, и люди пропадают очень часто, в общем, нам никто не мешал, но начались сильнейшие снегопады, которые замели все вокруг. Верхушки деревьев, на которые мы залазили для рекогносцировки, теперь мне по плечу. А это кедры и сосны.
----------------------------------------------------------------------
*Цинга – болезнь, от которой погибло более 200 000 первооткрывателей, моряков и путешественников. Цинга образуется от недостатка витамина С, а он нужен организму человека, чтобы вырабатывать коллаген, который скрепляет мышцы, кровеносные сосуды и другие структуры и тем самым помогает заживлять порезы и ссадины. Недостаток витамина С приводит к разрушению хрящей, связок, сухожилий, костей, кожи, десен и зубов. Одним словом, тело человека, больного цингой, постепенно разлагается, и смерть его очень мучительна. Понимание, как её лечить или избежать, пришло чуть более 200 лет назад.
--------------------------------------------------------
Продуктовый склад (мы оставили в октябре в отдельно сколоченном срубе) в 30 верстах к югу, но найти его под сугробом в 10 метров мы не смогли.
Снег продолжает идти. Кое-каких мелких животных мы добываем, но еды катастрофически не хватает. Степан, наш художник, обнаружил запас трудолюбивой алтайской белки в дупле. Мы все были ему очень рады! Теперь о работе нашей экспедиции.
Тайник в пещере, которую мы нашили, принадлежал то ли древним разбойникам, то ли контрабандистам. Её завалило или землетрясением, или еще каким-то образом. Внутри мы обнаружили мумифицированные останки одного из них и очень много артефактов (больше всего золотых и серебряных) из различных эпох и стран. Было тут, что нам изучать и описывать!
Но нашего археолога привлек с виду обыкновенный Колчан, со странными, мягкими на ощупь стрелами и совсем не боевыми наконечниками. Не стальными, а серебряными. Значит, их делали не для боя. А в качестве подарка или подношения кому-то великому. Лук был по своей форме как у монгольских всадников времен Чингисхана, только весь в надписях, состоящих из китайских иероглифов. Поразительное открытие мы обнаружили после того, как сняли серебряный наконечник. Одна стрела оказалась свернутой в трубочку. Из тонкой выделанной кожи с нанесенными с помощью тиснения иероглифами. Остальные, а их было 39, были из пергамента, тоже скрученного и завернутого в один слой кожи. Все-таки хорошо, что у нас в группе был геолог. Если бы не поход Григория с его молоточком по всему тому, что он видит, то не видать нам этой пещеры. Как он её умудрился отыскать – уму непостижимо. Говорит, что увидел несовпадение пород (камень, величиной с небольшой одноэтажный дом, лежал среди других камней других пород), это его заинтересовало. Он начал обхаживать сие сооружение со всех сторон и, взгромоздившись на самый верх камушка, он увидел, что есть щель. Подсветив себе факелом, увидел проход, очень узкий и заваленный камнями. Ну, а дальше – динамит сделал свое дело, и мы увидели вход в пещеру и лежащую мумию у входа, немного пострадавшую от взрыва. Колчан с луком и стрелами, а их было всего 40 штук, был признан менее ценным предметом из всех, которые собирались упаковывать для перевозки. Поэтому, когда для него и еще десятка не из серебра и золота артефактов не хватило места в обозе, который отправляли в Ново-Николаевск*, то предложили оставить себе, с условием, тащить его самостоятельно. Я оставил. И через месяц у меня подвернулась оказия прямо до Москвы. И через раненного кавалериста посылка поехала к нам домой. Надеюсь, сей Колчан уже у нас дома…
Чернила заканчиваются, да и силы на исходе. Дописываю письмо и иду на охоту с двумя последними патронами.
Люблю тебя, сын! Не поминайте лихом, если не вернусь.
Маму береги!
Твой отец Ефим.
-------------------------------------------
*Ново-Николаевск – с 1925 года Новосибирск.
Оценил 1 человек
3 кармы