Как Федор Михайлович поссорился с Иваном Сергеевичем

Достоевский и Тургенев не только были современниками (разница дат рождения-смерти - пара лет), но и на дух не переносили друг друга.

Тургенев был богатым и «полновесным» дворянином, Достоевский – дворянином лишь по званию, а на деле – практически простолюдином, да еще и хронически нищим бывшим каторжником. У Тургенева было большое состояние и имение Спасское-Лутовиново, приносившее хороший доход, у Достоевского - съемная халупа и вечное безденежье. Тургенев писал для удовольствия, Достоевский - чтобы сводить концы с концами. Он писал для журнальных сборников, и своевременная сдача новых глав в издательство была для него вопросом выживания. Просрочка - и его вышвырнут из квартиры за неуплату, а издатель Катков бросит его в долговую тюрьму. Ко всему прочему, он заядлый игрок. Он просаживает заработанные деньги в игорных домах. Ведь это он себя описал в своем "Игроке", себя и систему, по которой играл.

Даже литературные миры их различаются - тургеневский, рафинированный, написанный идеальным великосветским языком, даже в минуты грусти и раздумий остается светлым, в то время как мир Достоевского мрачен, он демонстрирует изнанку общества. Они пишут о том, что видят и переживают сами. Иван Сергеевич живет наверху общества, Федор Михайлович - на его дне. Могли бы вы представить себе Тургенева, сидящего в своем имении, в дорогущем шелковом халате (который один стоит как все имущество Достоевского) и пишущего о грязи, поножовщине, бомжах и проститутках? Достоевский - это чистый pulp fiction, бульварное чтиво. И издавали его соответствующим образом и на соответствующей бумаге. Никаких вам собраний сочинений в позолоченном переплете.

И, самое главное, Достоевский завидует барину Тургеневу. Завидует, потому что тот богат, и пишет тогда, когда захочет, а не засиживается допоздна, как Федор Михайлович, которого торопит издатель Катков. И весь их "творческий диалог" (как любят говорить учителя литературы) - никакой не диалог, а обоюдная неприязнь, спроецированная на их творчество. Ведь Кармазинов (персонаж явно отталкивающий, бездарный писака с претензией на интеллектуальность) в "Бесах" - ни кто иной, как Тургенев в интерпретации Достоевского. Кармазиновское «Мерси», которое тот презентует – это ведь аллюзия на «великосветское» творчество Тургенева, которое Достоевскому видится суетливой болтовней ни о чем. Иван Сергеевич, в свою очередь, называет Федора Михайловича "прыщом на носу литературы" и проявляет к нему такое пренебрежение, на какое только способен дворянин по отношению к простолюдину. Вот так не скучно жили классики русской литературы, поливая друг друга говном в перерывах между написанием шедевров.