Испанская зараза - 8

Либералес и либерастос

Конечно же, такой крутой поворот во внешней политике Испании, как заключение договора в Сан-Ильдефонсо, случился не с бухты-барахты и не вдруг. Виной тому (как и многому в Европе в то время) стало слишком быстрое продвижение полчищ "санкюлотцев" в Италии, возглавляемых безбожным Буонапарте. На Апеннинском полуострове было два куска земли, к которым испанское королевское семейство было "нежно привязано". Во-первых, Неаполитанское королевство, в котором правил родной брат Карла IV - Фердинанд IV. Он уже по глупости вляпался в 1-ю коалицию, поучавствовав солдатами в обороне Тулона, а теперь ему грозили полчища "набеганцев", Которые, правда, пока шли на задравшееся супротив них Папское государство, но вполне могли и "ни в чем себя не останавливать".

Вторым "семейным наделом" были герцогства Парма, Пьяченца и Гуасталла. Бурные перипетии международной политики XVIII века привели на трон этих государств Филиппо I Бурбона, младшего сына испанского короля Филиппа V. А в 1796 году герцогом Пармским (а также Пьяченцским и Гуасталла) был его сын Фернандо I, приходившийся, таким образом, Карлу IV двоюродным братом. Хотя "на самом деле" всё было еще хуже - будучи братом Марии Луисы (собственно, Пармской), герцог приходился королю еще и шурином... В своем "маневрировании на местности" французская армия в 1796 году уже прошла через Парму - абсолютно без спроса. Так что ей, как и Неаполитанскому королевству, срочно требовался какой-нибудь иммунитет - например, гарантированный сильным союзником Франции. Так что одной из важных причин подписания договора в Сан-Ильдефонсо стало обеспечение "семейных интересов" Бурбонов в Италии.

Однако это означало войну с Англией, которую пришлось объявить уже в октябре 1796 года. И вот тут-то Испания поняла, что война с Францией была "микроскопической фигней" по сравнению с тем "хтоническим 3,14здецом", который настал, когда второй по величине флот в мире пытается защитить империю размером примерно в половину мира от первого флота в мире... Ну, заодно и морская торговля, естественно, сразу начала накрываться медными тазами. Испанцы, конечно, вопреки английской индустрии производства палп-фикшна и производной от нее киноиндустрии Голливуда не были мальчиками для битья, иногда серьезно давая сдачи - как 25 января 1797 года у Кадиса, или во время блокады того же Кадиса в июне 1797 года (когда генерал-лейтенант морских сил Хосе де Масарредо Саласара Муньятонеса и Гортасара "дал расслабиться" дерзкому контр-адмиралишке Хорэйшо Нельсону), или 17-30 апреля 1797 года в Пуэрто-Рико (где отбили британский десант), или 22-25 июля 1797 года на острове Санта-Крус-де-Тенерифе (где того же Нельсона отмудохал уже марискаль де кампо Антонио Гутьеррес де Отеро и Сантаяна, оттяпав еще и руку).

Однако "в общей массе столкновений по очкам" испанцы проигрывали, причем такие поражения, как 14 ферраля 1797 года у мыса Сан-Висенти (где, имея 28 линкоров и 7 фрегатов против 15 линкоров и 5 фрегатов у вице-адмирала Джона Джервиса, умудрились потерять 4 линкора), или 16 февраля 1797 года, когда англичане захватили Тринидад - такие поражения "крыть" было нечем. Самое главное, что перспектив такая война не имела - британцы медленно, но верно перетопят испанский флот, а потом заберут и все колонии (до которых дотянутся) голыми руками... Жестоко "бомбило" войной и по экономике - обвал торговых операций с колониями вызвал волну банкротств, сокращение производства и рост государственного финансового дефицита (без знаменитого американского серебра).

Князь де ла Пас начал чувствовать, что весьма скоро начнут задавать вопросы "а кто это довел нас своим мудрым управлением до жизни такой?", и пытался предпринять "превентивные шаги" - ввел в правительство известных либералов Балтасара Мельчора Гаспара Марию де Хове Льяноса и Рамиреса ("для краткости" самими же испанцами сокращено до Ховельяноса) на пост министра юстиции (по чудесно-испански "милости и справедливости") и Франсиско Ариаса де Сааведра и Сангрониса в качестве министра финансов ("асьенде", то бишь "имуществ"). Плюс к тому Годой назначил на пост великого инквизитора либерального священника (в Испании редкий зверь!) Рамона Хосе де Арсе и Иррибари, архиепископа Бургоса, а известного финансиста Франсиско Кабарруса Льялане отправил послом в Париж (где ему весьма удобно было вести дела со своей дочерью Тересой Тальен, любовницей директора Поля Барраса).

Однако всё было напрасно. Чем дальше, тем больше население выражало недовольство Годоем и его политикой (в основном ее результатами), к тому же его фигура не нравилась французам - он никак не объявлял войну Португалии (а как бы ему разрешил Карл IV воевать со своей дочерью Карлоттой Хоакиной, женой регента принца Жуана?), к тому же "сохранял тесные связи" с эмигрантами в Мадриде. В общем, карты так сложились, что 28 марта 1798 года королю пришлось отправить принца де ла Паса в отставку с поста государственного секретаря. Правда, Годою оставили все его награды, титулы и даже жалованье, а Карл IV указал, что весьма доволен его службой и "будет ему благодарен, покуда остается жив"... "Либерастня" дорвалась до власти и торжествовала.