Важную роль в том, что англичанам удалось создать обширную колониальную империю, сыграл протекционизм
Все знают о катастрофическом поражении Непобедимой армады 1588 года.
Испанцы поставили амбициозную цель: высадить свою армию на территорию Англии и захватить Лондон. Но, как известно, морской поход обернулся оглушительным позором. （Более подробно здесь）
Это правда, но правда и то, что окрыленные успехом англичане вскоре собрали свою Великую Армаду и поплыли с ответным визитом в Испанию. В составе флота было 6 галеонов, 60 вооруженных торговых транспортов, 60 голландских легких кораблей, 20 пинас, всего 146 кораблей, на которых находилось порядка 23 тысяч человек. Для сравнения - Испанская армада насчитывала 130 кораблей и 30 тысяч человек.
В 1589 году англичан ждал форменный разгром. По разным оценкам они потеряли до 20 тысяч человек, примерно такие потери были у испанцев годом раньше во время поражения их Непобедимой армады. Как говорится, стороны обменялись любезностями.
До сих пор широко распространено заблуждение, будто бы Англия после победы над испанской Армадой стала первой морской державой мира. Ничего подобного. Даже мирные переговоры, и те начались по инициативе Англии, и договор, завершивший войну в 1604 году, в целом был в пользу испанцев.
Испания извлекла уроки из поражения своей армады и очень быстро восстановила мощь флота. А что же Англия? Война разорила ее дотла, и хваленый английский флот вскоре превратился в совершенно жалкое зрелище. Упадок дошел до того, что африканские пираты взялись хозяйничать у берегов Британии, захватывали корабли, а моряков превращали в рабов.
Пираты даже имели наглость требовать предоставить им пушки в качестве выкупа за пленных. Английскому правительству ничего не оставалось, как подчиняться требованиям корсаров, потому что королевский флот не мог с ними справиться.
Путь Британии к статусу владычицы морей и положению ведущей индустриальной державы мира был очень долог и мучителен. Англичан били еще много раз. Истинными хозяевами океанов еще долго продолжали оставаться испанцы и голландцы, серьезной силой были и французы. Да это легко заметить, просто посмотрев на политическую карту тех времен.
Англичанам еще предстояло создать обширную колониальную империю, и, как известно, они добились успеха.
Важную роль в этом невероятном подъеме сыграл, как вы уже, наверняка, догадались, протекционизм, и очень символично, что английские протекционистские законы вошли в историю под названием «Навигационные акты».
Мысленно вернемся в начало XVII века, в период, последовавший за окончанием англо-испанской войны. Не только флот, но и экономика Англии в целом пришла в упадок.
Английский экспорт почти полностью свелся к вывозу сырья, который к тому же осуществлялся в основном иностранными кораблями. Промышленные товары импортировались. Ничего не напоминает? Перед нами экономическая модель, очень похожая на латиноамериканскую.
Шли годы, Франция успешно поставляла на английский рынок свою продукцию, голландцы в 1602 году основали свою Ост-индскую компанию, которая развернула сверхприбыльную торговлю чаем и пряностями. Испанцы продолжали контролировать свои обширные владения в Америках, а вот Англия всерьез рисковала превратиться в колонию более развитых стран. К счастью для Британии? местная элита вовремя спохватилась и приняла радикальные меры.
Впрочем, первые попытки Карла I исправить ситуацию оказались неудачными. Это наглядно проявилось во время позорного похода на Кадис 1625 года, когда английский флот из 9 военных и 73 коммерческих судов потерпел поражение, причем два корабля и вовсе дезертировали, став пиратскими. Дисциплина на флоте практически отсутствовала, матросов кормили из рук вон плохо, служба на море стала восприниматься как наказание. Весной и осенью 1628 года англичане отправляли свои корабли на помощь Ла-Рошели, осажденной армиями Ришелье, и вновь безрезультатно.
Королевский флот оставался в кризисном состоянии, пока в 1634 году строительством кораблей не занялось государство. Во тут дело сдвинулось с мертвой точки, и в скором времени Англия заметно усилилась как морская держава.
Тут как раз подоспел Навигационный акт Кромвеля 1651 года, предусматривавший следующий комплекс мер:
1. Товары из Африки, Азии и Америки разрешалось ввозить в Англию, только на судах, принадлежащих британцам, и экипаж которых на три четверти укомплектован британцами. Из Европы можно было привозить товар, но только на кораблях стран, которые этот товар произвели. Эта мера была направлена против голландских перекупщиков, привозивших в Англию не свою продукцию.
2. Ввоз соленой рыбы разрешался, только если ее выловили британские суда.
3. Торговля вдоль английских берегов запрещалась для всех, кроме британцев.
Обратите внимание, как жестко англичане защитили и простимулировали развитие своего собственного кораблестроения - отрасли, которая стала основой британского могущества на многие годы. Одновременно, они лишили голландцев заметной части их доходов.
Отношения между странами резко обострились. Осенью 1651 года вышел Навигационный акт, уже летом 1652 года началась первая англо-голландская война. Англичане бросили все силы на дальнейшую модернизацию своего флота, и в конечном итоге смогли отбиться. То есть голландцам не удалось заставить Британию отказаться от протекционизма.
В 1660 году Акт Кромвеля дополнили целом рядом новых ограничений. Отныне вся продукция из колоний должна сначала свозиться в английские гавани, а для торговли с колониями разрешалось использовать только британские суда. Иностранным судам запрещалось привозить из Европы в Англию такие товары как, дрова, соль, оливковое масло, хлеб, сахар и ряд других. Отметим, что протекционистские ограничения распространялись и на торговлю с нашей страной.
Тем временем по ту сторону Ла-Манша во Франции фактическое руководство экономики перешло в руки Жана-Батиста Кольбера. Комплекс мер, реализованный этим выдающемся приближенным Людовика XIV, вошел в историю под названием «кольбертизм». В 1664 году во Франции ввели жесткий протекционистский заслон на путги иностранных товаров, но упрощали и удешевляли ввоз необработанного сырья.
Мало того, Кольбер под угрозой уголовного наказания буквально запрещал мастерам-мануфактурщикам уезжать из Франции, одновременно приглашая ценных специалистов со всей Европы, скупая иностранные технологические секреты и машины.
Значительное внимание Кольбер уделял развитию флота, покровительствовал грузоперевозкам, которые осуществлялись на французских судах, а в 1667 году Франция приняла новый тариф, поднявший и без того очень высокие пошлины на импорт.
Это вызвало крайне болезненную реакцию других стран-конкурентов, и Франции после тяжелых войн пришлось несколько снизить таможенные сборы. Тем не менее уровень протекционистской защиты экономики при Кольбере оставался очень высоким, и результаты не заставили себя ждать. Резкий рывок промышленности, технологический взлет, увеличение доходов страны, усиление армии и флота - все это достижения «кольбертизма».
Я думаю, читатель уже заметил, что укрепление экономики той или иной страны сталкивается с резким противодействием других государств. Так было и с Францией, так было и в случае с Парагваем, когда Британия стимулировала создание антипарагвайской коалиции. Но и Англия, как уже говорилось, столкнулась с военной угрозой Голландии, которой оказались не по нутру английские протекционистские законы.
Помимо войны 1652 года, Англия и Голландия вскоре повоевали еще дважды. Британии пришлось очень непросто. В 1666 году голландцы взяли верх в Четырехдневном сражении, в 1667 году голландский флот вошел в Темзу и сжег английские верфи, в 1672 году адмирал Рюйтер побеждает англичан при Солебее, а в 1673 году англичане неудачно действуют в битве при Текселе. Но голландцы тоже терпели поражения, и британский флот закалялся в боях.
Судя по всему, затяжное противостояние привело элиты двух стран к мысли о необходимости найти какой-то компромисс, и он был найдет, причем в очень неожиданной форме. В 1688 году английский монарх был свергнут с престола, а на его место пригласили правителя Нидерландов Виллема ван Оранье-Нассау, ставшего в Британии Вильгельмом III. Началась эпоха экономической англо-голландской кооперации.
Между тем жесточайшие протекционистские меры не отменялись. Ввоз целого ряд товаров, включая шерстяные и хлопчатобумажные ткани облагался пятидесятипроцентной пошлиной. Поначалу эти изделия были дороги в Англии, что, конечно же, вызывало известное недовольство потребителя, но именно дороговизна импорта и подталкивала местного бизнесмена браться за производство таких товаров. Появившаяся промышленность давала работу, повышала доходы населения, что в свою очередь делало промышленные изделия доступными. Кроме того, предприниматели конкурировали друг с другом, и эта борьба за покупателя тоже способствовала снижению цен на продукцию внутренних предприятий. В итоге выигрывали все.
А что касается сотрудничества Британии и Голландии, то англичане многому научились у своих старых соперников.
«Развитые финансовые институты позволили Голландии не только финансировать свою внешнюю торговлю, но и защищать ее силами первоклассного военно-морского флота. Теперь эти институты должны были заработать в Англии - в гораздо большем масштабе» (Фергюсон Н. Империя. Чем современный мир обязан Британии. М.: Астрель, 2013. C. 64.)
И действительно, в 1694 году был учрежден Английский банк, по образу и подобию старого, почтенного Амстердамского банка. Также голландский опыт помог Лондону в развитии фондового рынка, ведении кредитных операций и так далее. Как видим, финансовые инструменты, которые обычно связывают с идеями свободного предпринимательства, действовали в рамках, задаваемых протекционистскими правилами игры. То есть протекционизм не враг частной инициативы и бизнеса, а помощник. Хотя, конечно, он может стать и врагом в руках неумелых или злонамеренных политиков, а также коммерческих лоббистов.
Так было в Англии, точно также же обстояли дела и в Российской империи.
Дмитрий Менделеев, отстаивая идею протекционизма, приводил следующий пример:
В США керосин стоил дешевле, чем у нас: 2,5 рубля за пуд против 3,5 рублей. По этой причине наша страна закупала довольно много керосина в Америке. И вот в 1868 году было принято решение обложить ввоз пошлиной (55 копеек с пуда). Импорт керосина начал постепенно падать, свое производство напротив развиваться, и дошло до того, что Россия сама превратилась в крупного экспортера керосина. В 1890 году его вывоз достиг 39 млн пудов, причем цена керосина на внутреннем рынке упала до 15 копеек за пуд.
Таким образом в нашей стране появилась новая, высокотехнологичная по тем временам отрасль промышленности. Масса людей получили высокооплачиваемую работу, вокруг этого возросла и торговля. Один только акцизный сбор с керосина стал в год давать государству более 10 млн рублей. Менделеев прямо говорил, что не будь таможенного обложения керосина — не было бы русского нефтяного дела.
Это - результат разумного протекционизма, но тот же Менделеев предостерегал и от ошибок. Если для производства того или иного товара нет своего сырья, то не следует ограничивать импорт этого сырья.
Между тем, в современной России многие годы тянется эпопея, связанная с пошлиной на какао-бобы. Всем понятно, что они у нас не растут, соответственно их ввоз никак не вредит сельскому хозяйству, однако пошлина повышает стоимость производства отечественного шоколада. И без того рынок завален импортным шоколадом, так еще и пошлину взимают на какао-бобы, тем самым осложняя жизнь нашей кондитерской промышленности. Вы будете смеяться, но у нас действует пошлина на апельсины, грейпфруты, бананы и т. п.
Конечно, государство получает от этого кое-какой таможенный доход, но не лучше ли поддержать производство сока?
Оценил 1 человек
1 кармы