«Ведь когда-то не кто-нибудь, не какой-нибудь штафирка-пацифист, а сам Бисмарк — «железный канцлер» — говорил и повторял не раз: «Все Балканы с Константинополем вместе не стоят костей и одного померанского гренадера».
«А у нас из-за Балкан с Константинополем хотят уложить без малого двести тысяч! Неумно, как хотите, — нерасчетливо!» Так в романе Сергеева-Ценского «Преображение России» говорит боевой русский офицер осенью 1915 года.
Это — одна из самых известных фраз «железного канцлера», хотя мало кто помнит, к чему она, собственно, относилась.
Весной 1876 года турки с необычайной жестокостью подавили восстание в Болгарии. В июне Сербия и Черногория объявили войну Османской империи, но уже к августу были разгромлены. Вмешалась Россия. В ноябре началась мобилизация русской армии. 5 декабря Бисмарк ответил в рейхстаге на запрос о позиции Германии в восточном вопросе: «Я не сторонник активного участия Германии в этих делах, поскольку в общем не усматриваю для Германии интереса, который стоил бы переломанных костей хотя бы одного померанского мушкетера».
Фраза вошла в обиход с заменой «мушкетера» на «гренадера»; но это еще не конец истории. В 1878 году освобожденная русскими войсками Болгария стала самостоятельным государством во главе с князем Александром Баттенбергским. Тот попытался править самостоятельно, не оглядываясь на российских советников, и в 1886 году ему предложили отречься. Александр III желал видеть на болгарском престоле русского генерала; Австрия продвигала саксонского принца Фердинанда Кобургского. Обе стороны искали поддержки Германии на случай возможной войны.
Для Бисмарка это соперничество в балканском углу Европы было лишь частью «Большой игры», которую вел он сам. «Железный канцлер» попытался заручиться согласием России не вмешиваться в его дела с Францией взамен за черноморские проливы и контроль над Болгарией. 11 января 1887 года он заявил в рейхстаге: «Нам совершенно все равно, кто правит в Болгарии и что вообще станет с Болгарией. Я повторяю все, что говорил раньше о костях померанского гренадера (выражение, которым часто злоупотребляли и которое заездили до полусмерти): весь Восточный вопрос не стоит того, чтобы воевать из-за него. Мы никому не позволим под этим предлогом набросить на нас поводок и рассорить с Россией. Дружба России для нас гораздо важнее дружбы Болгарии и всех ее друзей в нашей стране».
В сущности, это было послание, адресованное Александру III: позвольте нам окончательно добить Францию, и делайте на Балканах что хотите. План этот оказался химерой — оказалось, что русский император ни в коем случае не допустит разгрома Франции. Две недели спустя Бисмарк разослал германским дворам депешу, в которой разъяснял, что намеренно преувеличил сердечность отношений с Россией. 7 июля 1887 года Великое народное собрание избрало князем Болгарии принца Кобургского. Россия провозгласила его узурпатором. А фраза зажила самостоятельной жизнью.
14 апреля 1931 г. в Испании была провозглашена республика; месяц спустя начались поджоги церквей и монастырей. Глава Временного правительства Мануэль Асанья вывел на улицы национальную гвардию, но только для патрулирования, запретив ей вступать в столкновение с толпой. «Все монастыри Испании не стоят жизни одного республиканца», — будто бы заявил он. Впрочем, эта фраза, скорее всего, апокриф.
В 1932 году в Нью-Йорке вышла «Книга воспоминаний» великого князя Александра Михайловича. Здесь фраза Бисмарка, в чуть измененном виде, приписана Александру III: «Все Балканы не стоят жизни одного русского солдата».
В конце Второй мировой войны британский маршал авиации Артур Гаррис настаивал на продолжении массированных авианалетов на Германию, не считаясь с жертвами среди гражданского населения. «Все уцелевшие немецкие города, вместе взятые, не стоят жизни одного британского гренадера», — писал он командующему штабом ВВС 29 марта 1945 года.
6 августа 1964 года сенат США принял т.н. «Тонкинскую резолюцию» о начале полномасштабной войны во Вьетнаме. Против голосовали лишь два сенатора; один из них, Эрнест Грюнинг, представлявший Аляску, заявил: «Весь Вьетнам не стоит жизни одного американского солдата». И, наконец, уже в наши дни появилась фраза: «Ирак не стоит жизни одного американского солдата, тем более — морского пехотинца».
Оценил 1 человек
1 кармы