На фото: Пленный красноармеец перед расстрелом.
О трагической судьбе советских военнослужащих, оказавшихся в германском плену, сказано немало. К сожалению, в последние годы эта тема также стала предметом бессовестной спекуляции со стороны обличителей «тоталитарного прошлого» нашей страны.
Могла ли нам помочь Женевская конвенция?
Великая Отечественная война не была обычной войной. На состоявшемся 30 марта 1941 года совещании руководящего состава вермахта Гитлер ясно и недвусмысленно заявил:
«Речь идёт о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьём врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность...
Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке сама жестокость — благо для будущего. Командиры должны пожертвовать многим, чтобы преодолеть свои колебания». (Гальдер Ф. Военный дневник. Т.2 (1.07.1940-21.06.1941) / Пер. с нем. И.Глаголева и Л.Киселёва; под ред. и с предисл. Д.Проэктора. М., 1969. С.430, 431.)
Из приложения №2 к приказу командующего 4-й танковой группой генерала Эриха Гёпнера в связи с предстоящими боевыми действиями на Востоке от 2 мая 1941 года:
«Война против России является важнейшей частью борьбы за существование немецкого народа. Это давняя борьба германцев против славян, защита европейской культуры от московско-азиатского нашествия, отпор еврейскому большевизму.
Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью». (Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 1. Накануне. Книга 2.1 января — 21 июня 1941 г. М., 1995. С.338.)
Одним из проявлений подобной «неслыханной жестокости» стало массовое истребление наших военнопленных. За время войны немцы уничтожили 57% попавших к ним в плен советских военнослужащих. (Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / Сост. М. М. Загорулько, С. Г. Сидоров, Т. В. Царевская; Под ред. М. М. Загорулько. М., 2000. С.11.)
Для сравнения: из захваченных нами 3576,3 тысяч военнослужащих германских Вооружённых сил умерли в плену 442,1 тысячи (12,4%), из 800 тысяч военнослужащих армий стран-союзниц Германии на советско-германском фронте (Венгрия, Италия, Румыния, Финляндия, Словакия) — 137,8 тысячи{827} (17,2%), из 640,1 тысячи японских военнослужащих — 62,1 тысячи (9,7%).
При этом следует отметить, что в число военнопленных немцы включали не только военнослужащих, но и всех сотрудников партийных и советских органов, а также мужчин, отходивших вместе с отступающими и окружёнными войсками. Например, германское командование сообщило, что в 1941 году восточнее Киева были взяты в плен 665 тыс. советских военнослужащих. Между тем вся численность войск Юго-Западного фронта к началу Киевской оборонительной операции составляла 627 тыс. человек. Из этого числа более 150 тыс. действовали вне окружения, а десятки тысяч военнослужащих сумели выйти из окружения. Подобной практики придерживались немцы и в дальнейшем. Вот выдержка из приказа командования 2-й танковой армии от 11 мая 1943 года:
«При занятии отдельных населённых пунктов нужно немедленно и внезапно захватывать имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие, под охраной отправлять их по железной дороге в пересыльный лагерь 142 в Брянске. Захваченным, способным носить оружие, объявить, что они впредь будут считаться военнопленными и что при малейшей попытке к бегству будут расстреливаться». (Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза. Документы, материалы / Под ред. и с предисл. П. А. Жилина. М., 1987. С.210.)
Совсем по-другому относились немцы к пленным из государств просвещённой Европы. Так, из 1547 тыс. французских солдат и офицеров, оказавшихся летом 1940 года в германском плену, умерли или погибли всего 40 тысяч, или 2,6%. (Урланис Б. Ц. История военных потерь: Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооружённых сил европейских стран в войнах XVII-XX вв. (историко-статистическое исследование). СПб., 1994. С.234.)
Кто должен нести ответственность за уничтожение наших военнопленных? Казалось бы, вопрос чисто риторический. Естественно, руководство Третьего рейха во главе с Гитлером, отдававшее преступные приказы. Но не тут-то было! Согласно популярной версии нынешних правдолюбцев, виноват в этом опять-таки Сталин.
«Сталин, заявив: «У нас нет военнопленных, есть предатели», — поставил вне закона миллионы людей. Отказ от Женевской конвенции о военнопленных и от [321] взноса денег в Красный Крест обрёк советских людей на массовое уничтожение в фашистских лагерях». (Канун и начало войны: Документы и материалы / Сост. Л. А. Киршнер. Л., 1991. С.39.)
Поскольку ранее я уже ловил автора данной цитаты Льва Киршнера на вранье, давайте не поленимся заглянуть в текст заключённой 27 июля 1929 года в Женеве Конвенции о содержании военнопленных:
«Статья четвёртая.
Держава, взявшая военнопленных, обязана заботиться об их содержании».
«Статья восемьдесят вторая.
Положения настоящей конвенции должны соблюдаться высокими договаривающимися сторонами при всех обстоятельствах.
Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее положения таковой остаются обязательными для всех воюющих, конвенцию подписавших».
Как видим, из текста Женевской конвенции совершенно однозначно следует, что, во-первых, расходы на содержание военнопленных несёт государство, их захватившее. Во-вторых, государство, присоединившееся к конвенции, обязано её соблюдать вне зависимости от того, подписал ли конвенцию его противник. Германия Женевскую конвенцию подписала.
Надо сказать, что гитлеровское руководство прекрасно понимало этот юридический момент, поэтому для обоснования своих преступных действий пускало в ход стандартные пропагандистские штампы. Из распоряжения об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных от 8 сентября 1941 года:
«Большевизм является смертельным врагом национал-социалистической Германии. Впервые перед германским солдатом стоит противник, обученный не только в военном, но и в политическом смысле, в духе разрушающего большевизма. Борьба с национал-социализмом у него в крови. Он ведёт её всеми имеющимися в его распоряжении средствами: диверсиями, разлагающей пропагандой, поджогами, убийствами. Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честным солдатом в соответствии с Женевскими соглашениями». (Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 2. 1 сентября — 31 декабря 1941 года. М., 2000. С.507.)
С другой стороны, начальник управления разведки и контрразведки «Абвер» адмирал Вильгельм Канарис в заметках для доклада об обращении с советскими военнопленными, датированных 15 сентября 1941 года, писал следующее:
«Женевское соглашение о военнопленных не действует между Германией и СССР, поэтому действуют только основные положения общего международного права об обращении с военнопленными. Эти последние сложились с XVIII столетия в том направлении, что военный плен не является ни местью, ни наказанием, а только мерой предосторожности, единственная цель которой заключается в том, чтобы воспрепятствовать военнопленным в дальнейшем участвовать в войне. Это основное положение развилось в связи с господствующим во всех армиях воззрением, что с военной точки зрения недопустимо убивать или увечить беззащитных. Кроме того, каждый военачальник заинтересован в том, чтобы быть уверенным, что его собственные солдаты в случае пленения будут защищены от плохого обращения». (Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза. Документы, материалы / Под ред. и с предисл. П. А. Жилина. М., 1987. С.113.)
Как видим, Канарис ошибочно полагал, будто в войне против СССР Германия не связана Женевским соглашением. Однако в отличие от наших доморощенных киршнеров, он не считал, что на основании этого власти Третьего рейха получили право вытворять с советскими пленными всё что хотят. Настаивая на соблюдении «основных положений общего международного права об обращении с военнопленными», адмирал вряд ли исходил из соображений гуманности. Хотя кто его знает, всё-таки впоследствии он участвовал в заговоре против Гитлера, за что и был казнён. Распоряжения германского командования об обращении с советскими военнопленными, по мнению Канариса «вызывают большие сомнения как с принципиальной точки зрения, так и из-за вредных последствий в области политической и военной, которые могут наступить».
Что ж, приходится признать, что обличители сталинизма, вроде Киршнера, пришлись бы очень кстати в ведомстве Геббельса.
Из концлагеря в ГУЛАГ?
Одним из стереотипов, назойливо внедряемых в общественное сознание нашей страны, стал миф о судьбе тех советских солдат и офицеров, которым удалось вырваться из немецкого плена. Оплёвывающие советское прошлое публицисты дружно рисуют душераздирающую картину, как бывшие советские военнослужащие, освобождённые из немецких концлагерей, едва ли не поголовно отправлялись в лагеря ГУЛАГа или как минимум в штрафбаты:
«А после войны потрясла меня лютость к пленным. За что? Из гитлеровских лагерей смерти — в концлагеря сталинские. Только Георгий Константинович Жуков попытался заступиться за трижды несчастных людей, но напрасно. Сам и попал в опалу».
Вообще-то, элементарный здравый смысл подсказывает, что военнослужащие, вернувшиеся из плена, должны быть подвергнуты проверке органами контрразведки — хотя бы потому, что среди них заведомо имеется некоторое количество вражеских агентов. Немцы активно использовали этот канал для засылки своей агентуры. Вот что писал по этому поводу в своих мемуарах начальник VI управления РСХА бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг:
«В лагерях для военнопленных отбирались тысячи русских, которых после обучения забрасывали на парашютах в глубь русской территории. Их основной задачей наряду с передачей текущей информации было политическое разложение населения и диверсии. Другие группы предназначались для борьбы с партизанами, для чего их забрасывали в качестве наших агентов к русским партизанам. Чтобы поскорее добиться успеха, мы начали набирать добровольцев из числа русских военнопленных прямо в прифронтовой полосе».
Таким образом, создание в конце 1941 года по приказу наркома обороны №0521 фильтрационных лагерей для проверки освобождённых из плена было насущной необходимостью.
Проверку в этих спецлагерях проходили не только бывшие военнопленные. Поступавший туда контингент делился на три учётные группы:
1-я — военнопленные и окруженцы;
2-я — рядовые полицейские, деревенские старосты и другие гражданские лица, подозреваемые в изменнической деятельности;
3-я — гражданские лица призывного возраста, проживавшие на территории, занятой противником.
Но, может, из фильтрационных лагерей бывших пленных действительно скопом гнали на Колыму? Давайте проанализируем опубликованные на этот счёт архивные данные.
По сведениям, приведённым сотрудниками «Мемориала» А.Кокуриным и Н.Петровым в журнале «Свободная мысль», на 1 марта 1944 года через органы НКВД прошли проверку 312 594 бывших военнослужащих Красной Армии, побывавших в плену или в окружении. Дальнейшая их судьба сложилась так:
убыло в райвоенкоматы для дальнейшего направления в Красную Армию 223 272 ( 71,4%)
передано на работу в оборонную промышленность 5716 (1,8%)
на укомплектование конвойных войск НКВД 4337 (1,4%)
убыло в госпитали 1529 (0,5%)
умерло 1799 (0,6%)
на формирование штурмовых батальонов (т.е. в штрафбаты) 8255 (2,6%)
арестовано 11283 (3,6%)
Таким образом, 75,1% бывших пленных благополучно прошли проверку и были направлены кто в армию, кто в народное хозяйство, кто на лечение. Ещё 0,6% умерли, что не удивительно, если учесть условия жизни в немецких концлагерях, откуда их освободили. Подверглись же репрессиям (арестованы или отправлены в штрафбаты) всего 6,2%.
Внимательный читатель наверняка уже заметил, что перечисленные выше категории охватывают не всё количество бывших пленных. Судьба 56 403 военнослужащих (18,1%) не указана. Впрочем, мы можем быть уверенными, что эти люди отнюдь не затерялись в бескрайних просторах Сибири — демократическая совесть авторов не позволила бы им замолчать такой прискорбный факт. Скорее всего, эти 56 тысяч человек к тому времени ещё не прошли проверку и продолжали находиться в спецлагерях. Правда, здесь же Кокурин и Петров пишут, что проверку в спецлагерях НКВД на тот момент проходило 75 314 человек. Но не будем требовать от них слишком многого: подобная арифметическая неувязка — просто мелочь на фоне распространяемых их коллегами мифов о десятках миллионов жертв сталинских репрессий.
Почти одновременно те же самые сведения привёл и А. В. Меженько в «Военно-историческом журнале»:
ДАННЫЕ О БЫВШИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ, СОДЕРЖАВШИХСЯ В СПЕЦЛАГЕРЯХ В ПЕРИОД С ОКТЯБРЯ 1941 г. ПО МАРТ 1944 г.
Всего поступило 317 594
Проверено и передано в Красную Армию 223 281 (70,3%)
в конвойные войска НКВД 4 337 (1,4%)
в оборонную промышленность 5716 (1,8%)
Убыло в госпитали 1 529 (0,5%)
Умерло 1 799 (0,6%)
В штурмовые батальоны 8 255 (2,6%)
Арестовано 11 283 (3,5%)
Продолжают проходить проверку 61 394 (19,3%)
В отличие от Кокурина и Петрова, у Меженько концы с концами сходятся. Кроме того, он указывает архивный источник, откуда взял свои данные.(ЦХИДК. Ф.1/п. Оп.23а. Д.3. Л.44.)
Итак, на март 1944 года проверку НКВД прошли 256 200 бывших пленных. Из них:
благополучно прошли проверку 234 863 (91,7%)
направлены в штрафбаты 8 255 (3,2%)
арестованы 11 283 (4,4%)
умерли 1799 (0,7%)
Подобное соотношение сохранялось и к осени 1944 года. Приведу отрывок из документа:
«Справка о ходе проверки б/окруженцев и б/военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.
1. Для проверки бывших военнослужащих Красной Армии, находящихся в плену или окружении противника, решением ГОКО №1069сс от 27.XII-41 г. созданы спецлагеря НКВД.
Проверка находящихся в спецлагерях военнослужащих Красной Армии проводится отделами контрразведки «Смерш» НКО при спецлагерях НКВД (в момент постановления это были Особые отделы).
Всего прошло через спецлагеря бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освобождённых из плена, 354 592 чел., в том числе офицеров 50 441 чел.
2. Из этого числа проверено и передано:
а) в Красную Армию 249 416 чел. в том числе:
в воинские части через военкоматы 231 034 — « —
из них — офицеров 27042 — « —
на формирование штурмовых батальонов 18 382 — « —
из них — офицеров 16 163 — « —
б) в промышленность по постановлениям ГОКО 30 749 — « —
в том числе — офицеров 29 — « —
в) на формирование конвойных войск и охраны спецлагерей 5924 — « —
3. Арестовано органами «Смерш» 11 556 — « —
из них — агентов разведки и контрразведки противника 2083 — « —
из них — офицеров (по разным преступлениям) 1284 — « —
4. Убыло по разным причинам за всё время — в госпитали, лазареты и умерло 5347 — « —
5. Находятся в спецлагерях НКВД СССР в проверке 51 601 — « —
в том числе — офицеров 5657 — «---
Из числа оставшихся в лагерях НКВД СССР офицеров в октябре формируются 4 штурмовых батальона по 920 человек каждый». (Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. №7. С.4-5.)
Практически такие же цифры приводит в своей книге и В. Ф. Некрасов:
«В соответствии с постановлениями ГКО от 27 декабря 1941 г. и СНК СССР от 24 января 1944 г. все бывшие в окружении и плену военнослужащие Красной Армии через сборно-пересыльные пункты поступали в спецлагеря НКВД на проверку, откуда проверенные передавались для отправки в Красную Армию через военкоматы, частично на работу в промышленность, а частично и арестовывались органами «Смерш». Так, к 20 октября 1944 г. в такие спецлагеря НКВД поступило 354 590 человек, из них после проверки возвращено в Красную Армию 249 416, находилось в стадии проверки 51 615, передано в промышленность и охрану 36 630, арестовано органами «Смерш» 11 566, убыли по разным другим причинам, в том числе в госпитали Наркомата обороны, и умерли 5347 человек». ( Некрасов В. Ф. Тринадцать «железных» наркомов. М., 1995. С.231.)
Поскольку в «Справке» приведены более подробные данные, чем у Некрасова, проанализируем именно их. Итак, судьбы бывших военнопленных, прошедших проверку до 1 октября 1944 г., распределяются следующим образом:
Направлено человек %
в воинские части через военкоматы 231 034 76,25
в штурмовые батальоны 18 382 6,07
в промышленность 30 749 1,96
в конвойные войска 5 924 10,15
арестовано 11 556 3,81
в госпитали, лазареты, умерло 5 347 1,76
Всего прошло проверку 302 992 100
Поскольку в процитированном выше документе для большинства категорий указывается также и количество офицеров, подсчитаем данные отдельно для рядового и сержантского состава и отдельно для офицеров:
Направлено рядовых и сержантов офицеров
в воинские части через военкоматы 203 992 (79,00%) 27 042 (60,38%)
в штурмовые батальоны 2219 (0,86 %) 16 163 (36,09%)
в промышленность 30 720 (11,90% ) 29 (0,06%)
в конвойные войска ? ? ? ?
арестовано 10 272 (3,98% ) 1284 (2,87%)
в госпитали, лазареты, умерло ? ? ? ?
Всего прошло проверку 258 208 (100%) 44 784 (100%)
Таким образом, среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свыше 95% (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных. Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось из них меньше 3%, но зато с лета 1943 до осени 1944 года значительная доля направлялась в качестве рядовых и сержантов в штурмовые батальоны. И это вполне понятно и оправданно — с офицера спрос больше, чем с рядового.
Кроме того, надо учесть, что офицеры, попавшие в штрафбаты и искупившие свою вину, восстанавливались в звании. Например, 1-й и 2-й штурмовые батальоны, сформированные к 25 августа 1943 года, в течение двух месяцев боёв показали себя с отличной стороны и приказом НКВД были расформированы. Бойцов этих подразделений восстановили в правах, в том числе и офицеров, и затем отправили воевать далее в составе Красной Армии. (Меженько А. В. Военнопленные возвращались в строй ... // Военно-исторический журнал. 1997. №5. С.33.)
А в ноябре 1944 года ГКО принял постановление, согласно которому освобождённые военнопленные и советские граждане призывного возраста вплоть до конца войны направлялись непосредственно в запасные воинские части, минуя спецлагеря (Меженько А. В. Военнопленные возвращались в строй ... // Военно-исторический журнал. 1997. №5. С.33.0.) В их числе оказалось и более 83 тыс. офицеров. Из них 56 160 после проверки было уволено из армии, более 10 тыс. направлены в войска, 1567 лишены офицерских званий и разжалованы в рядовые, 15 241 переведены в рядовой и сержантский состав. (Шабаев А. А. Потери офицерского состава Красной Армии в Великой Отечественной войне // Военно-исторический архив. 1998. №3. С. 180.)
Итак, после знакомства с фактами, в том числе и опубликованными заведомыми антисталинистами, миф о трагической судьбе освобождённых советских военнопленных лопается, как мыльный пузырь.
На самом деле вплоть до конца войны подавляющее большинство (свыше 90%) советских военнослужащих, освобождённых из немецкого плена, после необходимой проверки в спецлагерях НКВД возвращались в строй или направлялись на работу в промышленность. Незначительное количество (около 4%) было арестовано и примерно столько же направлено в штрафбаты.
Оценил 31 человек
51 кармы