Часть №3
Доверял ли Распутин Феликсу, даже гадать не приходится. Раз в эти невероятно тяжелые для него дни, когда уже не оставалось сомнений, что его собираются убить, когда готовится тот самый переворот, когда доверять вроде бы нельзя никому и ничему, Распутин, ускользнув от охраны через черный ход, отправляется к Юсупову, значит, ему-то должен безоговорочно доверять.
Вопрос естественным образом возникает совершенно другой: а зачем, собственно, Распутин отправился к Феликсу в полночь? Для обычной вечеринки с вином и гитарой вроде бы не самое подходящее время. К тому же Вырубовой Распутин как раз и говорил, что едет познакомиться с Ириной Юсуповой (если только это была не умышленная ложь, маскирующая подлинные цели ночной встречи).
Тогда? В рамках «черной легенды» о половом разбойнике Гришке вроде бы никаких недомолвок не остается. Развратно-эротический подтекст лежит на поверхности: мол, обуреваемый похотью кобель, забыв всякую осторожность, помчался к очередному предмету своей мимолетной страсти…
Но данная книга написана, исходя из той точки зрения, что «черная легенда» как раз и есть раздутая до небес ложь. И если отказаться от образа «грязного похотливца», вознамерившегося заполучить в свою коллекцию «брыльянт» в виде красавицы Ирины, то слишком многое повисает в воздухе. Реальный Распутин наверняка был не так сексуально озабочен, примитивен и туп, как об этом плели. Весьма неглупый был человек. А следовательно, понимал, что час ночи (пока доехали на тогдашней машине по тогдашним дорогам, вот вам и час ночи) - не самое подходящее время для визита в гости к даме. К тому же Ирина Юсупова как-никак Романова. Дочь великого князя Александра Михайловича.
Распутин за одиннадцать лет жизни в столице достаточно пообтесался и должен был понимать азы этикета. Не рассчитывал же он всерьез, что муж Феликс на цыпочках удалится, как воспитанный джентльмен, а дочь великого князя вульгарно плюхнется на диван и раздвинет ножки, как обычная горничная или, того хуже, княгиня Долли Кочубей? А для простого знакомства время, повторяю, самое неподходящее - очень солидный дом, очень солидные люди…
Нет, эротическую подоплеку следует решительно исключить. Вариантов, собственно, только два. Либо Распутину предстоял очередной сеанс лечения, либо дело было в какой-то политической интриге.
Вообще-то Феликса Юсупова Распутин как раз и лечил в свое время от целой кучи сексуальных вывертов. То, что Юсупов баловал гомосексуализмом - факт в те времена общеизвестный. А вдобавок любил по молодости, нарядившись женщиной, изображать из себя где-нибудь на людях доступную красотку так хорошо, что на это однажды купился английский король Эдуард и всерьез заинтересовался «юной прелестницей»…
Что до политики - то давно уже выдвинута версия, что именно оба убийцы Распутина, Юсупов и Пуришкевич, как раз и состояли поначалу в том самом «немецком заговоре», но потом переметнулись к англичанам, всех заложили, все выдали - но Распутин-то им по старой памяти верил…
Так ли это, совершенно точно уже не установить. Но, повторяю, если отбросить эротические мотивы (а эту версию, судя по всему, отбросить следует безоговорочно), то реальных, убедительных версий останется только две: либо речь шла о некоем сеансе лечения, которое мог провести только Распутин, либо Распутин ехал к Юсупову в полной уверенности, что там состоится очередное тайное совещание по поводу грядущих событий - переворота и заключения сепаратного мира.
(Версию о якобы имевшей место гомосексуальной связи меж Юсуповым и Распутиным рассматривать не будем, потому что это не версия, а бред сивой кобылы.)
Одним словом, в этом случае, по-моему, нет возможности выдвигать обоснованные версии: «классическая» не внушает ни малейшего доверия, а для других недостаточно оснований, чтобы говорить с уверенностью…
Поэтому перейдем к пятерке убийц Распутина — или, выражаясь гораздо осторожнее (поскольку здесь простор для логически непротиворечивых версий), к пятерым, которые считаются убийцами Распутина. Не исключено, что они тут ни при чем - или, по крайней мере, эту сомнительную честь с ними разделял кто-то еще, из скромности оставшийся неизвестным…
Сразу скажу, все они нисколько не напоминают «идейных юношей», молодых людей с набитой благородными помыслами головой и браунингом в кармане. Общего - разве что браунинг. Можно по-разному относиться к террористам, пролившим немало крови не только в России, но и по всей Европе, но одного у них невозможно отнять: почти поголовно они и в самом деле были идейными фанатиками, идущими на смерть ради «революционного дела».
Меж тем наша пятерка, вроде бы вдохновленная благородной целью избавить Россию от «монстра», при ближайшем рассмотрении выглядит… как-то не особенно белоснежно и возвышенно, скажем так. Этакие герои второй свежести.
Феликс Юсупов с женой Ириной
Князь Феликс Юсупов. Классический светский бездельник высшей марки, представитель богатейшего семейства, чье состояние оценивается примерно в миллиард золотых рублей. Окончил Оксфорд, заядлый англоман - что немаловажно для более ясного понимания ситуации.
Двадцатидевятилетний «патриот», скорбевший о судьбе Родины, меж тем откровенно косил от армии. Патриотизм он предпочитал лелеять в безопасном тылу. А чтобы отвертеться от фронта, он придумал довольно оригинальный способ: сослался на закон «о единственном сыне».
Дело в том, что по тогдашнему закону даже во времена масштабнейшей войны нельзя было призвать в армию единственного сына в семье, считавшегося «незаменимым кормильцем». Закон этот, правда, использовался исключительно в отношении крестьян (кстати, это доказывает, что Распутину не было нужды добиваться отмены призыва ратников исключительно из-за своего сына его сын и так, как единственный в семье, отправке на фронт не подлежал). Однако имелась лазейка: нигде в законе прямо не указано было, что он касается только крестьянских детей. В эту-то лазейку Феликс и проскользнул. В конце концов дошло до того, что сама царица его упрекнула за нежелание служить Отечеству в столь тяжкую пору.
Феликс и тут извернулся - записался в Пажеский корпус, где выпускники получали офицерский чин (в корпусе, как мы сказали бы теперь, имелась «военная кафедра»). Большинство из соучеников были подростками, так что князь среди них смотрелся перестарком. Однако самому ему там чертовски нравилось: Пажеский был одним из тех элитных заведений, где процветали «греческие нравы», и Феликс, по воспоминаниям современников, резвился, как рыбка в воде.
Между прочим, мотив у него был. И не имевший ничего общего с «идейностью». Юсупов-папенька в 1915 г. был снят с поста начальника Московского военного округа за причастность к одному из «проантантовских» заговоров, согласно которому планировалось свергнуть царя, заточить царицу в монастырь, Распутина выслать в Сибирь… Именно после этого события Феликс начинает носиться по близким знакомым с идеей убить Распутина.
Великий князь Николай Михайлович (крепко подозреваемый в соучастии в убийстве) пишет откровенно:
«К концу декабря было решено подписать сепаратный мир с Германией. Это вызвало у Юсупова желание, а вскоре и твердое решение покончить с ним (Распутиным) во что бы то ни стало».
Великий князь Дмитрий Павлович - еще один светский бездельник. Числился офицером Преображенского полка, но на фронт, как и друг Феликс, опять-таки не торопился. Между тем несколько сыновей других великих князей участвовали в боях простыми офицерами с первых дней войны, и один из них пал смертью храбрых. На фоне этою Дмитрия смело можно назвать «уклонистом».
Кое-какая идея у друзей-приятелей все же имелась. Юсупов ее формулировал так:
«Если убить сегодня Распутина, через две недели императрицу придется поместить в больницу для душевнобольных. Ее душевное равновесие держится исключительно на Распутине: оно развалится тотчас, когда его не станет. А когда император освободится от влияния Распутина и своей жены, все переменится: он сделается хорошим конституционным монархом».
Либо передавший эти слова князя думец Маклаков врет, как нанятый, либо Феликс откровенно дурковал: уж он-то, человек свой в царском дворце, родственник императорской фамилии, обязан был прекрасно знать, что нарисованная им картина не имела ничего общего с реальной царской четой и действительности никак не соответствовала…
Бессарабский помещик Владимир Пуришкевич. Личность не просто темная, а предельно темная. С одной стороны, он вроде бы числился ярым черносотенцем, таким правым, что правее него могли быть разве что людоеды с острова Борнео. С другой же… Вдумчивые исследователи давным-давно обратили внимание, что наметившееся с началом войны объединение всех правых партий и организаций сорвалось как раз… из-за закулисных интриг Пуришкевича! Точно так же обстояло и с внешнеполитической ориентацией Пуришкевича. До войны у него была репутация прямо-таки ярого германофила, но потом он совершил поворот на сто восемьдесят градусов и превратился в «рупор Антанты».
Что касаемо «монархизма» - то же самое. Сначала Пуришкевич, и точно, был среди заядлых монархистов — особенно если учесть, что ежегодно получал от дворцового коменданта генерала Дедюлина 15 тысяч рублей «субсидии». Пришедший на смену Дедюлину генерал Войеков, должно быть, решил, что чересчур жирно будет платить этакие казенные деньжищи исключительно за убеждения. Патриотом и монархистом, мол, следует быть не ради денег, а по долгу сердца. И отменил «пенсион».
Пуришкевич моментально вышел из думской фракции правых монархистов, с трибуны обрушился на «темные силы», якобы плотным кольцом обступившие государя - а в качестве примера сослался на генерала Войекова. Который, по утверждениям Пуришкевича, самым нахальным образом выцыганил у министерства путей сообщения миллион рублей казенных денег, чтобы построить частную железную дорогу и вывозить из своего имения добывавшуюся там минеральную воду.
Шум поднялся страшный вот только официальное расследование тут же установило, что Войеков в жизни не взял копеечки казенных денег. Не великого ума и способностей, конечно, человек, но в казнокрадстве не замечен. Тем не менее (ложечки нашлись, а неприятный осадок остался!) брехня о растратах Войекова пережила монархию надолго…
Такой вот у нас Пуришкевич. В завершение портрета необходимо упомянуть, что наш герой в сентябре 16-го, когда освободилось кресло министра внутренних дел, вопреки своим публичным воплям о «засилье темных сил» вообще и кознях Распутина в частности, чуть ли не каждый день бегал к Распутину и клянчил у него означенный министерский пост. Распутину он категорически не глянулся, и Григорий Ефимович отослал назойливого ходока восвояси. Вот тогда-то Пуришкевич по своему всегдашнему обыкновению стал с думской трибуны громогласно обвинять Распутина во всех смертных грехах. Озлился настолько, что неустанно строчил корявые сатирические стишки, опять-таки супротив Распутина. Стишки, честно, корявейшие, на их фоне даже какой-нибудь Дмитрий Быков смотрится светилом русской поэзии…
Остальные двое - фигуры малозначительные. Чистой воды технические исполнители. Военный врач Станислав Лазоверт, сотрудник военно-санитарного поезда Пуришкевича. Единственный фронтовик в этой компании, награжден двумя Георгиями.
Поручик Сухотин личность и вовсе мелкая. Приятель Юсупова вот и все, что удалось о нем раздобыть. Шестерка, одним словом.
Такая вот пятерка «идейных». На чистых душой рыцарей в сияющей броне и с белоснежными крыльями за спиной не тянут при ближайшем рассмотрении.
А вот доброй старой Англией в этом деле смердит за версту.
Руководитель английской военно-разведывательной миссии Сэмюэл Хор (считавший, что опасность сепаратного мира сохраняется, пока влияние на императрицу оказывают «Распутин и его компания») впоследствии признавал, что Пуришкевич еще за две недели предупредил его о готовящемся убийстве Распутина (интересного для себя выбрал Пуришкевич исповедника, не правда ли?). Англичанин, естественно, и не подумал уведомить о том, что узнал, русские соответствующие органы.
Через два дня после убийства Распутина английский посол Бьюкенен вместо обычного ежегодного приема устроил в одном из фешенебельных ресторанов банкет для британских подданных, где присутствовали и видные англолюбы Родзянко с Сазоновым. Шампанское лилось рекой, тосты были главным образом за войну до победного конца. Прямо это не называли праздником в честь кончины Распутина, но именно на это было чертовски похоже… Ничего удивительного, если знать, что и Бьюкенен проговорился впоследствии: об убийстве Распутина он знал за неделю…
В те же дни в Петрограде обретался одноклассник Юсупова по Оксфорду Освальд Райнер, ныне — офицер британской разведки. Уже в эмиграции сам Юсупов не раз признавался, что Райнер был причастен к заговору. Райнер подчиненный помянутого Хора. А Хор лет через двадцать после смерти Распутина жаловался, что в окружении царя именно его считали организатором убийства: ах, эта извечная русская шпиономания…
И наконец, российский историк О. Шишкин, выдвинувший обоснованную версию о том, что за «пятеркой» стояла британская разведка, получил подтверждение своим догадкам из-за Ла-Манша когда английский исследователь Э. Кук обнаружил та называемый «архив капитана Скейла».
Джон Скейл, кадровый британский разведчик, знакомый Юсупова, опять-таки рассказывал своим дочерям о причастности к убийству Распутина, судя по материалам Кука, откровенно организованному британцами.
Кстати, и великого князя Дмитрия именовал «самым большим англофилом из всех великих князей» не кто иной, как бри ганский разведчик Роберт Локкарт. Да и Лазоверта отдельны циники отчего-то упорно именовали английским агентом.
Истины ради стоит уточнить, что никаких сплетен о работ пятого (Сухонина) на британцев не существует - но наверняка исключительно оттого, что персона была очень уж мелкая. Даже какого он был полка, невозможно доискаться, даже воинское звание толком неизвестно, одни именуют его поручиком, другие капитаном, третьи, на кавалерийский лад, ротмистром…
Вообще-то попытки убить Распутина предпринимались и раньше. Не всем рассказам о них следует верить безоговорочно. Симанович подробно описывает случай, когда якобы несколько молодых людей, военных и штатских, проникли к Распутину с револьверами наголо, но Распутин парализовал их своим магнетическим взглядом, осилил и отправил восвояси. Было ли это на самом деле, судить трудно. Хотя… История не столь уж сказочная. Сильный духом человек - да еще вдобавок Распутин ив самом деле мог чисто волевым усилием сломать кодлу слабохарактерных сопляков… Примерно так, как шукшинский Егор Прокудин, пальцем не шевельнув, переломил кучку деревенских обалдуев, вознамерившихся ему накостылять…
Упоминают и случай, когда вхожей в дом Распутина певице Беллини некий незнакомец в маске предложил убрать Распутина. Увы, декорации этого разговора, как они описаны, больше похожи на дешевый авантюрный роман…
Гораздо более достоверна попытка кастрации, когда Илиодор с шайкой своих приверженцев пытался лишить Распутина кое-каких дорогих для мужчины деталей организма, но Григорий Ефимович, мужик жилистый, отбился, раздавая оплеухи направо и налево, а там и на улицу вырвался…
Ялтинский градоначальник генерал Думбадзе, опять-таки по достоверной информации, настырно доставал тогдашнее руководство МВД планами устранения Распутина. Варианты он предлагал опять-таки несколько авантюрные, в стиле горячего кавказского человека: со скалы сбросить, с катера столкнуть во время морской прогулки, послать замаскированных абреков, чтобы зарезали. В МВД, поразмыслив, не стали связываться…
Всерьез, похоже, готовил убийство Распутина и министр внутренних дел Хвостов - вот только человек был бездарный во всех смыслах, а потому и планы у него получались какие-то корявые. Сначала планировали, что некий игумен Мартемьян столкнет Распутина с поезда в поездке по святым местам - но Распутин (быть может, что-то прослышав) от путешествия уклонился. Хотели подсыпать яд в вино - не получилось.
Намеревались выманить Распутина из дома записочкой от какой-нибудь томящейся дамы, подстеречь на улице, оглушить и бросить в реку. Не нашлось дельных исполнителей. В бессильной злобе Хвостов согласен был уже на минимум послать молодчиков, чтобы хотя бы набили Распутину физиономию в темном переулочке. Но и для столь незатейливой акции у главы МВД не нашлось дельных мордоворотов.
В конце концов, Хвостов сообразил, что для такого дела нужен специалист - и послал своего доверенного человечка к обретавшемуся за границей Илиодору. Этот как раз мог (вспомним покушение Гусевой) в два счета организовать грамотную «мокруху». Вот только подчиненный Хвостова, директор Департамента полиции Белецкий, решив переиграть и свалить шефа, принял свои меры. Доверенного взяли на границе, в два счета раскололи и предъявили свеженький компромат царице. Хвостов слетел - а вслед за ним и вовсе уж заигравшийся Белецкий… Долго потом ходили слухи, что разобиженный Хвостов, уходя из министерства, прихватил на память чуть ли не миллион казенных рубликов. Расследование провести так и не успели, грянул февраль, а там и октябрь, большевики шлепнули и Хвостова, и Белецкого — вот эту парочку лично мне нисколечко не жалко…
В общем, убить не раз пытались и прежде - и однажды едва не достигли цели, когда с ножом в рукаве объявилась Гусева. Но это, но большому счету, была самодеятельность, театральный кружок при Доме культуры текстильщиков. Когда за дело взялись англичане, большие специалисты по несчастным случаям и роковым умертвиям, все пошло совершенно иначе…
Теперь о самом убийстве. О нем вроде бы известно практически все, порою до мельчайших деталей. Юсупов и Пуришкевич в те времена, когда никакого Голливуда еще не существовало, создали классический голливудский ужастик о борьбе отважных смельчаков с восставшим из ада дьяволом. Предвосхитили многие кинематографические приемы, эпизоды, заштампованные ныне сцены.
Классическая версия (которую кое-кто до сих пор некритически полагает истинной) такова.
Сначала Юсупов привел Распутина в подвал, соврав, что наверху-де, «в хоромах», идет шумная вечеринка каковую имитировали остальные сообщники, беспрестанно гоняя на патефоне американскую пластинку с разухабистой песенкой «Янки-Дудль». В подвале Юсупов потчевал «монстра» вином и пирожными - и Распутин слопал невероятное количество начиненных цианистым калием сладостей, но, поскольку он был не обычным человеком, а дьяволом во плоти, смертельный яд не оказал на него никакого вредного воздействия.
Тогда Юсупов шарахнул в Распутина из пистолета. Распутин упал и вроде бы умер, но, по сатанинской природе своей, очнулся, вскочил и кинулся бежать во двор, так что едва не ускользнул. К счастью, великолепный стрелок Пуришкевич, забрав пистолет у растерявшегося князя, побежал следом и несколькими выстрелами завалил «монстра» окончательно. После чего тело увезли на автомобиле и сбросили в прорубь, но потом оказалось, что дьявольский «старец» дышал еще и под водой, так что захлебнулся только на дне холодной декабрьской речки…
Это - классическая версия. Но очень многое в ней, почти все, крайне мало общего имеет с действительностью…
Начнем с яда. Откуда он взялся, решительно неизвестно, и опять-таки его происхождение окружено ворохом несообразностей. Юсупов потом уверял, что скляночка со смертоносным порошком «стояла у него в шкафу». Вот просто так стояла себе, хотя совершенно непонятно, зачем держать в доме такую отраву.
Юсупов, что интересно, по поводу планируемого убийства ходил советоваться к видному либералу, депутату Госдумы Маклакову. Без всяких недомолвок и колебаний запросто пришел и сказал что-то вроде: мы тут с друзьями хотим грохнуть Распутина, а умения не хватает, не подскажете ли чего толкового? Маклаков, тоже нимало не удивившись, дал несколько полезных советов.
«Я сказал, что убить лучше всего ударом: можно будет потом привезти труп в парк, переехать автомобилем и симулировать несчастный случай. Говоря об оружии, которым можно было бы покончить с человеком без шума и без улик, я указал ему для примера на лежащий на моем столе кистень».
Этот кистень — или нечто вроде гантели Маклаков тут же Феликсу преподнес, именно этой штукой князь потом будет в совершеннейшей истерике дубасить труп. Между прочим, по профессии Маклаков… адвокат. Интересные либеральные адвокаты обитали тогда в Российской империи: на столе среди бумаг запросто держали кистень, консультации касаемо убийства давали весьма квалифицированные…
Пуришкевич утверждал, что яд Феликсу дал как раз Маклаков. Тот, пребывая в эмиграции, поначалу от этого отпирался - мол, кистень дал, не отрицаю, консультацию тоже давал, а вот цианистого калия в глаза не видел. Правда, чуть позже, должно быть, решив сшибить немного денег на сенсационных мемуарах, Маклаков утверждал, что давал все же - но не цианистый калий, а порошок безобидного аспирина.
Откровенная брехня. Доктор Лазоверт был медиком квалифицированным, и подобное фуфло определил бы без труда. Я консультировался у фармацевтов: специалист цианистый калий от аспирина отличит так же быстро и легко, как мы с вами - сахар от перца.
Бывший директор Департамента полиции Васильев в своих написанных в эмиграции мемуарах полагал, что доктор Лазоверт, вспомнив, должно быть, о клятве Гиппократа, заменил яд каким-то безобидным порошком, быть может, тем же аспирином. Версия, вообше-то, имеющая право на жизнь: из пятерки один Лазоверт был специалистом, остальные наверняка раньше цианистого калия в жизни не видели и вряд ли отличили бы его от какой-нибудь безобидной соды…
Однако версию о подмене решительно опровергал успевший написать свои «Записки» великий князь Николай Михайлович, хотя и не медик, но цветовод-любитель, имевший большой опыт работы с цианидом (для чего-то он в цветоводстве использовался, видимо, от каких-нибудь тлей). Он свидетельствовал:
«Тот же раствор яда был дан большой старой собаке, которая тут же околела, проглотив его. Вероятнее всею, отсутствие быстрого эффекта от действия цианистого калия было связано с технической ошибкой при его разведении: раствор был слаб и, конечно, произвел бы действие, но позже».
Эти строки моментально вызывают законный вопрос: а откуда вообще великий князь знал, что раствор предварительно пробовали на собаке? Тот же раствор? Убийцы потом рассказали? А не могло ли оказаться так, что яд как раз и дал великий князь? И не он ли наряду с британцами был тем, кто стоял за кулисами и дергал за ниточки?
Основания для таких подозрений имеются веские. Николай Михайлович, ненавистник Распутина и «германофилов», в своем дневнике оставил примечательные строки:
«Снова у меня мелькают замыслы убийств, не вполне еще определенные, но логически необходимые, иначе может быть хуже, чем было… а с отъездом Пуришкевича я других исполнителей не вижу и не знаю».
И не кто иной, как Николай Михайлович, засветился в «перевороте генерала Крымова» - не зря, когда после убийства Распутина виновных высылали куда подальше, царь особым указом предписал и Николаю Михайловичу немедленно отбыть в свое имение… А это событие, как ныне говорится, знаковое: подобная «ссылка в имение» - признак высочайшей немилости и серьезных прегрешений…
Но главное не в этом. Главное в том, что Распутин… никогда не ел сладкого! Никаких сластей - ни конфет, ни пирожных, ни прочих кондитерских изысков. Вообще сладкого не ел. По его собственному выражению, относящемуся к сладостям: «Я этой сволочи не ем». Подтверждений этому - масса. Превеликое множество свидетелей, от родной дочери и секретаря, от светских людей до случайных распутинских попутчиков.
Такое количество самого разного народа в жизни не смогло бы сговориться - а они свидетельствуют одинаково: не ел сладкого Распутин, никакого, и точка! Вообще, он всю жизнь придерживался некоего подобия диеты на свой собственный лад: как можно больше рыбы, капусты и хлеба, как можно меньше мяса. Даже изрядно выпив, этой своей диеты не нарушал: по воспоминаниям некоторых близких к нему, Распутин считал, что именно этой диетой поддерживаются его чудотворные способности.
Следовательно, Юсупов, расписывавший, как Распутин за обе щеки уплетал начиненные отравой пирожные-птифуры… Ну, не будем употреблять вульгарное «брешет»: как-никак князь, муж племянницы императора. Скажем деликатнее, со всем нашим политесом: сообщаемые его сиятельством сведения имеют очень мало общего с правдой. Точнее, совсем ничего общего.
Ну а поскольку г-н Пуришкевич далеко не столь знатен и блестящ по своему происхождению, с ним можно и попроще. Брешет г-н Пуришкевич, как сивый мерин, описывая свою героическую погоню за убегающим монстром по заснеженному двору и свои меткие выстрелы…
Вот его воспоминания:
«Я бросился за ним вдогонку и выстрелил. В ночной тишине чрезвычайно громкий звук моего револьвера пронесся в воздухе — промах. Распутин поддал ходу; я выстрелил вторично на бегу и… опять промахнулся. Распутин подбегал уже к воротам, тогда я остановился, изо всех сил укусил себя за кисть левой руки, чтобы заставить себя сосредоточиться, и выстрелом (в третий раз) попал ему в спину. Он остановился, тогда я, уже тщательно прицелившись, стоя на том же месте, дал четвертый выстрел, попавший ему, как кажется, в голову, ибо он снопом упал ничком в снег и задергал головой…»
Напоминаю для тех, кто запамятовал: слово «ничком» означает, что человек падает лицом вперед. Если он падает на затылок, это именуется «навзничь». Теперь проведем маленький мысленный эксперимент. Еще раз перечитайте показания Пуришкевича и представьте себе все происходящее.
Представили? Идем дальше. Во-первых, Пуришкевич путается… в своем оружии. Собственно говоря, его пистолет назывался не «Соваж», а «Сэвидж», поскольку эта марка американская. Пуришкевич пишет:
«Я выхватил из кармана мой „Соваж“. Поставил его (рычажок предохранителя) на „feu“ (огонь) и бегом спустился по лестнице».
На фотоснимках пистолетов «Сэвидж» четко видно, что возле рычажка не было никакого «feu», по французски «фо» одна-единственная буква «F». Ладно, в конце концов, это может оказаться мелочной придиркой: Пуришкевич оговорился, была какая-нибудь французская лицензионная модель (португальские-то были), где слово «огонь» французы написали целиком, и именно эта модель Пуришкевичу в руки и попала…
Есть гораздо более весомые: «во-вторых» и «в-третьих»…
Еще раз представьте себе сцену убийства, но теперь прикиньте время, которое она занимала. И вы, быть может, согласитесь со мной, что в описании Пуришкевича события во дворе заняли, самое малое, от двадцати до тридцати секунд. Возможно, и около минуты - но никак не меньше двадцати секунд. Я проводил самый натуральный следственный эксперимент с участием ассистента и применением заряженного холостыми пистолета. Даже если учитывать, что Пуришкевич палил, как скорохват Таманцсв, в его собственноручном описании вся сцена просто обязана занять не менее двадцати секунд. Любые погрешности - исключительно в сторону увеличения.
А теперь возьмем рапорт дежурившего той ночью городового Власюка, стоявшего на посту на углу Прачечного и Максимилиановского переулков. Его практически целиком приводит в своих воспоминаниях Васильев:
«Около 4 часов утра я услыхал 3-4 быстро последовавших друг за другом выстрела».
В показаниях Пуришкевича есть интервалы меж выстрелами: за руку себя кусал, потом «тщательно целился» в рапорте Власюка выстрелы следуют «быстро», «друг за другом». А второй городовой, Ефимов, находившийся гораздо ближе к дому Юсупова, пишет в рапорте еще определеннее:
«Я услыхал выстрел, а через 3-5 секунд последовали еще три выстрела, быстро, один за другим».
3-5 секунд - это для Ефимова и есть интервал, обратите внимание, как точно городовой отсекает секунды. Последующие три выстрела для него явно «шли» без всяких интервалов, один за другим, практически непрерывно. С описанием Пуришкевича это категорически не совпадает. Пуришкевич описывает совсем другой процесс стрельбы… если только стрелял он. А если нет, тогда и нестыковки понятны…
И опять-таки решительно противоречит описанию Пуришкевича… протокол вскрытия!
Составлен он не зауряд-врачом военного времени (была такая непрестижная квалификация, означавшая кое-как подученного фельдшера), а профессором Косоротовым:
«Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной Раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и еще рана в упор, в лоб (вероятно, уже умиравшему или умершему)».
Такие дела… Три пули — в живот спереди, в спину сзади и в лоб, в упор…
Первая - это явно выстрел Юсупова в подвале. То, что Распутин с ранением, квалифицированным как «смертельное», все же сумел выбраться из подвала и бежать к воротам, даже не стоит относить на счет особых способностей Григория Ефимовича: самые обыкновенные люди в подобных ситуациях демонстрировали поразительные примеры выносливости при смертельном ранении.
Вторая - в общем подходит под описание Пуришкевича - вслед убегающему, в спину…
Но третья-то в лоб! А ведь Пуришкевич описывает, как Распутин падал ничком. Ни словечком не упоминает, что тот повернулся к стрелявшему лицом. И в любом случае пуля-то - в упор! Классический контрольный выстрел, по мнению составителей протокола вскрытия, «когда тело уже лежало».
И, между прочим, имелась на трупе четвертая рана, «в области спины», нанесенная каким-то острым, режущим предметом, быть может, ножом, быть может, офицерской шпорой…
Убийство Распутина во дворе - вообще под большим вопросом. Собственно говоря, нет никаких свидетельств, что его тело лежало во дворе. Потому что здесь снова нестыковки. Юсупов вспоминал:
«От ворот к тому месту, где лежал труп, направлялся городовой. Городового я задержал на пути. Разговаривая с ним, я нарочно повернулся лицом к сугробу, так что городовой вынужден был стоять спиной к тому месту, где лежал Распутин.
Ваше сиятельство, тут были выстрелы. Не случилось ли чего?
Ничего серьезного… у меня сегодня была вечеринка… один из моих товарищей, выпив лишнее, стал стрелять.
И городовой ушел».
В рапорте городового Власюка рисуется совсем иная картина!
«Дворник, фамилии его не знаю, но лицо его мне известно, ответил, что никаких выстрелов не слыхал. В эго время я увидел через забор, что по двору этого дома идут по направлению к калитке два человека в кителях и без фуражек. Когда они подошли, то я узнал в них князя Юсупова и его дворецкого Бужинского. Последнего я тоже спросил, кто стрелял: на это Бужинский заявил, что он никаких выстрелов не слыхал, но, возможно, что кто-либо „из баловства мог выстрелить из пугача“. Кажется, что и князь сказал, что он не слыхал выстрелов. После этого они ушли, а я, оставшись здесь и осмотрев двор через забор и улицу и не найдя ничего подозрительного, отравился на свой пост».
Как видим, совсем иная картина. Никто не «разворачивал» городового лицом от трупа, более того, он сам внимательно осмотрел двор… и ничего не увидел! Не такая уж темень кромешная стояла, повсюду лежал белый, чистый снег, даже сугробы имелись. Отчего же городовой так и не увидел трупа, который, по версии Пуришкевича-Юсупова, просто обязан там быть?
Может, потому и не увидел, что не было во дворе никакого трупа?
Однако на этом дело не кончилось… Слово Власюку.
«О происшедшем я никому пока не заявлял, так как и ранее неоднократно мне приходилось слышать подобные звуки от лопавшихся автомобильных шин. Минут через 15-20, как я возвратился на пост, ко мне подошел упомянутый выше Бужинский и заявил, что меня требует к себе князь Юсупов. Я пошел за ним, и он привел меня через парадный подъезд дома № 94 в кабинет князя. Едва я переступил порог кабинета (находится влево от парадной, вход с Мойки), как ко мне подошел навстречу князь Юсупов и неизвестный мне человек, одетый в китель защитного Поста, с погонами действительного статского советника, с небольшой русой бородкой и усами… Этот неизвестный обратился ко мне с вопросами:
-Ты человек православный?
-Так точно.
-Русский человек?
-Так точно.
-Любишь государя и родину?
-Так точно.
-Ты меня знаешь?
-Нет, не знаю.
-А про Пуришкевича слышал что-либо?
-Слышал.
-Вот я сам и есть. А про Распутина слышал и знаешь?
-Не знаю, но слышал о нем.
-Вот он погиб, и если ты любишь царя и родину, то должен об этом молчать и никому ничего не говорить.
-Слушаю.
-Теперь можешь идти.
Я повернулся и пошел на свой пост. В доме была полная тишина, и кроме князя, неизвестного и Бужинского, я никого не видел. Пуришкевича я не знаю и никогда раньше не видел, но неизвестный несколько был похож на снимок Пуришкевича, который мне вчера (17 декабря) показывал начальник сыскной полиции в каком-то журнале».
Вот такие показания без сомнения, данные опытным полицейским, не новичком, неглупым, с правильной речью, наблюдательным. Отчего же он не увидел трупа? И был ли вообще «неизвестный» Пуришкевичем или только назвался таковым? Строго говоря, нет ни одного постороннего свидетеля, который мог бы утверждать, что Пуришкевич там был, Власюк ведь не зря уточнил: «Несколько был похож». А не сказал точно, что это один и тог же человек. Столичных полицейских в те времена готовили неплохо, и они мало общего имеют с карикатурными персонажами из советских комедий и боевиков…
Задумайтесь хорошенько: ведь если бы городовой Власюк, вернувшись на пост, продолжал спокойно нести службу, никто ничего и не узнал бы! Никто не поднял тревогу: приняли выстрелы за звук лопнувшей шины. Но убийцы сами зазывают городового во дворец и сами сообщают ему об убийстве, да вдобавок Пуришкевич, чтобы не было недомолвок, еще и фамилию свою называет! С чего бы вдруг самим себя уличать?!
Объяснение выдвинуто давно: потому так демонстративно они сами на себя и доносили, что прикрывали великою князя Дмитрия. Который, возможно, и стрелял… Причины ненавидеть Распутина у него были. Распутин расстроил его женитьбу на одной из царских дочерей ничего такого не выдумывая, а просто-напросто рассказав царской чете всю правдочку про Дмитрия, который, выражаясь политкорректно, придерживался иной сексуальной ориентации...
Продолжение следует...
ИСТОЧНИК: https://www.e-reading.club/cha...
Оценили 13 человек
31 кармы