В силу многочисленного количества спекуляций вокруг пятой статьи договора НАТО приведем пояснения. Итак, эта часть документа выглядит так:
"Договаривающиеся стороны соглашаются с тем, что вооруженное нападение на одну или нескольких из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом и, следовательно, соглашаются с тем, что в случае если подобное вооруженное нападение будет иметь место, каждая из них, в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемого Статьей 51-ой Устава Организации Объединенных Наций, окажет помощь Договаривающейся стороне, подвергшейся или Договаривающимся сторонам, подвергшимся подобному нападению, путем немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтет необходимым, включая применение вооруженной силы с целью восстановления и последующего сохранения безопасности Североатлантического региона.
О любом подобном вооруженном нападении и всех принятых в результате него мерах немедленно сообщается Совету безопасности. Подобные меры будут прекращены, когда Совет безопасности примет меры, необходимые для восстановления и сохранения международного мира и безопасности".
Итак, договор предусматривает некие "индивидуальные или совместные действия, которые будут сочтены необходимыми". В том числе, если это будет признано нужным, применение вооруженной силы.
Реальность заключается в том, что подобные действия могут быть разными, Например, они вполне имеют право превратиться в многосторонние консультации по безопасности. Или дипломатическое давление на источник неприятностей, если против него страшно применять военную силу. Или отправка военных инструкторов и оружия государству, которое подверглось нападению. Если, конечно, там еще будет кому что-то отправлять. Но самое главное, что пятая статья упоминает применение вооруженной силы в качестве некой крайней меры.
Иными словами, нанесение удара по территории страны-агрессора не исключается, но вовсе не считается необходимым. Вообще пятая статья оставляет нехилое пространство для маневра в плане толкований. По сути, она никому никакой защиты не гарантирует вообще!
И это, друзья, очень даже логично, поскольку представьте себе, что Россия дала по зубам Эстонии. Есть у американцев желание умирать за какую-то кучку представителей вымирающего народа в далекой Прибалтике? Да, конечно, нет!
Именно для таких стран в пятой статье и нет никакой конкретики. Потому что формально ради них проведут консультации по безопасности, а на деле покажут им кукиш и даже без масла. Ну не воевать же с огромной России ради какого-то члена НАТО, который никогда не в состоянии эрегироваться!
Словом, НАТО - это очень любопытный альянс, истинной целью которого является защита Америки, но никак не государств восточного фланга. И им об этом никогда не стоит забывать, строя козни против России. (источник)
Оценивая действия НАТО в части передачи дальнобойного оружия Киеву и выдачи разрешения на атаки по территории России надо хорошо осознавать разницу в действиях НАТО и России, продиктованную, в том числе известными положениями соответствующих доктрин и стратегий.
США традиционно действуют в логике повышения издержек для противника, стремясь осуществлять сдерживание через убеждение противника в том, что издержки, которые он понесет вследствие своей «враждебной активности» перевесят возможные выгоды для него.
В текущей обстановке ключевой задачей для них является удержание status quo, в идеале не переходя грань прямого вооруженного конфликта. Постепенный же подъем ставок в этой обстановке должен на определенном этапе убедить противника, то бишь нас, в данном случае, в том, что «пора заканчивать и давайте договариваться». В этой парадигме они действуют практически всегда.
Но есть проблема...
Она заключается в том, что у нас потенциальные конфликты в принципе никогда не оцениваются через призму издержек, а только через призму угроз.
И это принципиально иной подход, при котором рост ставок со стороны противника влечет не размышления на тему «не дороговато ли обходится? Может, прекратим?», а взвешивание «это уже достаточно весомый повод для боевого применения, или еще нет?»
И если ответ «нет», то реакции может не быть очень долго, но с падением флажка в «да», она может оказаться куда более масштабной – даже если вчера, на взгляд постороннего, еще ничего особенного не происходило.
Одновременно американцы проводят оценку издержек и для себя - и здесь видимое отсутствие реакции с нашей стороны может долгое время создавать иллюзию «невысокой цены конфликта».
Причина такой разницы - в разном подходе к конфликтам в принципе, но если начинать расписывать эту разницу, есть риск уехать далеко за пределы и тележного поста и журнальной статьи.
Поэтому к выводам.
Выводы:
Там, где противник ждет, что его действия будут оценены как «это неприемлемо дорого, прекращаем», нами эти действия могут на определенном этапе быть оценены как «это неприемлемая угроза, атакуем».
Прогноз?
Извольте: в случае применения западного дальнобойного оружия по военным объектам на территории России вне принятой по умолчанию зоны боевых действий (Украина в границах 1991 года) конфликт быстро приобретет совершенно иной, нежели сейчас, масштаб и характер.
Можно ли подтвердить эти тезисы примерами?
Да, конечно. И в 2014 (дважды) и в 2022 применение вооруженных сил России диктовалось именно оценкой угрозы – она признавалась реальной, и тем самым служила основанием для соответствующей реакции. Причем в данном случае противник (и это не Украина) как раз начал задирать издержки. Но мы тут о нас и нашей реакции.
Аналогичной была и ситуация 2015 года в Сирии, и в данном случае развитие событий удалось спрогнозировать (обратите внимание на дату заметки), именно исходя из предположения о реальности угрозы со стороны «исламского государства» (запрещено) и возможного распространения войны на территорию России и ряда постсоветских исламских стран.
Апостериори мы в курсе, что угроза была более чем реальной, но это сейчас, а в июне 2015 года комментарии «ты серьезно? Какая война?» звучали чаще, чем «а возможно».
Меж тем доктринально ситуация не меняется. Есть угроза, есть её оценка, есть средства реагирования. Они будут применены, когда оценка окажется неприемлемой. С учетом того, что угроза имеет тенденцию к росту, эта вероятность также растет.
Оценили 26 человек
43 кармы