Бог пристраивал свой зад на наш город. Смеркалось. Дворец выглядел бесчеловечно шикарно: подсвеченный кровавым светом, он величественно и жутко возвышался над морем вонючего дерьма. Если б я был тупоголовымм эстетом, то записал бы его в шедевры архитектуры, но являясь лишь повседневным алкашом,я пялился на резные узоры, мощные колонны и многочисленные балюстрады. Особняк окружал огромный парк, напичканный (по словам барона) лучшими системами безопасности. В нем были бассейны, живые лабиринты, поля роз и тюльпанов. Все было идеально выверено, вымерено, посажено и пострижено.
Проехав мимо овеществленной горы денег, мы остановились у входа в особнях. Нас встретили лакеи с шампанским на подносах. Перед нами выстелили красную ковровую дорожку, по которой мы пошли во владения барона. Гудящий улий пчел, обожравшихся собственным медом ещё в конце лета. Несколько залов, залитых теплым светом были наполнены людьми, музыкой, едой, танцами. Женщины были разодеты так, чтоб продай я ее на каком нибудь черном рынке вместе с ее нарядом – жил бы в ус не дул. Сытые лоснящиеся счастливые, они собирались кучками, о чем то болтали, шутили, флиртовали, уединялись. Еда и напитки были в катострофическом для желудка количестве: фонтаны из вин, закуски, о которых не расскажут даже в кулинарных программах на каналах для мажоров и куча прочего дерьма носорога, наваленного на тарелки. Это просто было невозможно уничтожить даже за неделю беспросветного жрача. Каждый из гостей считал обязанностью вылить на себя ведра дорогих одеколонов и духов. Это смешивалось с запахами жирной еды, проникало в мой нос и вызывало тошноту и головкружение. Не обходилось и без «брэнта». То там, то здесь мелькали капсулки с сапфировым порошком, который люди втягивали носом. Обычных удовольствий похоже не хватало, и привлекалась тяжелая артилерия в виде наркотика который и порождал это проклятое королевство.
- Вы попали на один из наших уютных вечеров, которые мы стараемся проводить как можно чаще для наших дорогих согражан, - нежным голосом произнес барон, - угощайтесь, чувстуйте себя как дома, а я познакомлю Вас с, не побоюсь сказать, выдающимися людьми нашего предприятия.
Он меня потащил к какому-то бравому харизматичному мужику в английском костюме.
- Знакомтесь, заведующий внутренними делами – Стук Гал, - представил его барон.
- О, господин Спайдер, - он схватил и затряс мою руку. – Рад вас видеть в нашей приятной компании. Как Вам наша фабрика?
- Ммм…не дурственно, - промычал я, - у вас трудятся на ней много людей.
- Да, это необразованное дикое зверье. Им бы лишь водку жрать, да не работать. Мы им – работу, кров, а они кусают кормящую руку. Устраивают стачки, бастуют, останавливают производство. И это их благодарность? Приходится их, конечно, ставить на место. Хорошо, что их много и они дешево обходятся. Обнаглевших всегда можно заменить более лояльными.
- А сколько их?
- Ну, всего жителей района около 300 тысяч. А механиков и садоводов около 240 тысяч.
- Многовато.
- Ну, господин Спайдер. Бог не всех наделяет способностями. Мы с вами избранные, нам и бразды правления в руки.
От этой теории сверхчеловеков уже давно несло дерьмом – и все хотя бы прятать ее за демократическими или национальными масками, но только здесь ее не гнушались пользовать в хвост и в гриву. Это было хорошим маркером для идентификации мудаков.
- О, простите, что прерываю Вас, - сказал барон, - к нам присоединился бесценный и незаменимый человек гений – Зол Дарт – заведующий финансами. Чем Вы нас порадуете?
- Конечно, прибылью! – откликнулся Зол, - за этот год мы получили несколько миллионов долларов. Мы успешно гасим наши задолженности, что безмерно радует наших кредиторов, а солдидные куши радуют наших акционеров.
Я издал странный звук, стараясь подавить хохот. Настолько это было нелепая ложь уровня имбицилла. Естественно, прежде чем ехать к ним, я с крайнем любопыством изучил финансовые дела корпорации Кровавого барона. Успехом там даже и не пахло. Они были в полной заднице. Они с жадностью, граничащей с тупостью, понабрали кредитов, желая завалить всех производителей наркотиков своим компонентом, да только конкуренты за счет новых технологий сбили цену, и стали выжимать их с рынка. Вот добрейший Гоша и подорвался с горящим задом, пиарить свой продукт.
- Это отличная новость! - воскликнул я.- Но вот скажите, почему Вы создаете компонент, но не конечный продукт?
- Эээ… потому что с точки зрения эффективности, наши производство находится на пике отдачи и экономическая обстановка, при детальном анализе, показывает, что потенциальная выгода в эффективных показателях почему нивелируется внешними факторами.
- Понятно.
Понятно, что ситуация с пользованием того что есть и получения кучи бабла их устраивала более чем, пока их в жопу не глюнул жареный петух, а клюнул он, конечно, снова неожиданно.
Все в молчании оценивали степень вони озвученной лжи, пока ситуацию не спас старикан, вцепившийся в руку барона.
- Георг, прошу Вас, услышьте меня, не ввязывайтесь в войну с Западным картелем, это ни к чему хорошему не приведет. Давайте лучше с ними дружить! Мир, труд, жевачка, деловые партнеры!
- Дураков, я вас услышал, - с раздражением в тихом добром голосе сказал Гёгуся. – Не закатывайте истерики. Все будет хорошо.
- Войну? – удивился я.
- Ну, война, это слишком. Так, небольшая военная операция, - пожал пелчами барон. – К сожалению, наши западный партнеры, не заслуженно наступили на чувства моих дражайших друзей. К сожалению, мы не можем оставить их наглый выпад без ответа.
Картинка складывалась: погрязжий в долгах, теряющий рынок, хитрый добрый барон собирался не только устроить пиар своей продукта, но и силой выбить конкурента с рынка, желательно отжав у него кусок производственных мощностей.
Чтобы отделаться от назойливого старика, барон потащил меня дальше вглубь вечеринки.
- Знаете, мы трепено относимся к подрастающему поколению, стараясь давать им только лучшее образование. Недавно, на деньги от благотворительности, мы построили школу для одаренных детей. И теперь у нас так много молодых дарований, - рассказывал кровавый. Думаю, мелкий чумазый голодранец, перебиравший семена на фабрике, при этих словах завизжал бы в экстазе. Тем временем барон подвел меня к красивой, стройной девушке, в облегающим длинном вечерном платье. Она сидела за столиком и что-то писала. – Вот одна из них – наша юная очаровательная поэтесса Эн. Ею восхищался даже сам Иуда Лондон. К великом моему сожалению, я вынужден Вас покинуть на время, господин Спайдер. Наслаждайтесь вечером, думаю позже мы более детально обговорим условия нашего сотрудничества.
Лицемерный хер похоже закончил промывание моих мозгов сраными рекламными проспектами. Теперь надо улучить момент и свалить восвояси с этой тошно-пресыщенной кучи дерьма из дерьмовых людей. Нужно только улучить момент.
- Господин Спайдер – начала девушка смотря на меня томным взглядом, - я чувствую, что мы очень близки с Вами. Вы так же чутко реагируете на боль и несчастье людей, как и я. Страдания и несправедливость наполняют меня, выплескиваясь на бумагу в виде моих слез. Позвольте мне поделиться с Вами…
- Конечно, - проговорил я, перекосив лицо в заинтересованном выражении.
Изобразив на лице муку, она начала:
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Кровавые струи хлынули из ушей и я понял, что это тот самый момент.
- Кхм… чудное произведение. Я кажется ..эээ… чрезмерно налег на напитки…эээ… пользвольте мне…ммм… отлучиться.
Я круто развернулся на пятках и быстрым шагом покинул Содом, чтобы увидеть настоящую Гоморру. Надо скорее добраться до центра и увидеть гниль этого города, а не свинячий бисер барона.
Продолжение следует...
Оценили 4 человека
5 кармы