Мир находится на пороге революционных технологических изменений. И эти изменения неизбежно потянут за собой перемены, как в общественном, так и государственном устройстве. Потому сейчас особенно важно проанализировать системные причины крушения СССР – государства, по многим элементам своего устройства опередившего свое время.
К середине 80х годов прошлого столетия СССР был одним из двух наиболее развитых государств мира, уверенно занимая первые места по многим показателям развития экономики, науки, образования, культуры и социального обеспечения. И самое главное: в СССР существовала уникальная система вертикальной мобильности. Те самые социальные лифты, которые обеспечивали выходцам из рабочих и крестьянских семей реальную возможность стать маршалами, академиками и генеральными секретарями ЦК КПСС.
В последнее время часто появляются публикации, где пишут, что в СССР все, кроме мелких нюансов, было прекрасно. Что развал СССР произошел лишь из-за некомпетентности и предательства Горбачева, Ельцина, Кравчука, Яковлева, Шеварнадзе и т.д.
То, что они некомпетентны, конечно, очевидно. Допустим даже, что они были предателями. Но как в стране, где все прекрасно, могли появиться такие личности на самых важных руководящих постах? И самое главное, почему почти никто не встал на защиту Советского Союза?
Поскольку основой принципов функционирования СССР являлась идеология, именно в ней и следует искать системные ошибки. Т.е. ошибки, которые привели к острейшему системному кризису.
Идеологические ошибки
Идеология коммунизма была материалистическая. Конечной целью коммунистического пути развития провозглашалось улучшение благосостояния граждан. По-сути, этой цели были подчинены все остальные: труд, долг, взаимопомощь, скромность, уважение, честность, дружба народов и т.д. При этом идеология исходила из неизбежности своей полной общемировой победы и часто способствовала игнорированию естественных психологических процессов. Рассмотрим наиболее серьезные идеологические ошибки.
Ценность процесса, а не конечного результата.
Зарплата тех, кто просто отсиживал рабочее время, не сильно отличалась от зарплаты тех, кто напряженно вкалывал. А если учесть, что основная часть получаемых работником материальных благ заключалась в образовании, здравоохранении и жилье – отличие вообще становилось пренебрежимо малым. Парадокс в том, что материалистическая идеология не давала существенных материальных причин работать на результат. Можно было годы “трудиться” в режиме итальянской забастовки, и никто бы не смог уволить такого “работника”. И даже если “работник” начинал опаздывать, прогуливать и бухать на работе – ничем серьезным ему это не грозило. Если его уволят, государство было обязано его снова трудоустроить. Данный маразм назывался “право на труд”. Придумавшие его идеалисты верили, что бытие определяет сознание, забыв про наличие у человека свободной (и не всегда доброй) воли.
Тотальные обязательства государства.
Согласно действовавшей идеологии, государство отвечало за все. Оно отвечало не только за экономику и безопасность, оно отвечало за моду, отдых, развлечения и даже за отношения мужа с женой. Разбор на парткоме кто кому и с кем изменял, был вполне обычным явлением. Все это основывалось на утверждении о мудрости и непогрешимости партии. Дело осложнялось еще и воспеваемым пропагандой правом народа на революцию.
Другими словами, государство несло полную и абсолютную ответственность за каждого трудящегося. А ответственность трудящегося, если не брать период правления Сталина, ограничивалась общественным порицанием. Естественным следствием этого со стороны широких общественных масс была фантастическая наивность и падкость на популизм. А со стороны правящей верхушки – страх серьезных перемен, т.к. первым эффектом любых перемен является ухудшение ситуации.
Партийные лидеры не могли выйти к народу и сказать, что в Датском королевстве кое-что не так и всем придется немного потерпеть. Т.к. это означало бы признание ошибок мудрой и непогрешимой партии.
Тотальность идеологии.
“Кто не с нами, тот против нас”. Любой кому хотелось иметь свой маленький свечной заводик объявлялся, в лучшем случае, мелкобуржуазной сволочью, в худшем случае – предателем и врагом народа. Учитывая, что желание хотя бы частично передать детям честно заработанное социальное положение появляется у подавляющего большинства из тех, кому есть что передавать, большинство элиты чувствовали себя, если не врагами народа, то врагами государства точно. А это довольно сильная штука, даже при радикальной смене обстоятельств, проходит далеко не у всех. Некоторые так утвердились в этом, изначально навязанном им ощущении, что начали им гордиться. Т.е. стали самыми настоящими убежденными предателями.
Государство рабочих и крестьян. Уравнивание физического и интеллектуального труда.
Особым почетом в СССР пользовались представители физического труда. Те, которые с молотом, лопатой, работают на станке или крутят баранку.
Например, моя бабушка, работавшая главным бухгалтером хлебозавода, однажды осознала, что уборщица на том же хлебозаводе получает всего на 20 рублей меньше нее. Притом, что работа уборщицы несопоставимо проще и оставляет гораздо больше свободного времени. И она из главбухов пошла работать уборщицей, ни разу не пожалев об этом.
Недооценка ответственности.
Теперь подумаем, как жилось руководителям крупных предприятий. От них требуют результат. Им нужно как-то изворачиваться (набор материальных стимулов, как было описано выше, сильно ограничен!) и мотивировать сотрудников этот результат приносить. Им нужно решать сложные технологические вопросы. Им нужно соблюдать многочисленные законы и инструкции. Если что не так – тюрьма. Что они получают за свою работу? Зарплату на уровне пяти уборщиц с их предприятия, скромный коттедж на окраине города и “Волгу” с водителем. Разумеется, при потере должности, все это теряется.
С точки зрения уборщицы – директор конечно жирует. Но с точки зрения общественной пользы хороший директор стоит больше, чем все заводские уборщицы вместе взятые. Потому что если уборщицы будут плохо выполнять свою работу – на заводе будет меньше блеска, а если плохо будет выполнять работу директор – будет огромный материальный ущерб, несопоставимым с зарплатой уборщиц.
Альтруисты, конечно бывают. Однако практика показывает, что они принципиально непригодны для автономной руководящей работы. И среди руководителей предприятий их быть просто не может. Таким образом, в лице руководителей предприятий объективно сочетались три фактора: возможность влиять на настроения трудовых коллективов, понимание текущей ситуации и неприятие советской системы.
Партийные работники несли гораздо меньший груз ответственности, но и амбиции у них были намного больше. Что так же приводило к желанию демонтировать существующую систему.
Казенный альтруизм.
Разнообразные внешнеполитические инициативы, требовавшие, в лучшем случае, огромного финансирования, а в худшем, человеческих жизней и почти ничего не дававшие в замен.
Тут нужно оговориться, что покупать внешнеполитическое влияние нормально, но только если оно даст сопоставимые доходы в будущем. Воевать в других странах тоже нормально, если это позволит сохранить жизни внутри страны. А вот поддерживать любое течение или режим, принявший определенные ценности, это патология.
Идеология важнее компетенции.
В СССР было большое число умнейших людей, знавших как можно грамотно реформировать систему. Отмечу только выдающегося экономиста академика Юрия Васильевича Яременко. Он много работал с Китаем и, по признанию китайских экономистов, разбирался в китайской экономике лучше самих китайцев. Были у него и предложения по реформированию советского народного хозяйства, которые, к сожалению, так и не были приняты.
И тут стоит внимательно прочитать биографию Горбачева. Школьником он подрабатывал в колхозе. После – только партийная работа. Он не руководил ни одной производственной, торговой или военной организацией ни одного дня. Его компетенция как руководителя была изначально равна нулю. Зато идеологически правильный, из простого народа. И таких в ЦК было подавляющее большинство. Помните, “у нас даже кухарка может править государством”?
Дошло до того, что ЦК требовало от министерств определенных цифр результатов их работы. И нужные цифры рисовали. И ладно бы, если бы их использовали только в пропаганде. На основе нарисованных цифр принимались государственные решения!
Разделение русского народа.
Государствообразующий народ является основой любой крупной державы. Его формирование возможно только на основе языковой и культурной общности населения. Государствообразующим народом Российской империи были русские. В научных работах того времени использовали термины “великороссы”, “малороссы” и “белорусы”, однако термины были чисто теоретическими, сами люди, в подавляющем большинстве, просто считали себя русскими.
Разделить русский народ было давней идеей наших западных соседей, но никто не сделал для этого больше чем советская власть. Были сформированы квазигосударственные образования – УССР и БССР (с правом выхода из СССР!), людям, считавшими себя русскими, вписывали в паспорта национальность “украинец” или “белорус”, а в школах новоиспеченных “национальных” республик соответствующие языки стали обязательными предметами.
Создание же единого “советского народа” так и не произошло. КПСС не только не занималась его формированием, но и поддерживала обособленное самосознание титульных национальностей союзных республик. В официальной идеологии СССР представлялся сборной солянкой отдельных народов со своими языками, культурами и традициями.
Динамика развала
Описанные идеологические ошибки привели к чудовищной ресурсорасточительности всей системы. Нужно отметить, что плановая экономика, в плане управления, значительно сложнее рыночной. Управление жестко централизованным государством требовало высочайшего уровня компетенции. А закрепленная идеологией некомпетентность высших руководителей не позволяла им даже осознать суть существовавших проблем.
Пока были живы создатели системы – она успешно функционировала. Но по мере их ухода контроль над процессами постепенно терялся. Министерства функционировали автономно, по инерции, потребляя все больше ресурсов и производя все меньше отдачи. Наступление нового технологического уклада – эры микроэлектроники – еще больше усугубило ситуацию. На первый план должны были выйти инженеры, однако это противоречило идеологическим установкам про “государство рабочих и крестьян” и про “право на труд”. Автоматизация производств потребовала бы серьезных усилий по трудоустройству высвободившихся кадров, что пугало партийную верхушку гораздо сильнее, чем пустые полки магазинов.
Последовавший дальше обвал нефтяных цен побудил политбюро начать радикальные реформы. Которые, с учетом отсутствия у партийной элиты понимания сложившейся ситуации, были верным путем к краху. Нижние этажи элиты могли влиять на скорость этого движения и, возможно, даже предотвратить печальный финал. Однако, как было показано на примере работников интеллектуального труда и руководителей предприятий, у них были очень серьезные причины желать демонтажа системы. И они его ускорили. Начались сбои в системе товарооборота, забастовки, ГКЧП и, наконец, парад суверенитетов.
Послесловие
По мере развития технологий роль элиты в жизни государства и общества будет возрастать. И, как показал опыт СССР (и показывает опыт государств Запада), сменяемость элит не гарантирует их компетентности, а народное происхождение не приводит к желанию отстаивать народные интересы. Советский опыт безусловно полезен в плане реализации вертикальной мобильности. Однако способы обеспечения как достаточной мотивации элиты к заботе об общественном благе, так и ее компетентности необходимо создавать заново.
Оценил 1 человек
1 кармы