Цели и формы войн

Войны нынче не те пошли, что раньше. Непонятно, что в них считать победой, а что поражением. А это важно, поскольку мы в еще одну войну втянулись, и надо понимать, как мы ее будем заканчивать.

«Россия и Запад пытаются новую войну выиграть, как старую. А это невозможно»

Раньше с войнами всё было понятно. Большой теоретик войны Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц всё очень внятно расписал. Определил войну как акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить вашу волю. При этом было понятно, что и «мы» и «наш противник» – это два государства. А войну они ведут ради конечной политической цели, которую можно описать словами.

Войну имели право вести только государства. Были определены правила законных способов ведения войны – то есть была попытка провести границу между общественно допустимым убийством и убийством недопустимым.

Войну вели войска, которые, чтобы отличить их от прочего населения, одевали в униформу. То есть сражаться можно было только в мундирах. Оружие надо было носить открыто. Солдаты не должны были совершать низких поступков – не нарушать перемирия, не браться снова за оружие после ранения или взятия в плен. Предполагалось, что гражданское население не должно быть затронуто войной, если это не обусловлено «военной необходимостью».

Понятно, что все эти правила многократно нарушались, но попытка представить войну как рациональный инструмент государственной политики имела место.

Иногда нарушителей за это и карали.

Потом проявился другой тип войн – революционные. Их целью был не захват территории противника, а получение контроля над территорией за счет поддержки местного населения. Все теоретики революционных войн делали особый акцент на завоевании «сердец и умов».

А сейчас войны стали совсем другими – в Африке, на Ближнем Востоке, в Югославии и на Кавказе и т.д. – они не похожи ни на классические войны, ни на войны революционные. Англичанка Мэри Калдор их исследовала и говорит: вы, товарищи, пытаетесь новую войну выиграть, как старую. А это невозможно.

В новых войнах нет правил, униформы и внятных целей. В новых войнах, в отличие от революционных, не важна идеология. Контроль над местностью устанавливается не посредством народной поддержки, а путем перемещения несогласного населения.

Если партизанская война была нацелена на создание благоприятной для себя среды, то в новых войнах задача – создание среды, неблагоприятной для тех, кто не демонстрирует верность.

Техника перемещения населения разная – от физического уничтожения (часто в Африке), до насильственного изгнания населения с территории (было в Югославии, Абхазии и пр.). Еще везде практикуется превращение местности в непригодную для жизни – разбрасывание мин, растяжки, уничтожение источников воды. И экономическая блокада выгодна для новых войн – она лишает людей средств к существованию, и они сами уходят.

Все потому, что экономика в новых войнах не предполагает существования производства и налогообложения. Она основана на получении гуманитарной помощи и денежных переводов из-за рубежа.

То есть у участников новых войн нет цели одержать победу в прежнем смысле. Победа – это продолжение войны. Поэтому с ними бессмысленно вести переговоры и глупо передавать им гуманитарную помощь. Единственный выход, по версии англичанки Калдор, – это как-то находить людей, которым надоела война, и помогать им мирную жизнь обустраивать. Тут у нее самая большая надежда на женщин.

Исходя из этой теории, нам будет в Сирии несладко – потому что мы-то в России понимаем войну в ее классической версии. Пришли-победили-ушли. То есть мы, как Сунь-Цзы, понимаем, что война любит победу и не любит продолжительности. А они-то там, в Донецке и в Сирии, – совсем другого хотят. Вот в чем хитрость. 

Источник: http://pleskov.org/?p=56691